Фары вездехода вырывали из темноты небольшой сектор долины. Конечно, можно было усилить мощность световых лучей и даже включить круговое освещение, но необходимости в этом не было.
Адам все увеличивал и увеличивал скорость, как бы стремясь поскорее добраться до конца каменной цепочки.
Азизов, как это и положено командиру, первым взял себя в руки.
— Стой! — распорядился он. — Разворачивайся. Возвращаемся в хижину.
— Зачем? — воскликнул Адам. — Доедем до конца. — Его тонкие ноздри раздувались, глаза горели; весь он напоминал исследователя, который после долгих опытов уловил наконец суть проблемы и вот-вот должен добиться результата.
Азизов понимал его, он ведь и сам едва не поддался азарту. И вообще, как это здорово — узнать все сразу. Благо, случай предоставил такую возможность,
— Нет, сегодня мы не поедем до конца, — он сделал ударение на слове «сегодня».
— Но почему?!
— Хотя бы потому, что мы не имеем права рисковать.
— Но здесь нет никакого риска!
— Ни ты, ни я не знаем этого.
— Если мы начнем осторожничать, то не управимся тут и за год! — с вызовом проговорил Адам.
— А если позабудем об осторожности, то потеряем и те два месяца, что есть в нашем распоряжении, — спокойно возразил Азизов. Он доброжелательно посмотрел на инженера и улыбнулся: — В хижину, Адам. Не забудь, что там нет никого, кроме Беганаса. А оставлять его одного надолго, сам понимаешь, не стоит.
Спокойный тон командира охладил пыл Адама. Он круто развернул вездеход. Инцидент был исчерпан.
— Ничего. Мы вернемся сюда, едва начнет светать. …Но они вернулись в долину намного раньше…
* * *
Беганас степенно вышагивал вокруг «Бургута». Увидев приближающийся вездеход, он быстро открыл грузовой люк и комично отсалютовал космонавтам.
— Как дела? — спросил робота Азизов.
— Превосходно.
— «Улитки» не нападали?
— Даже вблизи не показывались. Наверное, меня испугались, предположил Беганас.
— Возможно… — Азизов думал о своем. — Кстати, там, в вездеходе, кое-какая информация о нашей поездке. Подзаряди свою память. И — ужин. Давай нам ужин. Мы голодны, как волки.
Робот принялся деликатно покашливать и переминаться с ноги на ногу.
— Как? Ты не приготовил ужин? — догадался Азизов.
— Я не виноват, — начал оправдываться Беганас. — Вы не предупредили меня, когда вернетесь. Я, конечно, мог накрыть на стол пораньше, но тогда кушанья остыли бы и потеряли свои вкусовые качества… Но ничего страшного в создавшейся ситуации нет. Не пройдет и сорока минут…
— Как, ты собираешься морить нас голодом еще целых сорок минут? воскликнул подошедший Адам.
— Форменное безобразие! — Азизов сделал вид, что сердится, и шутливо подмигнул товарищу.
Беганас совсем растерялся:
— Увы, но выхода нет…
— Вот что, тащи хлеб, консервы и завари кофе! — в голос воскликнули оба космонавта.
Однако Беганас не спешил выполнять приказ.
— Считаю своим долгом предупредить вас, — заговорил он с расстановкой, — что питаться всухомятку вредно для желудочно-кишечного тракта… — Он хотел добавить еще что-то, но внезапно вздохнул, развел руками и побрел на кухню.
Несмотря на то что его наставления (придуманные, между прочим, людьми!) вновь остались без внимания, трудяга-робот радовался, как умел. Он видел, что космонавты вернулись из поездки возбужденные и, как ему казалось, веселые и довольные.
Но уже через три минуты, вкатив тележку с нехитрой снедью в гостиную, он застал людей притихшими.
Командир даже не заметил появления Беганаса.
— Послушай, а где ночуют «улитки»? — спрашивал он у Адама.
— Наверное, в горах, в расщелинах.
— Наверное или точно?
— Точных данных у нас нет. Вести наблюдения ночью мы не рисковали.
— А размножение «улиток»?
— Это обнаружилось случайно… По искрам…
— Так, так, так… — Азизов отпрянул от стены и быстро зашагал по комнате: — Значит, фактически вы не знали, что происходит на плато ночью… — Он резко остановился: — А, быть может, в этом главное?
Адам вскочил с кресла. Он понял, что имел в виду командир.
— Едем!
— И немедленно! Только без ненужной активности. Чисто визуальные наблюдения.
Космонавты устремились к выходу.
— А ужин?! — воскликнул ошарашенный Беганас.
— Некогда! — отмахнулся от него Азизов. — Впрочем… Адам, прихвати там чего-нибудь…
— Не стоит. Кое-какие припасы есть и в «Беркуте».
— Тогда вперед.
— Скажите, по крайней мере, когда вернетесь? — взмолился Беганас. Готовить мне горячее или нет?
— Как хочешь. Главное — следи за порядком.
Тонкий слух робота зафиксировал звуки удаляющихся шагов, скрип открывшегося люка, мерное пение вездехода.
Он посмотрел на передвижной столик, в центре которого красовался большой кофейник, и вздохнул:
— До чего же трудно угодить человеку!
* * *
Впереди был густой мрак. Космонавты решили, что разгонять его мощными прожекторами не имеет смысла, чтобы не привлекать к себе внимания, и включили лишь фары ближнего света. Таким образом, перед вездеходом освещалась узкая полоска пространства. По этой причине приходилось двигаться медленно.
Азизов достал карту, на которую они днем нанесли места скопления «улиток», и попросил Адама еще раз проследовать тем же маршрутом. Они ехали уже долго, но нигде не обнаружили ни одной «улитки». Неужели у странных обитателей Ренэ есть ночные убежища? А если есть — где их искать?
— На плато «улиток» нет, — наконец с уверенностью закончил Адам. Искать бесполезно.
— Так. Что предлагаешь?
— Думаю, интересно посмотреть, на месте ли «домино»?
Азизов на минуту задумался.
— Согласен, — ответил наконец. — Держи курс к расщелине.
— Может, включим прожекторы?
— Погоди. Пока не надо.
Вот наконец и знакомая расщелина. Адам уверенно повел в нее вездеход, но, проехав несколько десятков метров, вынужден был остановить машину.
Вся расщелина была покрыта «улитками», как мостовая булыжником. Приглядевшись, люди заметили, что «улитки» медленно «текут» по ущелью, удаляясь от плато.
— Не к тем ли камням они направляются? — предположил Азизов.
— К «домино»? Вполне возможно.
— Держись за ними.
Однако «улитки» передвигались слишком медленно. При такой скорости они добрались бы до конца ущелья не раньше, чем через час.
Люди знали, что панцирь «улиток» с легкостью выдержит вес вездехода, но знали они и другое: «улитки» — живые существа. О том, чтобы проехать по ним, конечно же, не могло быть и речи.
