Вся тонкость — попасть в тот участок, который облучает бластоид. Оставаясь неподвижным, это сделать очень просто, к тому же Катя подключила к подразделению канал от дополнительного сервера, который помогал обрабатывать данные боя и сильно облегчал жизнь бортовым системам, полностью переложившим на него часть своих функций и просто шустривших, просчитывая траектории противника и выполняя преднаведение оружия.
Воевалось легко. Дополнительный сервер мгновенно вычислял наиболее опасную цель, выделял ее на экране, увеличив в окне прицела, а бортовой компьютер ловко подсвечивал ее перекрестиями бластоида и пулеметов. Для открытия огня требовалась лишь небольшая корректировка вручную и вуаля. Очередной претендент на царя горы тыкался носом в грязь, шипя горячим сквозь пулевые отверстия. Внутри у него плавилось все, что могло плавиться и все, что не успело сгореть. Мучительно, зато довольно быстро. А вообще, об этом давно и думать забыл. Ты его не трогаешь, и оно тебя минует.
Потихоньку взрыв адреналина, одурманивший сознание вначале атаки, спадал и Яковец смог вполне осознанно осмотреться. Если быть до конца откровенным с самим собой — ничего радостного не наблюдалось. Прошло всего около пятнадцати минут и натиск атакующих не стихал, даже артиллерия стала долбить безотрывно, пристрелявшись к верхушке холма и не боясь попасть по своим. Противник все ближе подкатывался каждой новой волной к позиции оборонявшихся, маневрируя меж обломками. Взрывы разрыхлили склоны и попадания стали гораздо более ощутимыми. С полдюжины своих были уничтожены. Андрей уже с трудом успевал обрабатывать появлявшиеся цели и некоторые вражеские боеды подкатывались настолько близко, что можно было прочесть их строевые номера, набитые совсем небольшим шрифтом.
— Леха… — Петрович задумчиво смотрел на поле перед собой, — Сейчас снова поползут. Это последняя волна. Мы ее не обработаем. Они закатятся нам на крышу. Начнут по одному высверливать сверху лазерами. Катя, ты слышала?
— Да… — голос был совсем упавший.
— Или нас порежут как телят, или ты включишь нам ножки и мы покусаемся.
— Там будет видно. — Неожиданно твердо произнесла девушка.
— Тогда лады… Леха, внимание!
Новая атака была мощной. Противник не появлялся вразброд, как он делал до этого, пытаясь выгадать несколько времени, чтобы пройти вперед, поливая огнем из всего бортового оружия. Нет, он несся, сломя голову, ломая строй, совсем не заботясь о прицельной стрельбе, лишь время от времени постреливая по позиции короткими очередями. Зато пресс артиллерии утроился, постоянная тряска сбивала компьютер и с преднаведением приходило уже просто бороться, чтобы хоть как-нибудь стрелять. Петрович выругался и отрубил доводчик. Пулеметами стало можно водить, но о прицельной стрельбе речь уже не шла.
— Катя, смотри внимательно. Мы им уже не нужны, они нас придавили, урона от нас большого ждать не приходится. Им нужна вершина. Сколько до подхода основных сил?
— Десять минут.
— Они закрепятся с обратной стороны почище нас. Наши приколятся.
— Что делать? — Катя решила полностью положиться на этого человека. Обстановка накаливалась так быстро, что запрашивать контролирующего офицера она уже не успевала, да и не хотела показаться совсем уж неопытной. Впрочем, Катерина еще и не была уверена в том, что ее начальник сможет верно сориентироваться в такой нестандартной ситуации.
— Внимание всем… Сейчас атакующие взберутся на верхушку. Катя нам включит ножки. Веером, по одному… Но быстро. Чтобы мы не столкнулись в воздухе, выпрыгивая на свет божий. А выпрыгивать мы будем на полном форсаже. Кто себя пожалеет и промедлится — может вполне быть уверенным в прямом попадании ракеты — артиллерия давно вычислила наши позиции. Внимание всем.
Противник на мгновение прекратил долбежку и нападавшие с резким ускорением перемахнули через позицию. С полсотни, не меньше. Секунды тянулись как резиновые. Тишина была просто оглушительной. Пилоты сидели, как мумии, с каменными лицами и мокрыми спинами. Так хотелось, чтобы пауза еще хоть чуть-чуть протянулась. Артобстрел грянул точно также единосекундно, как и пропал перед этим.
— Время!!! — заорал Петрович, скорее для Кати, чтобы она не заколебалась в последний момент, нежели для остальных.
Эфир затрещал хлопками форсажей и тут же раздались голоса пилотов. Кто-то стонал от перегрузки, пытаясь не выпустить кости через сфинктер, кто-то от страха, еще даже не успев завести двигательную установку, просто подбадривал себя душераздирающим воем. Некоторые бедолаги орали в предсмертном биении, плавясь вместе с металлом от прямого попадания ракеты. Петрович не выдержал и уменьшил звук в ушах до минимума. Пульт вспыхнул зеленым и Андрей резко двинул ползунок мощности на максимум и, дав импульс, мгновенно скинул затем газ до нуля. Железное тело скакуна прошло дрожью, упираясь в толщу земли, наваленной сверху и резко рвануло вверх, как пробка от шампанского. Носом пошла кровь, затылок бухнуло тяжелым и побежало по горлу теплой тошнотой. Глаза отказались работать в таких непаспортных условиях и заволокли картинку красноватой пеленой.
Когда Андрей очнулся, боед находился в высшей точке траектории, метрах в пятнадцати от земли, прецессируя, как бадминтонный воланчик вокруг своего низкого центра тяжести. Впереди под ним, на противоположной площадке, сгрудилась орава, как в тире расстреливая кувыркавшиеся с неба боеды. Суки. Петрович выпустил веером несколько ракет, почти не целясь, поймал гравитационным модулем направление на землю и рванул в сторону, завалясь на бок, пока до него не дошла очередь. Краем глаза Андрей успел заметить два вспыхнувших в небе факела. Кому-то не повезло.
Сзади выпрыгивали один за другим оставшиеся бойцы и, быстро смекнув удачность маневра Петровича, пытались более или менее успешно повторить за ним пируэт. Группа противника покрылась пеной взрывов ракет и бить прицельно уже не могла.
— Второй, ты где? — Боед Яковца приземлился на внутренний склон довольно мягко.
— Сразу за тобой. Давай, я в режиме скольжения. Наших трех завалили…
— Значит им уже лучше, чем нам… Давай, дорогой, гляди в оба…
Форсаж, руки на гашетки. Ну, падлы, где вы… Верхушка была затянута пылью, врага было не видно, но тактический экран с фиолетовыми метками показывал, что сборная присутствует. До вершины оставалось совсем немного, как прямо по ходу возник силуэт. Вот так, да… Танк… Пульт вспыхнул фиолетовым. Сейчас по лучу бластоида дадут очередь и здравствуйте святые. Машинально Петрович бросил взгляд на показатель боезапаса — оставалось еще три кумулятивные ракеты, выверенным движением поймал в перекрестие тушу мастодонта и надавил на клавишу пуска. Ему гаплык, выполнить противоракетный маневр на таком удалении туша не успеет.
