— И я не буду сидеть сложа руки. Но каковы шансы на то, что в понедельник я сумею пройти последние два квартала до вашего офиса?
— Здравая мысль. Что ж, я замолвлю словечко перед Джо Мэлони, шефом полиции. Мы с Джо частенько играли в покер с твоим отцом. На твое счастье, он иногда позволял нам выигрывать.
Громкий смешок.
— Не знаю, как и благодарить, сэр.
— Благодарить будешь, когда все закончится. В понедельник нас ждет кровавая битва. Эту историю с наркотиками нелегко будет опровергнуть.
— Понимаю.
— Благослови тебя Господь и веселого Рождества. Смотри, не замерзни. Удачи тебе.
Щелчок.
Лаки снова направился к лесу. Нашел широкую утоптанную дорожку, ведущую мимо самых дальних построек к подножью холмов. Вскоре он уже взбирался извилистой пешеходной тропой наверх, к Спящим. И хотя было темно, он хорошо знал этот путь и мог пройти маршрут с закрытыми глазами. С каждым шагом голова все больше прояснялась.
Он добрался до самой вершины и оказался на перевале. Чуточку подальше, к северу от тропы, зияла разинутая пасть пещеры. На старых фотографиях присутствовал еще и нависающий сверху широкий карниз, увитый толстыми лозами, придающий всему природному образованию вид просторного крытого крыльца. Но теперь от всего этого уже почти ничего не осталось, кроме груд щебня, усеявшего площадку перед пещерой. Очевидно, карниз в обоих мирах разрушило ударом молнии в тот судьбоносный день, когда родители пришли к воротам. Если молния и не убила их, возможно, обломками завалило проход, и это помешало их возвращению. Ни ему, ни Люку не удалось обнаружить никаких следов прохода, несмотря на многодневные раскопки.
Он вошел внутрь, пробрался в часть пещеры, посещаемую только опытными туристами. Скинул рюкзак, расстелил спальный мешок. В его распоряжении были полная фляжка воды и полноводный ручей поблизости. При наличии солидных запасов плиток гранолы и мюсли он вполне может провести здесь несколько дней почти в комфорте.
Если, конечно, погода не испортится.
Даже полностью одетый, он зябко поеживался в своем спальнике. И, засыпая, пытался не думать о снежных бурях в дни солнцестояния. Может, если забыть о метели, то и она оставит его в покое.
Эта суеверная стратегия сработала всего на несколько часов. Лаки проснулся от глухого воя. Температура падала. Мокрый снег бил в лицо. Он забрался поглубже в спальник, накрыл клапаном лицо, понимая, что это вряд ли его спасет. Он еще успел задаться вопросом, удастся ли Гривзу завладеть его деньгами, если Лаки умрет здесь, на вершине холма. Но тут же отбросил эту мысль. Сейчас игра шла на выживание.
Люк проснулся, дрожа от холода. Элуин немедленно оказалась рядом. Как все матери и сиделки, она даже во сне остро ощущала малейшие изменения в состоянии подопечного.
— Люк, что с тобой? — допрашивала она, пытаясь согреть его своим телом.
Озноб медленно унимался. Люк открыл глаза. Большая часть эффектов Сплетения уже рассеялась, но он все еще не пришел в себя и плохо ориентировался в пространстве. Он. сел. Элуин, встревоженно хмурясь, изучала его лицо. Ждала.
— Я вызволил Лаки из заточения. Это хорошая новость. Однако заключение сменилось смертельной опасностью.
Он ткнул пальцем в окно, за которым возвышались Спящие. Там завывала буря, забившая стекло снегом.
— Он где-то там и медленно замерзает, — вскричал Люк и ринулся на другой конец комнаты. Там он открыл шкаф и принялся выбрасывать вещи. Варежки, шерстяные одеяла, веревку, поношенные, но еще крепкие снегоступы. Потом нашел рюкзак и начал беспорядочно набивать его всякой всячиной.
— Люк, что это ты затеял?
Немного испуганно.
Решительный блеск в глазах Люка.
— Собираюсь подняться на Спящих, разумеется. На этот раз я должен найти чертов проход. Проникну в тот мир и помогу Лаки пережить шторм.
— Ты выглядывал на улицу? Снегу нанесло на фут. В холмах, должно быть, еще хуже. А ветер! Тебе никогда туда не добраться.
— Но попробовать-то я могу? Пожалуйста, не пытайся меня остановить.
Элуин решительно скрестила руки на груди:
— А ты? Попытаешься остановить меня, если пойду с тобой?
Люк остолбенел.
— Конечно, попытаюсь.
Мягко:
— Ты Целительница. И нужна здесь куда больше, чем я. Забыла о Кандре?
Пауза.
— Если не вернусь, пожалуйста, передай Керису: я просил отдать тебе все, что он сберег для меня. Он поймет.
К его удивлению, она не стала ни отказываться, ни рассыпаться в благодарностях.
— Ладно. Но прежде всего тебе необходимо взять себя в руки. Успокойся. И давай я помогу тебе уложить вещи. Возьми еды. Какая от тебя будет польза Лаки, если ты плохо подготовишься?
Очень тихо:
— Или мне.
Люк, глубоко вздохнув, кивнул, соглашаясь.
Час спустя он уже был экипирован и направился к двери. Попрощались. Оба знали, что, как это ни жестоко, он, возможно, не переживет бури.
Трехчасовой подъем — приятная прогулка. Именно так считали местные жители в прохладные осенние деньки. Спроси об этом зимой — и получишь совершенно иной ответ.
Люк смог преодолеть подъем всего за четыре с половиной часа.
В отчаянии он выкрикивал в крутящуюся белую пустоту имя Лаки, пока усталость не бросила его на колени, измученного, охваченного сокрушающим страхом поражения.
Всего в нескольких ярдах и паре вселенных от него Лаки заворочался в спальном мешке. Он больше не чувствовал пальцев ног. И, подышав на руки, больше не мог превратить онемение в боль. Он слишком утомился, чтобы дрожать. Из Сна он узнал, что Люк пытается до него добраться.
Так близко… и так далеко.
Но если остался хоть какой-то выход, он готов попытаться. Может, он сумеет помочь Люку найти ворота в его мир, даже если тот придет слишком поздно, к холодному телу. Все равно это будет победа.
Потом Лаки вошел в Сплетение. Самое трудное из всех, которое он когда-либо придумывал, тем более, что его тогдашнее физическое состояние было несравнимо с теперешним. Он был измотан до такой степени, что, хотя мог приблизительно представить себе цену, которую придется платить, ум отказывался охватить все возможные последствия. На этот раз ему не помогут никакие игры с теорией вероятности. Ее придется попросту измочалить.
Каковы шансы на то, что Люк сможет найти проход, остававшийся скрытым от них все эти годы упорных поисков?
Лаки даже не пытался выяснить число возможных ответов. Он и без того мог достаточно точно определить возможность успеха. Нулевая! Его талант ко всему относиться несерьезно наконец нашел подобный себе.
