– Фальшивка, – нарочито громко объявил он. – Цвет кожи неправильный, и плавники не той формы.
Еще больше он смутил Клару, когда принялся демонстративно зевать на выступлении силача – огромного, покрытого татуировками мужчины. На обоих бицепсах у него было нарисовано по кинжалу, а через всю грудь тянулась чернильная цепь. Бритой головой и широким телосложением он напоминал Стракса, хотя и был намного выше сонтаранца – почти два метра. Сперва он вызывал восхищенные охи публики, разбивая ладонью стопки кирпичей и проламывая головой каменную плиту. Затем он приготовился поднять металлическую жердь, на обоих концах которой висело по корзине с булыжниками.
Поплевав на ладони, силач широко расставил ноги, ухватился за жердь и с натугой оторвал ее от земли. Мышцы на шее и плечах тут же взбугрились. Пару секунд подержав жердь на весу, силач рывком подтянул ее к груди, а потом, пошатнувшись, триумфально вскинул над головой.
Доктор вздохнул и принялся со скучающим видом глазеть по сторонам.
– Какие-то проблемы, мистер? – пробасил силач, снова опуская жердь на уровень груди. При этом он не сводил с Доктора пристального взгляда.
– У меня? – удивился тот.
– У вас, у вас.
– Простите, – пожал плечами Доктор. – Боюсь, меня не слишком впечатлило ваше выступление.
– Да ну?
– Доктор, – предостерегающе прошипела Клара.
В воздухе повисло ощутимое напряжение. Силач прищурился и набычился.
– Тогда я могу впечатлить тебя лично.
– Вы так думаете? – и Доктор обратил на Клару насмешливый взгляд, как бы говоря: «Ну, и что он мне сделает?» Затем он резко вытянул левую руку, выхватил у силача жердь и без видимых усилий покачал ее на ладони. – Давайте подержу, чтобы эта штука не мешала вам меня впечатлять.
Силач выпучил глаза.
– Как вас зовут? – спросил Доктор.
– Майкл.
– Какой Майкл?
– Просто Майкл, сэр.
– Нет-нет. Вы не против, если я положу ваше имущество? – и Доктор аккуратно опустил жердь на землю. – Как ваша фамилия? Майкл что?
– Майкл Смит, сэр.
– О! – Доктор внезапно расплылся в улыбке. – Я тоже Смит. Доктор Джон Смит – или что-то в этом роде. Нам, Смитам, надо держаться заодно. Знаете, вы на самом деле неплохо выступали. Но над представлением надо поработать. Попробуйте предварять трюки какой-нибудь речью, чтобы внимание зрителей не рассеивалось.
– Хорошо, – сказал силач Майкл. – Спасибо, сэр.
Доктор уже направлялся прочь.
– Не стоит благодарностей, – бросил он на ходу. – Кстати, постарайтесь хотя бы делать вид, что это трудно.
– Мне еще никогда в жизни не было так стыдно, – пробормотала Клара, когда они удалились под изумленными взглядами толпы.
– Неправда.
– Хорошо, было, – признала она. – Но в этот момент я наверняка была рядом с тобой!
Возле последнего шатра, который упирался задней стенкой в ограждение, висел плакат: «Валшебный Театр Теней».
– Если он действительно такой волшебный, – проворчал Доктор, – могли бы наколдовать себе орфографический словарь.
– Хватит бухтеть! – возмутилась Клара. – Давай просто зайдем и посмотрим.
Представление уже шло полным ходом, так что они тихонько прокрались на ближайшие свободные стулья. Клара вытянула шею, разглядывая сцену поверх голов впередисидящих.
Принцип был простым. В дальней части шатра был установлен экран, подсвеченный сзади лампой. За экраном двигались бумажные марионетки, которые отбрасывали на него причудливые тени. В спектакле не было сквозного сюжета – по крайней мере, в этой части представления. Скорее это была череда сценок с танцующими зверьками и летающими птицами, которые двигались так правдоподобно, что тени казались материальными. Живыми.
– А неплохо, – прошептал Доктор. Клара с приятным удивлением отметила, что он искренне впечатлен. – Скажи, только мне кажется, что это невозможно?
– Что ты хочешь сказать? – прошептала Клара. – Почему нельзя просто наслаждаться представлением?
– Нет-нет, мне все нравится. Но…
– Что «но»?
– Это же марионетки.
– Надо думать, – и Клара снова отвернулась к экрану, на котором взмыла в воздух и тут же затрепыхалась пойманная мальчиком бумажная бабочка. Фигурки были вырезаны столь искусно, что воображение девушки без труда дополняло их объемом, цветом и даже звуком.
– Тогда, – прошептал Доктор ей прямо в ухо, – где палочки и нитки? Если это марионетки, кто и как заставляет их двигаться?
Клара нахмурилась. Вопрос был справедливым.
– Наверное, они спрятаны, – наконец решила она. – Или там супертонкие лески. Очень хитро придумано.
– С этим не спорю.
Конец представления потонул в грохоте аплодисментов. Экран взмыл в воздух, открывая взглядам кукольника – молодую девушку в красном плаще. Капюшон был откинут, по спине рассыпались длинные волосы – черные, как самые глубокие тени. У девушки оказались изящные, почти детские черты лица. Улыбнувшись зрителям, она склонилась в поклоне.
Шатер начал пустеть, а она так и не сдвинулась с места. Клара уже направлялась к выходу, как вдруг заметила, что Доктор проталкивается в противоположную сторону – к хозяйке театра.
– Как вы это делаете? – требовательно спросил он, добравшись до девушки.
– Простите, – выпалила Клара, прежде чем та успела открыть рот. – Мой спутник хотел сказать, что нас очень впечатлило ваше выступление и мы получили огромное удовольствие.
Девушка пожала Кларе руку и улыбнулась.
– Рада это слышать.
– Да-да, – торопливо закивал Доктор. – И все-таки, как вы это делаете?
– Кстати, это Доктор, – снова перебила его Клара. – А я Клара.
– У меня с детства был талант управлять марионетками, – объяснила девушка. – Наполнять тени и очертания жизнью. Думаю, вы извините меня, если я не стану делиться профессиональными секретами. Это все, что у меня есть.
– Я уверен, что это не так, – сказал Доктор, – но Клара права. Впечатляюще, очень впечатляюще. Спасибо. Кстати, – вдруг вспомнил он, почти развернувшись, – вы не назвали свое имя.
Женщина уже накинула капюшон, так что ее лицо скрылось в тени. Изящная красная фигура четко выделялась в свете лампы.
– Я Силуэт, – сказала она.
– И все-таки это невозможно, – сказал Доктор по дороге на Зимнюю ярмарку.
– Только потому, что ты этого не понимаешь, – возразила Клара. – Почему бы не признать, что это магия, вот и все?
Доктор смерил ее долгим взглядом, в котором читалось нечто среднее между снисхождением и жалостью.
– Люди прибегают к термину «магия», чтобы объяснить вещи, которые их примитивный разум не в состоянии постичь.
