— Черт возьми, что это?!
— Тебе нравится? — Его отец одобрительно кивал головой, так он обычно делал, когда кто-нибудь пробовал его домашнее пиво в те давние времена, когда у них еще бывали гости.
«Что ж, — подумал Орландо, — теперь, когда меня нет, они по крайней мере могут принимать гостей».
— Нравится? Что это? Механическая рука, приделанная к новому экрану?..
— Это не новый экран, это целое тело. Понимаешь, ты можешь быть здесь. Внутри дома, с нами. Когда захочешь.
Орландо обнаружил другую руку. Он согнул ее, свел две ладони вместе, взгляд сместился, явив ему цилиндрический, свекольного цвета торс и пристыкованные к нему нога.
— Тело?
— Мне следовало подумать об этом раньше, — сказал отец. — Не знаю, почему я этого не сделал; твой компьютерный агент, бывало, появлялся в таком маленьком теле с механическими конечностями, чтобы свободно перемещаться по дому, помнишь? Я долго размышлял, прежде чем нашел устройство, которое может делать такую работу. Это дистанционно управляемое тело, его использовали для каких-то поисковых операций — думаю, первоначально оно было сделано для Антарктики, может быть, военными или бог знает кем. Я нашел коллекционера подобных штучек и купил тело. Мне следовало лишь снабдить его конечностями — вроде ладоней с пальцами, внизу на ногах. — Было видно, что он слегка нервничал. Когда он волновался, он всегда начинал говорить лишнее. — С ними лучше карабкаться, двигаться по льду и так далее. Удивляюсь, что они не снабжены лыжами или гусеницами или может быть…
— Конрад, — сказала Вивьен, — прекрати. Я не хочу слышать о ладонях на ногах. Это… меня пугает.
Она бросила быстрый взгляд на Орландо, который был ошеломлен и порядком озадачен.
— Как… как я выгляжу?
— Лицо, — быстро сказал отец. — Так и должно быть, но нам следует изменить сигнал оттуда, с твоей стороны. Я не хотел портить сюрприз, поэтому сейчас на лицевом экране находится весь маленький Орландо целиком.
— Я еще не до конца врубился… Думаете, я способен… передвигаться в этом?
— Да, давай! — Конрад просиял. — Двигай! Ты можешь ходить по всему дому!
— Если он не хочет, тогда не надо, — сказала мама.
Орландо напряг мышцы — то есть послал мысленный приказ напрячь мускулы, как принято в реальном мире (и лучших виртуальных мирах). Мультяшные пальцы вытянулись и крепко ухватили столешницу. Он подтянул под себя ноги и встал, меняя ракурс зрения, но это вышло не совсем синхронно. Теперь он слышал характерный звук — постоянный слабый всхлип фибромоторов, сжимающих и расслабляющих мускулатуру.
— Тебе помочь?
— Нет, Конрад. Все в порядке.
Он встал и сделал несколько качающихся шагов, затем перевел взгляд вниз, на ноги — огромные, овальные ступни, как ботинки Микки Мауса. Иметь такое уродливое тело было очень странно и непривычно: тела Орландо в сети обладали нормальной реакцией, так словно были его собственным телом, и делали его быстрым, сильным и гораздо более ловким, чем он когда-либо был в реальной жизни.
Он не был в ванной комнате со времен своей смерти. Интересно, пожалуй даже удивительно было передвигаться по всему старому дому, вновь вернуться к нему, но Орландо не был уверен в своих чувствах. Он посмотрел на свое отражение в зеркале — страшная тощая и нелепая фигура. Лицевой экран показывал тело Орландового сима целиком, поэтому он выглядел как один из гигантских японских роботов-монстров с человеческим чипом, размещенным в голове. Он сжал изображение так, чтобы видно было только лицо, и вдруг (хотя это было отнюдь не его настоящее лицо — никто, включая самого Орландо, не видел его истинного лица с тех пор как тело его было кремировано) все происходящее сделалось еще более реальным и пугающим.
«Вот этого он хотел для меня? Эту… штуку?» Он знал, что Конрад хотел как лучше, что его родители только старались сделать его присутствие в их жизни более реальным, физическим, но он не имел представления, долго ли сможет находиться внутри этого трубообразного пластикового пугала.
Он посмотрел на лицо, которое использовал, общаясь с родителями, — лицо тинэйджера, соответствующее его возрасту, сделанное при помощи материалов судебных отчетов, смоделированное на основе снимков собственного черепа и соединяющее (заключающее) в себе некоторые черты отца и матери. «Лицо подростка, каким оно и должно быть, — подумал он. — Торчит на этой штуке как леденец на палочке».
Орландо вел себя как нельзя лучше. Он просидел весь ужин, честно стараясь сосредоточиться на том, что рассказывали родители о друзьях и родственниках, об их занятиях и мелких проблемах; но он чувствовал себе еще более одиноким, чем всегда.
Сервомускулы были неповоротливы, а манипуляторы менее подвижны, чем он ожидал: он дважды уронил стакан и почти своротил стол, когда вставал после обеда.
— Мне нужно будет уйти ближе к ночи, — сказал он.
— У тебя все в порядке? — спросила мама. — Ты, кажется, чем-то подавлен?
— Все хорошо. У меня собрание в Дроунз-клубе.
— Это то место в Англии в двадцатых годах прошлого века, о котором ты нам рассказывал? — спросил Конрад. — Это интересно. Не ты ли говорил, что там была война?
— Что-то вроде.
Было бы весьма затруднительно рассказывать родителям про Джона Дреда и про те ужасные разрушения, которые он произвел в многочисленных мирах Сети Иноземья в те недолгие дни, когда правил системой подобно злому божеству.
— Сим-мир восстанавливается, но мы предоставляем им самим возможность разобраться со своими проблемами, вместо того чтобы стереть с лица земли все, что там происходит, и начать цикл заново, поэтому наблюдения там продолжаются. Адаптации — как после лесного пожара, изменившего экосистему. Очень прикольно. — Он заметил их озадаченные лица. — Прикольно? Это значит забавно. Нетрадиционный способ позабавиться.
— Ты так много обо всем этом знаешь, — сказала мама. — Эта всеобщая сеть. Ты так хорошо ее изучил. И ты упорно трудишься, чтобы достичь чего-то… — Вивьен Феннис хотела было сказать что-то вроде «в твоем ужасном положении», но, конечно же, она была слишком давним другом Орландо, весьма сообразительна и очень добра, чтобы разрушить образ «мамы, гордящейся сыном», в котором сейчас находилась, — …достичь в твоей жизни в новом мире. Новая вселенная. В это так трудно поверить и почти невозможно постичь.
— У тебя теперь первоклассное научное образование, — подхватил Конрад. — Пускай оно не подтверждено дипломом. Жизненный опыт дорогого стоит, не так ли? Может быть, когда-то…
— Все это должно остаться втайне: я, Сеть Иноземья, все. Если хоть что-нибудь станет известно, начнутся суды и тяжбы по поводу того, кому принадлежит Сеть. Это будет стоить триллионы — повлечет за собой происки военных с целью создания сверхнового оружия, по крайней мере вероятность этого велика. Вы это знаете. — Орландо постарался на корню задушить отцовские фантазии, придушить их надо было обязательно: Конрада с регулярностью раз в несколько месяцев обуревали безнадежные дурацкие планы и один из них, видимо, воплотился в тело красно-коричневого робота. — Знаешь, скорее всего мне не придется больше жить в настоящем мире. Мне очень жаль. Я желал бы прожить здесь взрослую жизнь и осуществить все то, что вы хотели для меня.
