Гезундхайт: В трудную для сына минуту мать находится подле него.
Уильямс: За датчиками она поставила кровать, на спинках стульев развесила салфеточки.
Гезундхайт: Чудесная женщина, Бад.
На экране надпись: "Сентябрь". Музыка.
Текс: Скажите, Стони, вам не хочется сочинять стихи?
Стони: Хочется. Для начала я написал сестину.
Текс: Сестину? Для меня поэзия -- это лишь реклама крема для бритья.
Стони: В сестине шесть строф, в каждой -- по шесть строк... в строках -- по шесть слов, каждый раз в различном сочетании. Я решил взять слова человека, впервые ступившего на Луну: мой, шаг, это, шаг, всего, человечества. Порядок слов в следующем стансе будет такой: шаг, мой, всего, человечества, это, шаг. В третьем будет так: шаг, это, человечества, всего, шаг, мой. В четвертой: это, человечества, шаг, всего, мой, шаг.
На экране сменяют друг друга надписи: "Октябрь", "Ноябрь".
Гезундхайт: Перед вами -- Вальтер Гезундхайт: С Рождеством вас!..
Уильямс: ...Бад Уильямс-младший.
Гезундхайт: Продолжаем нашу сагу о "Прометее-5". Рядовой Стони Стивенсон приближается к ядру Дуги времени со скоростью двадцать восемь тысяч миль в час.
На экране надпись: "Тихая ночь, святая ночь".
Текс: Он исчезает... исчезает... Я потерял его... потерял его.
Гезундхайт: Сегодня минуло шесть месяцев с того дня, как Стони Стивенсон отправился в свое великое путешествие. По мере того как он удаляется от Земли, связь с ним становится все слабее. По нашим подсчетам, пришел час, когда Стони должен войти в Хроно-Синхластическую Инфундибулу... Он может быть везде и нигде.
Корабль в столбе пламени летит все быстрее и быстрее. Слышен ужасающий вой. Цвета-кружения... водяные капли, движущиеся в танце... Стони, взмахнув руками, искривляется, будто рассыпается на молекулы. На экране появляются шесть подобий Стони: три движутся в такт друг другу и три -- не в такт. Музыка: диксиленд. Вновь возникает Стони, на этот раз он танцует со своим двойником.
Стони–I: Кто ты?
Стони–II: А ты?
Стони: Это ошибка... О-о, какая ошибка.
Миссис Стивенсон: Стони, ты меня слышишь? Слышишь меня, сынок? Я твоя мама.
Стони–I: Тебе сказали, что будет так?
Стони–II: Мне сказали, что я могу вернуться на Землю в настоящее или будущее, но не в прошлое...
Гезундхайт: Наверное, теперь никто не может сказать, когда мы вновь увидим капрала Стони Стивенсона...
Уильямс: Да, если только...
Камера отъезжает, и мы видим Стони, лежащего на берегу острова Сан-Лоренцо.
Стони: Я все еще не умер?
Гезундхайт: Стони пишет там космическую поэму.
Уильямс: Надо же!
Гезундхайт: Он решил взять за основу бессмертные слова человека, впервые ступившего на Луну.
Уильямс: Поистине патриотические слова, Уолтер.
Гезундхайт: "Мой шаг -- это шаг...".
Уильямс: Нет. по-моему, так: "Широкий шаг человека -- огромный скачок человечества".
Голос Стони: Я еще не умер?
Гезундхайт: "Один шаг человека два шага человечества". Вроде бы так.
Уильямс:"Один шаг человека -- два шага человечества"? Оригинальностью это не отличается.
Гезундхайт: Нет, кажется: "Шаг по Луне для человека..."
Уильямс: Там не было никакой Луны, Уолтер. Не было...
Гезундхайт: "Я, человек, делаю этот шаг..."
Уильямс: Вот теперь, похоже, так.
Гезундхайт: "...в надежде, что все человечество запомнит эту минуту...".
Уильямс: "...истории...".
Гезундхайт: Так он сказал про два шага?
Уильямс: Вспомнил! Он сказал так: "Шаг человека и огромный шаг человечества".
Жители Сан-Лоренцо приветствуют Стони.
Боконон: Добро пожаловать на остров Сан-Лоренцо. Счастлив ли ты?
Стони (оглядываясь вокруг): Поживем -- увидим.
Боконон: Достойный ответ. Мы выловили тебя из моря. Все в порядке?
Стони: Надеюсь.
Боконон: Хорошо. Позволь представиться. Я Боконон, автор "Книг Боконона". А это мои ученики.
Стони: Меня зовут Стивенсон. Можно просто Стони.
Боконон: Ты мне интересен. Кажется, мы с тобой из одного карасса. Меня самого выбросило на этот остров сорок семь лет назад. И это -- главный вин-дит моего сам-а-ки-бо. (В руках у Боконона книга.) Вижу, ты не боконист. Пойдем, я научу тебя.
Музыка, голоса, поющие каллипсо.
"Птица летает.
Тигр охотится.
Человек сидит и думает,
Ему знать хочется.
Птица летит в гнездо.
Тигр ищет ночлег.
Мы говорим себе:
"Все понял человек".
Боконон: Эти люди, мои дети, занимаются боко-мару -- лучшим видом любовной игры... любви без неистовства. Будьте счастливы, дети мои, Боконон с вами. Мы, боконисты, верим, что человечество разделено на ячейки, которые выполняют Господню волю, не ведая что творят. Такая ячейка называется карасc. И вот ты оказался здесь, выполняя Господню волю, не ведая цели... Ты и я -- члены одной ячейки, одного карасса. Добро пожаловать в ячейку!
Стони: Благодарю.
Боконон: Когда меня выбросило на берег этого острова, я увидел людей, подавленных бедностью и политическими репрессиями. И я дал им религию безобидной лжи. Ты видишь, они счастливы.
Стони: Может ли полезная религия строиться на лжи?
Боконон: Когда правда ужасна, она становится врагом.
Шум летящего вертолета.
Стони (бежит, кричит): Что это?
Боконон (продираясь сквозь кусты): Забыл тебе сказать: моя религия вне закона. Правительство хочет уничтожить меня. Не волнуйся. Здесь это обычное дело.
Туземцы бегут, едва уходя от преследователей.
Солдат: Выходите, эй, где вы там? Выходите! Куда они все подевались! Убежали. Где прячутся эти уроды? Вот черт, одни москиты...
Боконон: Не волнуйся, сын мой. Мы в безопасности.
Стони, Боконон и туземная девушка прячутся в кустах.
Стони (все еще шепотом): Простите, господин Боконон, а почему ваша религия вне закона?
Боконон: Это моя идея. Мне казалось, что религиозная жизнь моих детей обретет больший смысл. И действительно было так. Вначале.
