— Так вы небось не спрашивали.
— Почему же, я спросил, правда ли, что здесь нет врачей. Он ответил, правда.
— А чего еще ему говорить! Денежки-то уплачены?
— Естественно, за месяц вперед.
— Понятное дело. Кому охота постояльца терять. Ну, поживете месяц, отдохнете. Места у нас красивые, воздух что надо. Опять же харчи недорогие. А насчет практики выбросьте это из головы, док. Вывеску я вам сварганю, раз уж взял задаток, но учтите, что здесь вы нужны, как…
Бьюнк стал подыскивать сравнение поделикатнее.
Врач нервно теребил свою каштановую овальную бородку, отпущенную недавно для придания лицу солидности.
— Посмотрим, — сказал он вызывающе. — Я полагаю, что если поискать, больные найдутся.
— Помогай вам господь, — насмешливо сказал Бьюнк.
Собеседники стояли в дверях мастерской, окутанные сложным запахом костного клея, опилок, паяльного флюса и неведомо чего еще.
Над ними красовалась яркая вывеска:
АНВЕР БЬЮНК — МАСТЕР НА ВСЕ РУКИ
Консультации по вопросам брака и семьи даются бесплатно.
…надо пойти к тому в самом большом доме нет сначала посмотреть кудрявую все ли в порядке а то у нее уже скоро и заодно ее отца мне что-то не нравится его тук-тут-тук посмотрю кудрявую и отца и пойду к тому в самом большом доме если не прогонят опять не дают никак посмотреть его поближе а я чую что надо скорее у него исправить только издали не разгляжу что и еще к худому зайти он уже совсем хорошо но может быть остались комочки в крови как это я его не заметил сразу чуть не опоздал но к нему зайду потом сначала обязательно к кудрявой у того приезжего в крови были такие гадкие белые вьюнки я почти всех повывел но не успел он уехал и кудрявая очень плакала у нее в животе маленький и тоже начались белые вьюнки я их всех вывел и долго надо было исправлять маленького отец кудрявой говорил не смотри на него а то родится такой как он и гнал меня а я все равно ходил исправлять маленького и теперь он выйдет из живота здоровый и вовремя и без вьюнков…
— Ничегошеньки у вас не выгорит, док. Точно вам говорю. Разве что будете за деньги себя показывать. Живой лекарь у нас в диковинку.
— Посмотрим, — сказал врач уже без прежней решительности и надел шляпу. — Да, я хотел спросить, а что за консультации вы даете?
— Очень просто. Ежели какой дурень спросит, дескать, папаша Бьюнк, у тебя большой жизненный опыт, скажи, мне жениться или нет, я ему говорю: как хочешь, так и делай, все равно потом будешь каяться.
— Это, если не ошибаюсь, изречение Сократа?
— Кого-кого? — спросил Бьюнк.
…если успею пойду к той которая дает вкусные куриные косточки у нее во лбу справа все время может лопнуть внутри надо проверять и исправлять если не успею то завтра к ней первой а рядом с ней который играет мячом у него зубы растут неправильно а я не знаю как их надо и еще там живет старый-старый злой который кинул палкой и расшиб мне ногу у него камушки начинаются надо их истолочь и он тогда их все выписает кажется никого не забыл вот только тот в самом большом доме до него никак не добраться а мне очень надо посмотреть вблизи…
Мастерская выходила не то на маленькую площадь, не то на большой перекресток. По обе стороны ближайшей улицы находились два ресторанчика — «Вкусный отдых» и «Веселая компания». Под вывеской первого из них висел транспарант с зазывной надписью:
«Здесь готовят с душой».
Фасад конкурента украшала более свежая надпись:
«А здесь готовят с маслом».
Обе они бесспорно принадлежали кисти Анвера Бьюнка.
— Веселый у вас городок, — сказал врач, косясь на вывески. — Одного только не могу понять: как это вы до сих пор находитесь в безвестности? Ведь это же сенсация.
— Мы люди тихие, скромные, — ответил Бьюнк.
…чуть не забыл к тому носатому в очках кажется он опять начинает кашлять ну это очень просто и к тому же по пути а у кудрявой оказывается все хорошо и у ее отца тук-тук-тук я исправила ведь могла быть трещина как вовремя я заметил еще совсем немного и была бы а вот стоит который всегда насмехается и рядом незнакомый с бородкой у незнакомого в животе растет неправильное зернышко там перекосились пружинки если разрастется и будет их много и пойдут в кровь может умереть надо исправить пока зернышко маленькое а то потом труднее сейчас поправлю и пойду посмотреть на…
— Кто это? — спросил врач, провожая взглядом сгорбленную фигурку в лохмотьях.
— А это Фаби, городской придурок. Он немой.
— У него совершенно магнетический взгляд. Так посмотрел, что у меня даже под ложечкой засосало.
— Да, неприятно, когда он так пялится. Словно протыкает насквозь.
— Послушайте-ка! — вскричал врач. — У него же астматическое дыхание. И на голове стригущий лишай. А вы говорили, нет больных.
— Верно. Он один и есть такой, это ж не в счет. Только капитала вы на нем не составите, док. Разве что горсть объедков в уплату.
— Пожалуй, я мог бы полечить его бесплатно, пока уж я здесь, — задумчиво произнес врач.
— Сначала подите-ка его словите, — сказал Бьюнк. — Он, хотя больной, чертовски здорово бегает. Так, значит, вывеска нужна к понедельнику? Или как?
Я вам прямо скажу: сама по себе наука — вещь никчемная. Взять, к примеру, электричество. Да за него никто гроша ломаного не дал бы, не появись на свете смекалистые ребята, которые выдумали и электрическую лампочку, и телевизор, и всякое такое. А то изобрели какую-то там плазму. Что с нее толку, ее ведь на хлеб не намажешь, плазму эту. И касательно того голубого фургона я полагаю так. Тот, кто его соорудил, был головастый парень. Но вот додуматься до того, как его приспособить к делу и получать барыш, мог только великий человек.
А с виду он был самый обыкновенный малый лет тридцати, в синем комбинезоне, кожаной куртке на меху и твидовой кепчонке.
Очень хорошо помню, как он в первый раз наведался ко мне в лавку. Дело было под вечер, когда я уж собрался запирать дверь и подсчитывать выручку.
Слышу — подъехала машина, затормозила, потом дверь открывается, и входит он.
— Здрасьте, — говорит. — Мне бы надо потолковать с хозяином.
— Я хозяин, — отвечаю. — А вы кто такой будете?
Поначалу я заподозрил неладное. Непохоже, чтоб этому типу на ночь глядя понадобился бушель картошки или там луку.
