Двести метров до корабля через поле враждебных тюльпанов…
Леночка вышла из медицинского блока. Посмотрела на купол. Он действительно помутнел или это только так казалось? Должно быть, в раскрытом состоянии бутон выделяет какие-то чрезвычайно едкие вещества. И почему никто не догадался о костюмах химической защиты? Археологам ещё простительно, но она-то, Леночка, куда смотрела? Но…
Синие цветы не причинили мне вреда
Синие. А снаружи вовсю цветут — красные. Которых, пожалуй, даже скафандр высшей защиты не остановил бы. Вон они купол-то как объели. Смотреть страшно. Ещё немного… может быть, день или два… и купол рухнет.
Леночка остановилась возле клумбы, испоганенной выстрелом плазмогана. Но эти-то вродетюльпаны были безвредны! Ад бы забрал этого истерика Андерса.
Но что это? Из пепла тянулся новый росток! С бутоном.
Синим.
Леночка присела на корточки. Вот так даже. Да?
И внезапно она поняла.
Это они — разум. Это они разогнали планету по орбите, а потом притормозили её. Как, не спрашивайте. Умеют, видимо. Они живут в земле… та самая серебристая живая масса, которую потревожили археологи. Та самая масса, которая болталась на корнях проросшего букета в Леночкиной вазе! Вот она-то и есть разум Фиалки А цветы — это так… наблюдатели. Приборы. Исполнители и боевое оружие.
Не буди лихо.
Археологи докопались до живого, царапнули… а что человек делает, когда его внезапно кусает комар? Правильно, прихлопывает его.
Вот экспедицию тоже… прихлопнули.
— Мы не поняли друг друга, — сказала Леночка бирюзовому цветку. — Не поняли… Не узнали. У нас растения неразумны. Откуда нам было знать…
Она посмотрела на купол, закрытый красными тюльпанами. Черные их донышки казались жадными пастями, алчущими крови… Но Леночка откуда-то знала: решение принимать не им.
Разум… С любым разумом договориться к общей пользе всегда можно, было бы желание. Разве нет? Пусть нечеловеческий, но это всё-таки разум. Договориться…
Спалить всех к чёртовой матери.
— Отпустите нас, — попросила она бирюзовый цветок. — Просто отпустите. Пожалуйста. Мы улетим и не вернёмся. Никогда не вернёмся. Вашу планету внесут в список… сюда запретят летать. Мы никогда больше…
Цветок молчал.
Леночка сердито отерла щёки, встала. Не хотите, как хотите, — остервенело подумала она. — Прорвусь, не впервой… А сдохну, ну так знать они будут в следующий раз, с кем связываются!
Спалить всех к чёртовой матери.
Она вернулась в медблок. Приготовила передвижную капсулу. И приготовилась драться не на жизнь, а на смерть.
Как учили.
Но едва она вышла из шлюза, красные тюльпаны расступились перед ней…
Да, — думала Леночка, вспоминая. — Они позволили мне улететь… Позволили. Спасибо хоть и на этом. Ханс едва не умер, но, сказали, жить будет. Правда, полётов на другие планеты ему теперь не видать как своих ушей. А мне после отпуска на Валем лететь придётся. И продолжать нести службу, будь она неладна…
Нести службу.
Леночке вдруг смертельно захотелось остаться. В родном Ейске. Выйти замуж, нарожать детей. То-то мама обрадовалась бы…
Контракт разорвать? Да легко. Плевать, что статус упадёт ниже плинтуса, плевать. Что такое социальный статус, в конце концов? Леночка заработает себе новый. Как? Да уж найдёт как. На Земле никто не сидит без дела.
Снова начал накрапывать дождь. Мелкий, осенний. Из тех, что могут лить неделями, не переставая.
В унылой дождливой серости цветы на парковой клумбе казались слишком яркими.
Алыми.
Леночка вдруг почувствовала, как слабеют коленки. Цветы очень похожи были на крупные тюльпаны. Но настоящие тюльпаны осенью не цветут! Они цветут только весной! А эти откуда взялись?
Внезапно Леночка поняла — откуда. Поняла, что это за цветочки такие.
Они!
Красные тюльпаны с Фиалки.
— Нет… — прошептала она сорвавшимся голосом. — Нет!
Вот почему они позволили ей тогда улететь! Дорожку до самого корабля организовали… Вот почему! Им захотелось перебраться на Землю.
— Не-ет!
Головки тюльпанов резко раскрылись, словно безумный Леночкин крик послужил им командой.
Раскрылись…
