- Да иначе ты не сидел бы сейчас передо мной, несчастный! презрительно простонал Знаток. - Это же э-ле-мен-тарно!
- Только из-за твоей тупости я здесь и торчу, - Призрак вздохнул с мрачным видом. - Только тупица не слышит внутреннего голоса, пока не выведет его из себя.
- Да это ты выводишь меня своей тупостью!
- Нет уж, дай договорить, иначе... Впрочем, действительно жаль, что я недостаточно материален... Ну так вот... Ах, чуть не потерял из-за тебя мысль. Не сбивай, я тебя прошу. Неужели не видишь: я рассеиваюсь из-за твоих выкриков... Итак, ни разу ко мне не прислушавшись, ты калечил растения, пытал человеческие кости, мучил насекомых и прочую живность. Они не имели возможности за себя постоять, пока ты не приволок в лабораторию уникальное зеркало...
- С ним я шагнул дальше всех!
- Шагнул. И поплатился лабораторией. Не считая собственных ожогов и нервного тика под ложечкой. Даже мне до сих пор икается... Но и зеркало тебя не отрезвило. Судьба продолжает тебя искушать, она подбросила тебе Друга с его Институтом. Тут бы и подумать, и одуматься, а ты выпрыгнул из пижамы и очертя башку бросился к новым ожогам. Но теперь этим не кончится. Ты посягнул на святая святых, и это тебе даром не пройдет...
- Что же это за тайник?
- Очень хочется узнать?
- Я ради этого все и затеял.
- Сказать-то можно. Пожалеешь.
- О чем? Что ты морочишь мне голову?
- Твою голову сейчас заморочить легче легкого - там нет меня. Но моя задача - как раз обратное: просветить тебя. А это равно спасению, можешь мне поверить.
- Итак же, итак? - Знаток весь нацелился на собеседника, его взгляд прожигал стекла очков. - На что такое я посягнул?
- Позволь сначала вопросик. - Усмешка двойника показалась Знатоку издевательской, но он сдержал гнев и почти обреченно кивнул. Призрак перестал улыбаться: - Ты можешь представить, что бы я сделал, если бы сейчас мы поменялись местами?
- То есть, я стал бы тенью, а ты - в тело?
- Вот именно.
Знаток поджал губы, наклонил голову и, покачиваясь всем телом, некоторое время думал.
- Я полагаю, - сказал он затем, - что ты запрыгал бы от радости и ни за что не пустил бы меня обратно. Угадал?
- Ты близок к истине. Только я знаю, что из этого получится, поэтому поступил бы иначе. Интересуешься?
- Ну-ка, ну-ка.
- Я сходил бы в баню, хорошо попарился, а потом уложил бы рюкзак и ушел на месяц в горы.
- А я?
- Тебе я поручил бы все время быть рядом и развлекать меня умными разговорами: о погоде, о пейзажах, о женщинах... Кстати, ты не находишь, что среди женщин попадаются весьма привлекательные?
- Да-да, - Знаток кивнул, - с некоторыми есть о чем и поговорить. Но ты не отвлекайся. Зачем все это? Зачем эти горы, поход, рюкзак?
- Давай попробуем, тогда поймешь.
- Ты ведь обратно не пустишь.
- Будешь хорошо себя вести - пущу. Я же сказал: нам друг без друга никак... Ну, что, по рукам?
- Погоди, погоди, - спохватился Знаток, - а как же насчет святая святых?
- А куда она денется? Мое условие: вернемся - тогда скажу. Для твоей же пользы. А может, по дороге сам поймешь.
На следующий день, опечатав лабораторию, Знаток отбыл в неизвестном направлении. Он сообщил только, что для успешного окончания эксперимента нуждается в кратком отдыхе на природе, дабы собраться там с мыслями, - чем весьма порадовал директора.
- Однако, - пробормотал директор, когда за другом закрылась дверь, у меня опять ощущение, что с нами был еще кто-то. Только на этот раз совсем другой. И сам Знаток - не такой какой-то. Душевнее, что ли...
Святая святых
Двумя неделями позже загорелый человек сошел с поезда и двинулся домой пешком, тихо беседуя сам с собой. Однако внимательное ухо могло бы уловить, что собеседник был, но голос его доносился, как ни странно, из полупустого рюкзака, заброшенного на одно плечо.
- Ну и как наше богатырское ничего? - доносилось из рюкзака.
- Своя ноша не тянет, - отвечал человек и шагал довольно легко.
- Однако мы загорели, - слышалось из рюкзака.
- Скорее, обветрились.
- Каков же вывод?
- А его сделала за нас та симпатичная рыженькая попутчица. Она, помнится, сказала: "Вашему виду можно позавидовать".
- Простой каламбур. Не обольщайся.
- От черноглазой туристки в горах тоже были комплименты.
- Все равно не спеши радоваться, - парировал рюкзак. - Комплименты часто делают тем, с кем не собираются иметь дела.
- А пожизнерадостнее нельзя покаламбурить?
- Можно, - легко согласился рюкзак. - Эта рыженькая в поезде вместе с комплиментом могла бы и адресок подарить.
- Так еще не поздно исправиться, - заметил загорелый. - Вон же она!
Загорелый с рюкзаком догнал на трамвайной остановке рыжую красавицу, попросил у нее адрес, получил его, посадил улыбающуюся в трамвай и двинулся дальше.
- И ты готов идти к ней в гости? - обратился он к рюкзаку.
- До сих пор не веришь? - донеслось оттуда. - Две недели в горах тебя не убедили?
- Да как тебе сказать... Не боялся. Домой не просился. Скучать не давал. Понимал меня, как будто...
- Э-э, батенька, ищешь, к чему бы придраться!..
- И все же, - сказал загорелый, я ждал большего.
- А именно?
- Неужели забыл?
- А-а-а, - пропел рюкзак. - Святая святых... Жгучая тайна... Знаешь, было так хорошо, что я об этом ни разу не подумал. Боже мой, первый раз в жизни - горы, ветер, солнце, этот роскошный камнепад...
- Который нас чудом не накрыл!..
- Да плевать! Это была жизнь, достойная жизни! Не согласен?
Загорелый облегченно засмеялся:
- Как же я могу быть не согласен, если в этом - моя идея?! Совсем не важно, что ты не определил наш секрет по имени. Главное - ты его правильно почувствовал... Вот тебе тема для размышлений чувства разума! Мне доступен анализ, тебе чувства. Это на уровне открытия. Значит, все в порядке!
- Так что же, - голос из рюкзака зазвучал надеждой, - осталось вернуть меня на место, и будем жить дальше?
- Разумеется. Только вот наше тело проголодалось.
Человек с рюкзаком завернул в столовую. Когда он покончил с обедом, рюкзаку было предложено сначала зайти в гости и закрепить знакомство с рыжей красавицей, а уж затем...
- Прошу тебя, - взмолился рюкзак, - никаких красавиц и никаких "затем"! Во-первых, представь ощущения человека, к которому ввалится гость без разума...
- С разумом в рюкзаке, - поправил загорелый.
- Это одно и то же. Тело, начиненное только эмоциями, может быть привлекательно только односторонне...
- Гармонии возжаждал? Похвально. Но ты сказал: "Во-первых"...
- А во-вторых, пора бы и меня пощадить. Две недели такой бесприютности...
- Вдвойне похвально, - оценил загорелый. - Все больше уверяюсь, что до тебя многое дошло. Даже начинаю верить, что теперь мы с тобой поладим.
