Лишь через полчаса мы настолько пришли в себя, что смогли задуматься о продолжении путешествия.
Олег, Гаврила и Серега за это время отползли чуть дальше наверх и лежали там, поджидая нас.
– Как вы, княгиня? – спросил бледный Матвей.
– Почти нормально, – с нервным смешком заверила я его. – Только нужно теперь обязательно вытащить то, что осталось от бедных Микулы с Федором. Особенно от Микулы. Проход не широкий, и его нам обползти ну просто никак не удастся…
Матвей кивнул, осторожно взялся за торчащие из прохода микуловы сапоги, потянул. Тело голутвенного плавно поехало по кроваво-скользкому полу, мертвые руки дернулись, выставили локти, будто пытаясь удержаться на месте.
– Семен, что стоишь, помогай! – натужно выкрикнул Матвей.
Но Бреньков только замотал головой, в ужасе тараща глаз и вжимаясь в стенку.
– Эх, людишки… – зло пробормотал Матвей, протаскивая труп мимо него.
Далеко волочь останки Микулы он не стал. Вытер перепачканные руки о штаны покойника, предложил задумчиво:
– Не взять ли тряпицу какую – протереть под ногами. А то ежели сейчас ползти – так вся жижа на нас останется… Я, кажись, видел подходящее тряпье в тележке…
Пришлось ждать еще некоторое время, пока он сходил с факелом вниз, и вернулся с куском мешковины.
– Вы там не замерзли лежать? – спросила я у наших первопроходцев. -Ползите потихонечку вперед, наверно, не дожидайтесь нас… А мы как-нибудь потом за вами…
– Я не полезу в эту страсть… – вдруг дрожащим голосом сообщил Жирослав. – Хоть бейте – не полезу!…
– Ну и что делать будешь? – прищурился Матвей. – Сидеть тута, пока не околеешь? Ты ж голутвенный – даже наружу выйти не сможешь. Там же пустохлябь!
– Да хоть и пустохлябь! – взвизгнул Жирослав. – А туда, – он мотнул бородой в кровавый проход, – не полезу! Мой лыцар, которому я крест на верность целовал, почил в бозе, а ты мне приказывать не можешь! Что хочу, то и делаю!
– Ну, Семен, – спросил Матвей, презрительно сплюнув, – а ты тоже здесь решил остаться?
– Я… ведь ты пойми… я ведь всей бы душой… – начал оправдываться тот.
– А вот тебе я как раз прикажу! – с нажимом сообщил Матвей. – Запамятовал по чьей воле здесь? Царов указ забыл? А ну лезь быстро, гнида поганая!
– Да я… Да ведь и не отказываюсь… – забормотал Семен. – Но только ты первый… Или вон княгиня…
– За княгиню я не беспокоюсь, – скривился Матвей, – она еще мне пример покажет. А вот ты… А ну, ползи быстро, ант паршивый! – и он замахнулся, будто собираясь отвесить пощечину.
Семен вздрогнул, вытер слезу, встал на четвереньки.
– Плашмя ложись, – раздалось из темноты указание Олега. – Вжимайся сильнее!
– Слыхал, что князь сказал? – спросил Матвей. – Задницу опускай! Раскормил… Как раз без нее и останешься. Ну а ты, смерд, – не передумал? – обернулся он к Жирославу.
Тот замычал, отрицательно мотая головой.
– Ну, как хошь, – равнодушно сказал Матвей. – Сиди. Надоест – дорогу к нам знаешь, – и, широко перекрестившись, лег на окровавленные камни, пополз вслед за Семеном.
Последней этим странным маршрутом отправилась я.
***
Ползли мы, натыкаясь в темноте друг на друга и перебрасываясь проклятиями, довольно долго. Пока Олег не крикнул:
– Скоро выходим. Но! Чтоб под конец пути кто-нибудь без головы не остался, предупреждаю: не подниматься пока свет не увидите. Все поняли?
– Поняли, – разноголосо откликнулись мужские голоса.
– Елена, ты все услышала? – уточнил Олег.
– Да, – крикнула я.
– Тогда – вперед!
Свет ударил внезапно и ярко.
Я зажмурилась и на всякий случай проползла еще немного – пока не нащупала впереди сапоги кого-то из лыцаров. Сапоги стояли вертикально, следовательно их обладатель уже поднялся и выпрямился.
Я подтянула под себя ноги и села. А потом осторожно приоткрыла один глаз.
На самом деле свет не был ярким. Он был рассеянно-люминесцентным. Я даже поискала под потолком лампы дневного света, но их не было. Да и потолок практически не просматривался. Вверху курилось что-то эфемерное, облачное – оно и излучало свет. Явно искусственный, не такой как бывает от неба облачным днем.
А вообще-то мы находились в пещере. Довольно большой. Сухой – в отличие от коридорчика, которым вынуждены были сейчас ползти. И очень тихой.
Ну разумеется тихой – в пещере ведь и должно быть тихо! Только со мной, как сейчас помню, под этот искусственный свет выползло еще несколько мужиков. И их внезапная молчаливость была удивительна.
Я поднялась во весь рост, посмотрела поверх широких мужских плеч и быстренько поняла причину столь затяжного молчания.
Мы попали прямиком в обещанный Олегом склад гривен.
Не удивлюсь, если кто-то из доблестных лыцаров вообще язык проглотил от изумления. Потому что гривны были везде. Разве что только не на потолке. Хотя в воздухе, по-моему, все-таки висели. Или так казалось из-за какофонии искристых красок, источаемых сотнями если не тысячами ленточек-поясков.
И между ними прогуливался наш князь. По-хозяйски осматривался, что-то поправлял, перекладывал. Деловито позвал меня:
– Елена, ты где? Иди скорее, давай тебе что-нибудь подберем. Мы ведь за этим сюда шли! Побродим, поищем что-то подходящее…
Будто речь шла о выборе новой шляпки в магазине!
Раздвинув онемевших мужчин, я направилась к Олегу.
Он как раз внимательно вглядывался в бирюзово-стальную красавицу, вальяжно раскинувшуюся на каменном уступчике.
– Симпатичная, – с видом знатока оценила я.
– Меня смущает вот эта полоска, – признался Олег, указывая мизинцем.
На что именно он обращал мое внимание я так и не поняла. На мой взгляд, все волосинки, проводочки, ниточки, составлявшие гривну, были на одно лицо. Отдельные оттенки оставались неразличимы – их было слишком много, и они слишком быстро менялись, перетекая друг в друга.
– Смущает – тогда не будем брать! – жестко сказала я. – Поищем еще!
– Да, но уж очень она хороша… – вздохнул Олег.
– Тогда – будем! – с прежней категоричностью отрезала я. – И брать, и надевать!
– Ну… Давай все-таки еще посмотрим, – покачал головой Олег. – Надеть-то гривну легко, снять потом трудно. А, кстати, заменить на другую – это тоже проблема. Они ведь чувствуют, что не первые, ощущают чужеродную настройку, ревнуют, так сказать…
– А я ведь твою надевала!… – вспомнила я с испугом.
– Это как раз ерунда! У нее ведь была не твоя, а моя настройка. К тому же у тебя был конфликт с ней – нет, это не страшно… Слушай, – вдруг потер он ладони смущенно, – я что-то волнуюсь. Опасаюсь ошибиться, сам себя пугаю. Все-таки ни для кого-нибудь, а для тебя гривну ищем! Конечно, понимаю, тебе хочется первой… Но может быть сначала поищем для кого-нибудь из них, – он кивнул в сторону наших спутников, все еще страшащихся лишний раз шевельнуться посреди окружающего великолепия. – А после, глядишь, и тебе найдется стопроцентный вариант!
