Но сейчас Павел решил себя ограничить. Все-таки завтра предстояло ловить с лодки, и если Сэмэн поведет себя неадекватно… Выпасть за борт и искупаться в водах заповедника Павлу не хотелось. В его рыболовной практике подобное пару раз случалось, но это было на обычных ничем не опасных водоемах. А здесь… Ему не верилось, что два егеря просто так, ни с того ни с сего решили прекратить участие в соревнованиях. Наверняка, с ними что-то случилось. Пример с ослепшим, дай бог – временно, Магзом тоже настораживал. Если же вспомнить слова самого Сэмэна, что всем его клиентам очень не везет…
– Ты зачем себе в опекуны Сэмэна взял? – словно услышав его мысли, шепнула Павлу на ухо подсевшая Осока. – Знаешь, он ведь…
– Я все знаю, Осокочка, – Павел постарался непринужденно улыбнуться. – Он нормальный мужик, а если к нему лопухи-клиенты попадались, так сами виноваты.
– Черт! И почему я по жребию завтра не с тобой! – Павел с удивлением увидел, что глаза девушки на мокром месте.
– Да ты что, девчоночка, все будет в порядке.
– Как же – в порядке! Мне вон вообще слепой рыболов достался, – Осока моргнула и по ее щекам пробежали слезинки.
– Пойдем, погуляем, – поднялся Павел из-за стола. – Всем – приятного аппетита.
Как только они зашли за ближайшую палатку, Павел прижал Осоку к себе и принялся осыпать ее лицо поцелуями.
– Подожди, подожди минуточку, – попросила Осока, и когда он от нее оторвался, спросила:
– Скажи мне, Пашенька, а мои слезы пахнут?
– Слезы – пахнут?! – удивился Павел. Не знаю, Осокочка, я их все уже губами собрал. Знаю только, что ты самая моя любимая девчоночка, и что ты можешь делать со мной все, чем богата твоя эротическая фантазия…
– Ну, в таком случае ты попал, – улыбнулась Осока. – Вчера была так – разминка. Сегодня я заставлю тебя постараться по полной…
– Да я – с удовольствием! – тоже расцвел в улыбке Павел. Но он даже представить себе не мог, какой же настырной в плане любовных утех окажется Осока этой нескончаемой ночью…
Глава двенадцатая
Озеро Лебяжье
Утром Павел и Осока вышли из палатки вместе. Ему было все равно, видит ли их кто-нибудь или нет. Павлу перестало казаться, что он влюбился, он знал это наверняка. Рыбалка, соревнования, – все казалось ерундой по сравнению с тем, что Осока, обхватив его руку и прислонив голову к его плечу, шла рядом. Она вся цвела, и он тоже поймал себя на том, что радостно улыбается этому утру, этой поляне и окружающему ее лесу, этим палаткам и снующим туда-сюда людям.
– Эй, знатный рыболов! – привлек к себе внимание спешивший им наперерез Лёва. – И вы, красавица. Доброе утро!
– Доброе, – в один голос ответили Павел и Осока.
– Пал Евгеньич, разговор есть.
– Мужчины, я вас покидаю, – догадливая Осока чмокнула Павла в щеку и побежала к умывальникам.
– Это то, о чем я подумал? – нахмурился Лёва.
– Ага, – с лица Павла не сходила довольная улыбка. – Влюбился я, дружище, как говорится, ни на жизнь, а на смерть.
– Ну, знатный рыболов, ты даешь! Ладно, потом расскажешь. У меня для тебя информация имеется. Я Евдокимыча расколол – не мытьем, так катаньем!
– В каком плане – расколол?
– Вчера после ужина, когда ты со своей Осокой уединился, я с Евдокимычем, уже хорошенько поддатым, курить пошел. Ну и угостил его особой сигареточкой, а после мы вместе смеялись, наблюдая за муравьями, и я стал ему вопросы задавать. Смекаешь?
– Какие вопросы? Про Нинель что ли?
– Да при чем здесь Нинель! Помнишь, он все темнил про некую вспышку, после которой катаклизм произошел? Так вот, это Ношпа вспышку устроил, а Евдокимыч ему помогал.
– Как это?
– Ношпе по наследству фигурка деревянная досталась – тело рыбье, морда кабанья. Он ее кабырыба называл. Они эту кабырыбу подсунул в лодку главарю брэков перед тем, как его бригада собралась на Лебяжьем озере рыбу током бить. Ну, и когда дождь начался, и та фигурка деревянная намокла, вспышка и произошла. С тех пор ни кабырыбу, ни всех этих браконьеров никто в глаза не видел.
– Мистика какая-то. Не может такого быть.
– За что купил, за то и продаю, – развел руками Лёва. – Ладно, лучше расскажи, как у тебя с этой пигалицей было?
– Во-первых, прошу тебя больше так ее не называть, во-вторых, все прекрасно было… И, в-третьих, женюсь я на ней, понял?
– Ого! Ну, Паша, ты даешь!
* * *
Лодки, на которых предстояло соревноваться в третьем туре, оказались надувными, зато с твердым фанерным дном – стоять на котором было вполне удобно. Довольно просторные были лодки. Согласно правилам, на веслах мог сидеть либо спортсмен, либо егерь. Но только Стамбул не доверил весла своему опекуну Мельнику. Волгарь хотел было тоже занять место гребца, но Прохор посоветовал ему поберечь силы для непосредственно ловли. Сфагнум сам сослался на вчерашнее недомогание, и Монокль даже слова ему не сказал, заняв место гребца. Обе женщины тоже вынуждены были грести: Трида – потому что Тапир выглядел слишком уж зеленым после выпитого накануне спиртного, а у Осоки в подопечных оказался Магз, мало того, что с порезанными руками, так еще и с повязкой на глазах. Павел же не сел за весла не потому, что провел бурную, изматывающую ночь с любимой девушкой, он просто хотел проверить, до какой степени адекватно поведет себя его егерь Сэмэн.
Обычно сразу после старта лодочного этапа, спортсмены со всех силы налегали на весла, чтобы опередить конкурентов и первыми достичь заветных, уловистых мест. На этот раз после сигнальной ракеты гонки не произошло. Возможно, потому, что никаких заветных мест спиннингисты не знали.
Хотя, судя по карте, некоторые места на Лебяжьем казались довольно симпатичными: и изрезанные берега с заливами, и острова, и впадающие в озеро ручьи. Рыба могла держаться везде. И это прекрасно понимал тот же Магз. Еще ослепший рыболов понимал, что не очень-то правильно будет заставлять девушку-егеря грести куда-нибудь далеко. Поэтому он попросил Осоку остановиться и заякориться где-нибудь у берега, желательно рядом со стеной камыша и желательно напротив небольшого заливчика. Такое местечко нашлось буквально в ста метрах от места старта.
Пока Осока налегала на весла, Магз на ощупь, но все равно довольно сноровисто собрал спиннинг и привязал к леске маленькую колеблющуюся блесну. Наверное, это сделал бы любой спиннингист со стажем, точно так же, как, к примеру, в армии солдат с завязанными глазами разбирает и собирает автомат Калашникова. Осока хотела, было, предложить ему помощь, но таковая не потребовалась.
В первом туре она опекала Сфагнума и убедилась, что тот хоть и придурок, каких свет ни видывал, но рыбу ловить умеет неплохо. Во втором туре ей достался Стамбул, который тоже был не лыком шик, что и подтвердил, поймав рыбы больше всех. Другое дело, что Стамбул не очень нравился ей как человек, – сложно объяснить почему, но какой-то он был мутноватый.
