Тигрица упала, вырвав из рук Кулла оружия, и смертельно раненая, в последнем яростном движении набросилась на нагого и безоружного атланта. Тигрице оставалось жить какие-то минуты, но и в эти минуты она могла утащить за собой в небытие смерти своего обидчика. Не будь Кулл варваром, выросшим в горах дикой Атлантиды, так бы оно и случилось.
Но Кулл схватил приблизившуюся к его горлу пасть с оскаленными клыками, казавшимися желтыми в обманчивом свете луны, и стал рвать ее руками, как некогда медведям в скалах родной страны.
Противоборство двух природных сил - зверя и человека, двух начал - мужчины и женщины, закончилось в пользу атланта. Тигрица прорезала ночную тишину диким предсмертным ревом и свалилась бездыханной к ногам победителя.
Кулл опустил руки, тяжело дыша, ноги дрожали от напряжения.
Он убил тигра! Нарушил священное табу. Он никогда в жизни не сражался с тиграми, считая их братьями. Но и тигры никогда не нападали на него, уходя в сторону. И вот он убил тигра.
Нет, это не настоящий тигр, а волшебница, принявшая его обличье!
Он, в который уж раз, счастливо избежал неминуемой гибели, каких-то несколько мгновений решили все. Если бы не видение Раамы, сбившее ему равномерное движение, тигрица не лежала бы неподвижно у его ног, а рвала бы клыками куски его мяса, добираясь до сердца.
И вдруг он чуть не задохнулся от неожиданной и все равно запоздалой мысли - Брул! Он же пошел с другой женщиной в первый фургон!
Кулл подбежал к черной громадине и порывистым движением откинул полог первого фургона.
Он услышал только страстные хрипы. Напрягая глаза всмотрелся там, в темноте, спиной к нему сидел человек на другом, равномерно двигаясь. И на спине этого человека - явно женщины, спину пикта он бы всяк узнал - появлялись черные полосы, которые Кулл не мог спутать ни с чем!
У нее метаморфоза едва лишь началась, он успел вовремя!
Кулл не задавался вопросом, почему у этой женщины превращение началось так поздно - может, эти волшебницы могут перевоплощаться в тигриц лишь во время оргазма, а любовные игры у Брула затянулись, в отличие от всегда прямо шагающего к цели атланта.
Кулл одним движением запрыгнул в фургон, подбежал и схватил женщину мертвым захватом за горло, второй рукой обхватил за полную грудь и стащил с распластанного на спине и закрывшего от наслаждения глаза пикта.
Тот, почувствовав неладное, мгновенно схватил меч.
- Брул это я, Кулл! - забыв о всяческой конспирации закричал атлант.
- Ты что обезумел? - разгневанно проорал пикт.
- Я спасаю тебе жизнь. Помоги мне выволочь ее наружу.
Женщина в руках Кулла нечленораздельно ревела и хрипела, пытаясь освободиться от мертвой хватки атланта.
Вдвоем они вытащили ее на свежий воздух и за руки и за ноги подтащили к потухшему костру. Кулл, как и Брул, был обнажен некогда одеваться, если другу угрожает смерть. Но меч свой из убитый хищницы он выдернул и даже успел прихватить ножны. Забавное зрелище - нагой царь с ножнами на боку. Но кто мог видеть его сейчас?
Женщина уже не вырывалась, обвисла бессильно в его руках и уже начавшие заостряться уши в свете луны стали приобретать прежнюю изящную форму. Видно, дурацкая мысль, что они превращаются лишь во время плотской любви, была близка к истине.
- Разожги костер, Брул, - попросил Кулл.
- Да что случилось? - не выдержал старый преданный друг. - Ты сошел с ума?
- Ладно, - стараясь успокоиться, произнес Кулл. - Принеси веревки, ремни, что угодно, свяжем ее, потом все объясню.
Брул покачал головой, но, за долгие годы привыкший доверять Куллу, выполнил просьбу. Кулл крепко-накрепко, зная какова сила тигров, связал бесчувственную женщину. Брул тем временем разжег костер. В ярком свете пламени никаких изменений у нее было уже незаметно.
Она, не открывая глаз, тяжело вздохнула.
- Ты мне объяснишь, что происходит или нет? - потребовал ответа пикт.
- Пойдем, - кивнул атлант, - сам все увидишь.
Он взял из костра разгоревшуюся головешку вместо факела и пошел ко второму фургону.
Возле него лежала в луже крови обнаженная Самта, лицо было изуродовано до неузнаваемости.
- Кулл, да что с тобой? - воскликнул пораженный увиденным Брул. - За что ты убил ее? Ты сошел с ума - врываешься голый, с одним мечом, вяжешь женщину, когда мне было так хорошо...
- Я не хотел, чтобы тебе это "хорошо" стоило жизни, - мрачно произнес Кулл, достал из фургона свою одежду и начал одеваться.
- Я ничего не понимаю, - произнес пикт, опасливо глядя на друга.
- Иди, оденься. Сейчас все поймешь, - ответил Кулл. - Есть у меня одна идея.
Он пошел к первому фургону вслед за Брулом и у костра поднял оставленный кубок. Вернулся к фургону с бочками, нашел ту, что неаккуратно вскрыли разбойники и зачерпнул полный кубок.
Обнаженная красавица лежала, открыв глаза, руки были завязаны за спиной. Ничего тигриного в ней сейчас не было.
Кулл, держа в руках кубок с волшебным вином, сел перед ней на корточках и посмотрел ей в глаза. Ее нагие прекрасные формы его совершенно не интересовали.
- Будешь рассказывать, милая? - спросил он и чертыхнулся, поняв, что употребил то же слово, что до того Самта. Совершенно в другом значении, но какая разница?
- Что рассказывать? - слабым голосом спросила она. - Не знала, что вы такие... Что можете связать слабую женщину, которая открыла вам свои лучшие порывы...
Кулл рассмеялся.
- Не на твоей ли стройной спине я видел тигриные полосы? Не я ли вовремя сорвал тебя с Брула, пока ты не растерзала его своими сейчас такими нежными ноготками и зубками?
- Что за чушь ты несешь! Вы... вы оказались еще хуже, чем те разбойники.
- Брул, посади ее, будь любезен.
Когда пикт выполнил ее просьбу, Кулл поднес к ее губам кубок, левой рукой взяв женщину за затылок.
- Вот здесь вино из ваших бочек, - почти ласково произнес атлант. - Если ты мне сейчас не расскажешь перед моим другом всю правду, клянусь Валкой и Хотатом, я волью в тебя всю эту мерзость до последней капли. У меня на спине остались раны от когтей тигрицы, в которую превратилась Самта! Ну, говори! Кто вы такие. Ну!
Кулл ткнул ей кубком в губы. Не так, как утром ему Харкл-Паук, а аккуратно, чтобы ненароком не причинить лишнюю боль. Кулл не привык бить женщин, негде было научиться.
Глаза ее расширились от ужаса. Она инстинктивно отшатнулась.
- Ты не сделаешь этого, - пролепетала она.
- Еще как сделаю! - заверил Кулл. - Вы совершенно равнодушно отнеслись к гибели четверых ваших солдат, вы, притворно улыбаясь, обрекли на жуткую смерть десяток человек, пусть разбойников, жалости не достойных. И твоя подруга чуть не убила меня, превратившись в тигрицу. Так что можешь не сомневаться - я спою тебе это вино до последней капли, если не будешь меня слушаться. Ну?
