Искусственные сумерки прорезала неместная же иллюминация, записанная неведомо где и когда. Приглушённая до предела, почти неслышная, неслась из динамиков музыка. Мэдиза Роу Кэрри, «Девочки на Земле», полугодовой давности хит. Лакки подумал, что дерьмо песня. Впрочем, саму Мэдизу он знал, в некотором роде, близко. Отпрыск мексиканки и афроамериканца, она была славна тем, что делала операцию по уменьшению груди, а не наоборот. Звезда охотно снималась голой, и поклонники имели возможность оценить как исходный вариант, так и результат. Исходными сиськами можно было два раза обмотаться для тепла.
Блестели, рассыпали блики фигурные бутылки и зеркальца, украшавшие стену за стойкой.
— И? — спросила Лурдес. Она, точно дракон, не делала лишних движений.
Экстрим-операторша вздохнула тоскливо.
— Меня сначала пытались на пилота учить, только это… ну, в общем… ну, типа… не способная я, — Венди кривовато усмехнулась. — Вот. А потом пришла объява, операторов живого оружия набор. Там было сказано, что добровольное дело, неволить не станут, если не сможешь… Мне интересно стало, я и записалась. Ну не хотела я на Луну… Я их с самого начала не испугалась. Не знаю, почему. Я сразу мастеру поверила, что они очень умные и всё понимают. Говорю: «Привет!» А он меня кругом обошёл и мурчать стал. Я и не поняла, к чему это, а всё обрадовались так. Что? А, Фафнир… да это я теперь знаю, что дракон европейский, из сказки. А я имя в комиксе видела, не помню, в каком. Понравилось.
— Это хрен знает что такое, — доверительно сообщил дракону Лэнгсон. — Пьяный я, а слюней напустил ты…
— Фафнир! — проснулась Венди. — Ах ты сволочь! нагадил?!
— Не волнуйся, — успокоила Лурдес. — У меня растворителя залейся. Тут же ваших целая рота, и за всеми звери ходят. Бывает.
— Да? — неопределённо уронила Венди.
— А потом?
— Что — потом?
— После Академии. Давно служишь?
— Год — это давно?
— Как посмотреть.
— Верно, — экстрим-оператор поиграла толстодонным стаканом. Лурдес долила ей персикового сока. — Я сначала по наземным специализировалась. О DRF-77/7 слышала?
— Господи Иисусе… — прошептала Лурдес, прикрыв глаза. Дотронулась до деревянной ацтекской маски, маленькой и чёрной, неподвижно, как приклеенная, лежавшей на её груди.
— Да не так всё страшно было, — Венди сверкнула зубами, окинув шипастую громаду Фафнира горделивым взглядом. Тот почуял хозяйскую ласку и засвиристел в ответ. — Это потом раздули… Вот. Потом ещё. Потом… к этим. Прикомандировали.
— Ну и как? — с интересом спросила Лурдес.
— Ничего, — Вильямс усмехнулась снова. — Воюем.
Маунг размышлял.
О’Доннелл тупо пялился в пол. Он всецело доверялся первому пилоту, который, очевидно, хоть что-то понимал в происходящем. Патрик не понимал ни шиша. Вдобавок он боялся Риверы, и ещё больше — неизвестности. Рассказать? О чём? В чём их подозревают? При чём здесь главный ксенолог, если речь о каком-то преступлении? И при чём здесь, язви его в душу, пилоты?
Кхин незаметно закусил губу. Пауза затягивалась. Чем дольше они молчат, тем твёрже Ривера убеждается в том, что им что-то известно. Маунг дорого дал бы за самый малый намёк. Не знать, что именно ты не знаешь — есть ли положение хуже…
— Я прошу прощения, местер Ривера, — наконец, тяжело проговорил он. — Пожалуйста, уточните, что от нас требуется.
— У меня абсолютный доступ, — не чинясь, сообщил советник. Его интонации непостижимым образом напоминали о бетонных стенах и глухих решётках на окнах. — Иными словами, я располагаю информацией, к которой не допущен даже командующий. Я детально изучил все материалы. Меня интересует то, что можете рассказать вы. Пилоты. Возможно, имеет смысл расспросить артиллеристов и техников, но мне кажется, вы способны пролить больше света на случившееся.
Кхин поправил обшлага. Посмотрел в пол. Патрик почувствовал раньше, теперь и он чувствовал… Смотреть на Риверу тяжело. Это изматывает, как физический труд.
Итак, артиллеристы и техники? Стало быть, речь не о смерти капитана. Они-то не имеют к ней ни малейшего отношения.
— Всё время рейса капитан находился в постоянном стрессе, — сказал он, гадая, чего же на самом деле нужно Ривере. — Но он не считал это причиной для обращения в медпункт. Думаю, что его сердце…
— Меня интересует другое.
— Подробности разговора капитана Карреру с ррит? — предположил Маунг. — Но всё записано, мы вряд ли…
— Нет.
Кхин смотрел выжидающе. Сохраняя спокойствие. Он видел, что Ривере это не нравится. Ксенолог побарабанил пальцами по столу. Посмотрел в искусственную даль, предложенную щитовыми экранами.
— «Миллениум Фалкон», — сказал он.
— Простите? — изумился Маунг.
— Это прописано в вашем досье, — ксенолог обошёл стол и сел, наконец, в адмиральское кресло. Теперь от собеседников его отделяла карта. Овеянный её лиловатым светом, в золотящихся искрах и иглах тактических объектов, Ривера казался каменным големом. Цивилизованным горным троллем.
Маунг Маунг целиком посвятил несколько секунд сосредоточению.
— Талисман? — догадался Патрик и заторопился, нервно выламывая пальцы, — но… разве… они запрещены? Это же мелочь, просто для души…
— Пусть это вас не смущает, — смилостивился Ривера. — Это не предосудительно, местер О’Доннелл. Просто досье содержит полную информацию о вас. А вы, местер Кхин?
Тот поднял глаза. Профессиональный, изучающий взгляд ксенолога пронизал насквозь.
— Вы воспротивились, когда капитан потребовал снять амулет. Скажите мне, пожалуйста, что вы по этому поводу думаете?
Первый пилот «Миннесоты» опустил веки.
— Верить, — проговорил он, — это своеобразная психотехника. В зависимости от склада характера порой очень эффективная. Но я по-прежнему не понимаю, какую информацию мы должны вам предоставить.
Ривера впервые улыбнулся. Так мог бы улыбнуться лёд.
— Мы вместе с вами неторопливо идём к ответу.
Мысль Маунга лихорадочно работала, отсекая лишнее. Итак, талисманы, ксенология, техники, пилоты и артиллеристы…
— Мне нравится ваша теория, местер Кхин, — продолжал Ривера почти дружелюбно. — Психотехника. Фотографии детей, жён, девушек — тоже по сути амулеты. Своего рода. От них нет никакого вреда. Так спокойнее, легче на душе. И сказочный кораблик, который выпутывался из любых передряг, — чем не талисман? Объект для медитации, верно, местер Кхин?
Маунг смотрел на Риверу. Почти ел глазами, как пристало смотреть на начальство. На чеканном тёмном лице было деловое внимание и ничего более.
