"Герман из-за меня в ссоре со своим братом, - подумала сэли, - и пока они окончательно не перессорились, мне надо как можно быстрее уйти из "Голден Сиид".
Разум геноконцентрата твердил ей одно, но сердце не соглашалось с ним.
После обеда Герман уединился в своём кабинете. Его одолевали тягостные мысли
- Ах, Гарольд, Гарольд, - со вздохом проговорил он. - Что же мне с тобой делать?
"Как же мне вразумить тебя? Как объяснить мои чувства? - в безвыходности думал он. - Я ещё никогда не видел его в таком состоянии. Он будто с цепи сорвался. Почему? Почему он так враждебен к Зей-Би? Его раздражает одно её присутствие в замке. А его безумный поступок вообще не имеет никаких оправданий. Как столь схожий на меня внешностью человек ничуть не похож на меня характером? Родная кровь - чужая душа..."
Герман обхватил рукой голову и тупо уставился на бумаги, лежавшие перед ним.
"Но ему придётся смириться. Ему придётся принять то, что Зей-Би отныне будет жить здесь. Здесь... Зей-Би.... А разве она хочет жить здесь? О чём она думает? Что решает? Для меня эта женщина - сплошная загадка.... Наверное, чтобы узнать её, понадобятся годы... если не вся жизнь, - он закрыл глаза и перед его взором встал образ женщины, с которой он мечтал провести всю свою жизнь. - Ах, Зей-Би... - упоённо грезил он. - Ты именно то, что я искал всю свою жизнь. Ты для меня как сладостный источник в знойной пустыне.... Как же я люблю тебя! - всё ещё витая в облаках, он рисовал радужные картины будущей идиллии. Хотя он, в сущности, не знал свою "избранницу". - Какая разница, знаю я её или нет, - решил он. - К примеру, Мелису я знал настолько хорошо, как никто другой, однако не смог предугадать её алчности и бессердечности. Нет! Знать человека - не главное в любви, - рассуждал он. - Самое главное любить... и быть любимым. Да... это и есть самое главное".
Он поднял голову и от неожиданности подскочил в кресле. На него смотрели выразительные зелёные глаза.
- Зей-Би, - дрожащим голосом произнёс он. - Как ты здесь очутилась? Я и не слышал, как ты вошла.
- Я хотела поговорить с тобой. Дверь была не заперта, - объяснила сэли.
"Даже если бы и была заперта, думаю, ей не составило бы труда войти сюда", - проскользнула у него эта мысль, которая не осталась тайной для геноконцентрата.
- Ты не занят? Я не помешала тебе? - спросила Зей-Би.
- Нет. Я просто...
- Задумался, - докончила за него сэли и, пройдя к другому креслу, уселась в него.
- Верно, - кивнув, ответил тот. - Ну.... О чём же ты хотела со мной поговорить?
- Я знаю, что ты будешь против, - начала она неуверенно, - но я должна это сделать, однако не подумай, что мне легко далось это решение... и всё же долг обязывает меня...
- Я ничего не понимаю, - в полном замешательстве перебил он. - Говори конкретнее.
- Ну... в общем... я решила покинуть "Голден Сиид". Я ухожу отсюда. На этот раз навсегда...
- Почему? - выдавил он из себя.
- Я же сказала, что долг обязывает меня...
- Какой ещё долг?
- Я же говорила, что служу в гвардии короля...
- Брось это, Зей-Би, - отмахнулся юноша. - Неужели ты думаешь, что я поверю в эту чушь?
Геноконцентрат вздохнула.
- Да, я знаю, ты мне не веришь, - печально сказала она. - Однако так или иначе, мне надобно уехать отсюда. Больше этого я ничего не могу сказать тебе, - она встала и направилась к двери.
Герман, вскочив с места, подбежал к ней и, положив руку на её плечо, резко повернул сэли лицом к себе.
- Как это понять: "больше этого я ничего не могу сказать"? Ты думаешь, что тебе всё дозволено - уходить и приходить, когда вздумается, и при этом никаких объяснений?
- Объяснений? Я ведь сказала, что долг призывает меня...
- А мне наплевать, что долг призывает тебя! - выкрикнул Герман. - Какой ещё к чёрту долг? Вспомни, что произошло с тобой в прошлый раз. Ты чуть не погибла, - задыхаясь от негодования, произнёс он. - И сейчас я не позволю тебе уйти.
- Увы, Герман, - спокойно промолвила та. - Я должна уйти. Хочешь ты этого или нет, но я всё равно уйду.
- Значит, на моё мнение и мои чувства тебе наплевать?
Геноконцентрат пристально посмотрела на него.
- Прости, но я должна это сделать, - проговорила Зей-Би после долгого молчания, и её глаза выразили глубокую душевную боль.
- Но почему? Почему, Зей-Би? - смягчив тон, повторял Мельсимор.
"Долг", - хотела было сказать сэли.
- Я должна уйти и это наилучшее решение, к какому я могла прийти. Так будет лучше...
- Лучше? Для кого?
- Лучше для всех. Для всех нас! Поэтому не пытайся отговорить меня. Давай расстанемся хорошими друзьями, - сказала сэли, протягивая руку.
Рука её повисла в воздухе.
- Как хорошие друзья? - уязвлённо сказал он. - Разве мы только друзья? Разве я для тебя ничего не значу?
- Значишь. Я же сказала, что для меня ты друг и притом очень хороший, говоря это, геноконцентрат почувствовала, что лжёт. Однако ей не составило труда подавить в себе это чувство.
- Хороший друг, - с горечью повторил Герман и, подойдя к сэли ещё ближе, положил руки ей на плечи. У него перехватило дыхание. Глаза отуманили слезы. Возможно, для тебя я друг, но знай, что для меня ты есть и будешь той, которую я люблю.
Зей-Би вздрогнула, услышав это слово, значения которого она не знала. Однако чувство, которое охватило всё её существо, должно быть, было тем, что ощущал её "хороший друг". Ноги сэли стали ватными, и она потеряла ориентацию во времени и пространстве. Она внимательно посмотрела в карие глаза человека, стараясь там найти ответ на мысли, гложущие её разум. Однако мысли Германа были ещё более нелогичными и сумбурными. Они застыли в таком положении с минуты две, и только монотонный знакомый голос смог вывести Зей-Би из состояния оцепенения.
- Зей-Би, очнись. Приди в себя, Зей-Би, - просил он, впервые фиксируя те чувства, которые владели ныне геноконцентратом. - Зей-Би, очнись, - твердил бдительный помощник
- Прости, прости меня, Герман, - проговорила сэли дрожащим от волнения голосом. - Но я не смогу стать тем, кем ты хочешь видеть меня...
- По-че-му? - жалобно протянул человек.
- Я не могу, - сказала она с такой болью, что человеку стало не по себе. Я... - "я - геноконцентрат, не могу и не должна жить чувствами", - хотела она сказать, но слова застряли у неё в горле. - Я должна уйти, - наконец собравшись с духом, вымолвила она.
- Должна уйти... - как эхо повторил Герман, и его руки, как подбитые крыла, упали с её плеч.
Его лицо сделалось суровым, а в глазах сквозила холодная ненависть.
- Ну что ж.... Если моя любовь для тебя ничего не значит, если тебе наплевать на чувство любви, значит, ты не достойна, чтобы тебя любили.
Лицо Зей-Би побелело, но она не могла опровергнуть это оскорбительное обвинение. В его словах таилась истина, которую, даже не подозревая об этом, он нашёл, а истина была в том, что она, Зей-Би, была геноконцентратом и в её понятии не было места чувству любви. "Подчинение" - вот что стояло во главе её существования. Ей были чужды земные чувства, но слова, сказанные человеком, будто кинжал вонзились в её сердце. Да, ей открылась неведомая грань человеческого бытия и жизни и только теперь она осознала сущность своих поступков и действий. Геноконцентрат, не чая того, ранила сердце человека, и, осознав это сейчас, почувствовала то, что люди называли угрызениями совести. Ведь её создали, чтобы помогать человечеству, а не вредить ему. Это "прозрение" причиняло боль её разумному существу, где все функции были "разложены по полочкам". Глаза Зей-Би, обычно лучившиеся жизненной энергией, вмиг потускнели.
