— Да. — Крокодил задумался. — Пожалуй. Там были бы дальние космические полеты и опасные враги, с которыми надо сражаться. И побеждать. — Крокодил запнулся. — Знаешь, Проба… В какой-то степени… подходит, да. Протез высшей цели. В совершенно бесцельном мире.
— Протез высшей цели, — медленно повторил Аира. — Знаешь, Андрей…
Он хотел что-то сказать, но вдруг оборвал себя:
— Ладно, это потом. Надеюсь, ты почитал кое-что по истории и знаешь, что Раа — не искусственный мир, но идеальный. Он создан волей Творца согласно его замыслу, это не предположение и не часть чьего-либо учения, а научный факт. И я тебя уверяю: ни Проба, ни стабилизаторы не входили изначально в этот замысел.
— «Я тебя уверяю» — это форма доказательства? — удивился Крокодил.
— Тебе никто не говорил, что в некоторых областях интуиция — главный инструмент познания?
— О да. Мир плоский и стоит на трех китах. Это интуитивно понятно… Кстати, почему все-таки на Раа нет космических программ?
— В смысле?
— В смысле полетов в дальний Космос, космических кораблей, а не орбитальных станций? На Земле, допустим, для этого не хватает ресурсов. А на Раа?
— Еще один хороший вопрос, — помолчав, сказал Аира. — Ты видишь то, чего не вижу я, потому что смотришь под другим углом зрения… Скажем так: мы не знаем, входят ли дальние космические полеты в замысел Творца. А теперь скажи мне важное: на Земле предусмотрен конец света?
— Да, — признался Крокодил, помолчав. — Совершенно точно.
— Значит, идея, заложенная в основание Земли, предусматривает историю: рождение, рост, зрелость, старость, завершение. Достижение цели.
— Смерть не может быть целью.
— Я не сказал «смерть», я сказал — «завершение»…
— В основание Земли не заложено никакой идеи! — перебил его Крокодил. — Только материя и ее свойства. И сейчас, когда мы говорим, Земля уже существует, по ней бродят здоровенные твари с холодной кровью и срут ледяным дерьмом на твою философию…
— Андрей, а каков, по-твоему, замысел Творца относительно Раа?
Крокодил запнулся.
Зал на орбитальной станции был похож на сказочный лес, где могли бы жить добрые медведи, или гномы, или даже кентавры. Крокодил не в первый раз отметил, как здорово обстановка на Раа способствует расслаблению. Доброжелательному созерцанию. Как прекрасно слушать в лесу цикад, под землей — поющих кротов, как комфортно струятся ручьи, как мягко поскрипывает мох…
— Что-то вроде «живем все дружно на мягкой травке, никто никого не ест», — процедил он, внутренне передернувшись от фальши. — Да не знаю я! Чего ты от меня хочешь?
— Ты прошел Пробу, — Аира смотрел ему в глаза. — Ты полноправный гражданин Раа. Ты имеешь право принимать участие в некоторых специальных программах, гм, мероприятиях… Какой, кстати, у тебя индекс социальной ответственности?
Скрипнуло дерево над головой Аиры. От ствола отделился, на ходу раскрываясь, яркий оранжевый цветок.
— Консул, ваш посетитель прибыл, — сообщило коммуникационное устройство.
— Проводите.
— Принято.
Цветок осыпался, украсив траву лепестками, и увял.
— Мне подождать? — нервно спросил Крокодил.
— Чего? — удивился Аира.
— К тебе посетитель, насколько я понял.
— Ну, это к нам посетитель… Так какой у тебя индекс ответственности?
— Один к пяти миллиардам, — признался Крокодил.
Аира недоверчиво поднял брови:
— Ты что же, анкету ногой заполнял?
— Как умел, так и заполнил.
— Ну ты и мигрант, — Аира покачал головой. — Права получил, а обязанностями подтерся?
— Меня никто не предупреждал, что это так важно.
— Надо было читать и спрашивать. Надо было не после Пробы, а в первый же день на Раа спросить информаторий: а что такое социальная ответственность? Как ее добывают? Какой в ней прок?
— В первый день, — сказал Крокодил, — я был занят немножко другими проблемами.
Раздвинулись ветки кустов, и на поляну вышел, сопровождаемый уже знакомой Крокодилу женщиной, Тимор-Алк; его волосы отросли, и салатная макушка сделалась густо-зеленой. На парне были обычные для Раа светлые шорты и свободная рубашка, но очень тонкой выделки, с мельчайшими узорами на воротнике, рукавах и штанинах. Он выглядел как любимая кукла, однажды забытая под дождем, а потом отмытая, вычищенная, трижды расчесанная, одетая в лучшие лоскутки и умащенная благовониями; что-то в нем было от исхудавшего домашнего мальчика, после дембеля наконец-то побывавшего в заботливых материнских руках.
Крокодил вдруг обрадовался так, как не радовался никому, наверное, с детского садика. Когда забирать его пришла не мама, как обычно, а отец, еще не уехавший ни в какую Америку, а просто живший отдельно. Крокодил так гордился перед воспитательницей и ребятами, особенно перед одним парнем, с которым они были соперники…
— Привет! — он шагнул навстречу зеленоволосому и протянул руку. — Привет, зеленая поросль!
Губы Тимор-Алка дрогнули. Он тоже обрадовался, кажется, при виде Крокодила, но прошла почти секунда, прежде чем он позволил себе усмехнуться.
— Рад тебя видеть, — сказал он Крокодилу немного официально и перевел взгляд на Аиру: — Желаю здравствовать, Консул.
— Спасибо, что нашел время, — Аира кивнул. — Мы можем начинать или тебе понадобится пара минут, чтобы освоиться?
Инструктор, подумал Крокодил. Знакомая манера.
— Один вопрос, — Тимор-Алк снова посмотрел на Крокодила. — К тебе, Андрей.
— Ко мне?!
— Кто ты на самом деле? — спросил Тимор-Алк.
Крокодил растерялся. Потом с силой провел рукой по гладкому, выбритому накануне подбородку:
— А, ты вот о чем… Я не сотрудник Аиры, если ты это имеешь в виду, я всего лишь мигрант. Собственно, я тот, за кого себя выдаю…
И он замолчал, чувствуя, как испаряется радость.
— Хорошо, — Аира кивнул. — А я, совершенно случайно, хотел начать наш разговор именно с взаимных представлений: «На самом деле я…» Потому что дело, которое я хочу вам предложить, не терпит недоговорок. Начнем?
* * *
— Меня зовут Айри-Кай. Я Консул Раа. Что это такое, отлично знает информаторий, а значит, и вы знаете.
Крокодил нервно сглотнул.
— Еще одно мое имя — Махайрод, — продолжал Аира. — Моя нынешняя работа — стратегическая безопасность Раа. С правом быть инструктором Пробы, разумеется.
Они сидели на траве у круглого озерца, как у круглого стола. Будто послы враждующих стран, с прямыми спинами, с настороженными взглядами; Аира улыбался. Тимор-Алк сидел непроницаемый, положив ладони на тонкую ткань своих шорт.
