Офицер фыркнул:
— Это были не битвы, это были погони. Калганийцы не сражаются, если у них нет преимущества пяти к одному. Даже тогда они просто вклиниваются и пытаются подорвать нас корабль за кораблем. Мой кузен был в Инфи на корабле, который удирал, на старом «Эблинге Мисе». Он говорит, там было то же самое. Их Главный Флот был только против одного нашего крыла, и даже там, где у нас осталось только пять кораблей, они продолжали подкрадываться, вместо того, чтобы сражаться. Мы подбили вдвое больше их кораблей в той битве.
— Значит, ты думаешь, мы победим в войне?
— Конечно, теперь, когда мы не отступаем. Если бы дела пошли слишком плохо, тогда бы я ждал, что вмешается Второй Фонд. У нас еще есть План Селдона, и они это тоже знают.
Губы Тербора немного скривились.
— Так вы рассчитываете на Второй Фонд?
Последовал искренне удивленный ответ:
— Да, а разве не все рассчитывают?
Младший Офицер Типпеллум вошел в каюту Тербора после обзорного прогноза. Он ткнул сигаретой в сторону корреспондента и сдвинул назад фуражку, которая еле удерживалась на затылке.
— Мы взяли в плен одного, — сказал он.
— Да?
— Суматошный коротышка. Прикидывается нейтралом — дипломатическая неприкосновенность, не меньше. Похоже, они не знают, что с ним делать. Его имя Палвро, Полвер, что-то в этом роде, и он говорит, что он с Трантора. Не знаю, что, во имя Космоса, он делает в зоне боевых действий.
Но Тербор уселся на своей койке, и сон, в который он почти погрузился, был забыт. Он вспомнил очень хорошо свою последнюю встречу с Дареллом, за день, до того, когда была объявлена война, и он уезжал.
— Прим Палвер, — сказал он. Это было утверждение.
Типеллум помолчал и дал просочиться дыму из уголков рта.
— Да, — сказал он, — но как, о Космос, ты узнал?
— Неважно. Могу я увидеть его?
— Космос, откуда я знаю! Он у старика в каюте для допроса. Все рассчитывают, что он шпион.
— Скажи старику, что я его знаю, если он тот, за кого себя выдает. Я возьму ответственность на себя.
Капитан Диксил на флагмане Третьего Флота беспрестанно смотрел на Большой Детектор. Ни один корабль не мог укрыться, будучи источником атомного излучения, даже если он лежал инертной массой, и каждая центральная точка такого излучения была небольшой искоркой в трехмерном поле.
Каждый из кораблей Фонда был на учете, и ни одна посторонняя искра не могла проскочить. Потому и пойман был маленький шпион — коротышка, прикидывающийся нейтралом. На время этот чужой корабль вызвал движение в командирской рубке. Тактика нуждалась в изменении незамедлительно. А как иначе…
— Вы уверены, что все как надо? — сказал Капитан.
Командор Ценн кивнул:
— Я поведу свою эскадру через гиперкосмос: радиус 10.00 парсеков; зета, 268.52 градуса; пи, 84.15 градусов. Возвращение на базу в 13.30. Общее отсутствие 11.83 часа.
— Хорошо. Теперь мы будем рассчитывать на точечный ориентир возвращения, что касается пространства и времени. Понятно?
— Да, Капитан. — Он посмотрел на часы. — Мои корабли будут готовы к 01.40.
— Хорошо, — сказал Капитан Диксил.
Калганийская эскадра еще не была в зоне детектора, но скоро будет. Об этом поступила независимая информация. Без эскадры Ценна силы Фонда были очень сильно сокращены. Но Капитан был совершенно уверен. Совершенно уверен…
Прим Палвер печально посмотрел вокруг. Сначала на высокого тощего Адмирала, затем на других, всех в форме, а сейчас на этого последнего, большого и толстого, с расстегнутым воротником и без галстука, не похожего на всех остальных, который сказал, что хочет поговорить с ним.
Джоул Тербор говорил:
— Я точно знаю, Адмирал, что здесь дело гораздо серьезнее, и я вам говорю — если мне позволят поговорить с ним несколько минут, я мог бы разрешить теперешние сомнения.
— А что это за причина, по которой вы не можете задать ему вопросы при мне?
Тербор поджал губы, и вид у него был упрямый.
— Адмирал, — сказал он, — когда меня прикомандировали к вашим кораблям, Третий Флот получал превосходную прессу. Можете поставить людей за дверью, если хотите, и можете вернуться через пять минут. Но уж посодействуйте мне немного, и ваша общественная информация не пострадает. Вы понимаете меня?
Адмирал понял.
Потом, когда Тербор остался один, он повернулся к Палверу и сказал:
— Быстро… как имя девочки, которую ты похитил.
И Палверу осталось лишь вытаращиться на него и качать головой.
— Никакой чепухи, — сказал Тербор. — Если ты не ответишь, ты будешь шпионом, а шпионов в военное время расстреливают без суда.
— Аркадия Дарелл! — задыхаясь, ответил Палвер.
— Вот как! Хорошо. Она в безопасности?
Палвер кивнул.
— Лучше бы тебе в этом не сомневаться, или это для тебя плохо кончится.
— Она здорова и в полной безопасности, — слабо сказал Палвер.
Вернулся Адмирал.
— Ну?
— Этот человек, сэр, не шпион. Вы можете мне поверить. Я ручаюсь за него.
— Вот как? — Адмирал нахмурился. — Значит, он представляет сельскохозяйственный кооператив на Транторе, который хочет заключить торговую сделку с Терминусом по доставке зерна и картофеля. Ладно, но он не может уехать сейчас.
— Почему? — быстро спросил Палвер.
— Потому что мы в гуще сражения. Когда оно закончится… допуская, что мы будем все еще живы, мы доставим вас на Терминус.
Калганийский Флот, который заполнил космос, обнаружил корабли Фонда на огромной дистанции, и сам был обнаружен. Как маленькие светлячки друг у друга на Больших Детекторах, они сближались в пустоте.
И, нахмурившись, Адмирал Фонда сказал:
— Это, должно быть, их основные силы. Посмотрите на их количество. — Затем: — Мы их не остановим, даже учитывая группу Ценна.
Командор Ценн ушел несколько часов назад, при первом обнаружении приближающегося противника. Теперь уже невозможно изменить план. Он либо работал, либо нет, но Адмирал чувствовал себя вполне спокойно. Так же, как офицеры. Так же, как рядовые.
Снова светлячки.
Они вспыхивали четкими порядками, словно в смертельном танце. Флот Фонда медленно отходил назад. Прошло несколько часов, и Флот медленно отклонился, чуть выманив наступающего врага с его курса, потом еще.
В умах полководцев сражения был определенный объем пространства, который должен быть занят калганийскими кораблями. Из этого пространства уползали фондовцы, в него проскользнули калганийцы. Тех, что остались внутри, не тронули.
