Они сразу поняли, чего я хочу, и очень обрадовались своей новой работе, — весело, вприпрыжку, бежали по берегу, а лодка мчалась за ними.
Однако к полудню Франтик и Марженка так устали, что с трудом передвигались. Я дал им минуту отдохнуть, потом снова заставил бежать. Признаюсь, что в тот раз не обошлось без побоев. Опасаясь за свою жизнь, я был безжалостен.
Вечером Марженка упала и осталась лежать неподвижно. Франтик обнимал ее, дышал на нее и ронял крупные слезы. Впервые я увидел, как эти существа плачут.
Наконец Марженка очнулась. Она была так слаба, что не могла стоять на ногах.
Стало ясно, что без еды и отдыха они долго не протянут. С тяжелым сердцем я сунул каждому из них по нескольку плодов и великодушно разрешил поспать.
На следующий день я изменил тактику. На берег посылал только одного, а второй был со мной в лодке и набирался сил. Так они уставали намного меньше, но и вперед мы продвигались все медленнее. Существа, превращенные в рабов, слабели на глазах. Я, однако, не уступал. Пусть они будут загнаны до смерти, — что мне их жизнь? Главное, чтобы спасся я… Да, друзья, — вот до такой подлости я тогда дошел.
Несчастных спас от гибели ветер. Он усилился и повернул в направлении нашего движения. С минуту я колебался, не бросить ли мне Франтика и Марженку на произвол судьбы в пустыне, но наконец пустил их, совсем обессиленных и слабых, в лодку.
— Возможно, они еще пригодятся мне, — сказал я себе.
Это было разумное решение: сейчас Франтик с Марженкой служили мне балластом, добавляя больше остойчивости моему убогому паруснику.
Погода нам благоприятствовала. После нескольких дней плавания мы попали в небольшой залив, окруженный холмами и несколькими кратерами невысоких вулканов, над которыми клубился дым.
Франтик и Марженка снова начали проявлять признаки беспокойства. Я испуганно посмотрел, не появятся ли где-нибудь на горизонте новые облака алчных жуков. Небо, правда, было чистое, но это не успокаивало. Я хорошо знал, каким на удивление тонким и безупречным слухом наделены мои спутники.
Я быстро пристал к берегу, чтобы вырыть в песке убежище, которое собирался накрыть резиновой лодкой. Но Франтик и Марженка, видимо, не имели никакого желания работать. Не помогали ни ругань, ни побои. Они съежились и только жалобно пищали.
Гонимый невыразимым ужасом, я начал копать яму сам. Как безумный, разбрасывал песок во все стороны, пока не сбил себе пальцы до крови.
Вдруг у меня над головой что-то зашуршало.
Я с ужасом оглянулся.
Недалеко от меня приземлялись крылатые квартяне. В руках они держали заостренные камни и сучковатые палки. Я уже думал, что настал мой смертный час. Ноги у меня подломились, и я упал на дно вырытой ямы. Словно кролик, загипнотизированный змеей, я смотрел на угрожающие лица летающих существ.
Заметив, что я не двигаюсь, они подошли к Франтику и Марженке. Обменялись с ними несколькими протяжными посвистываниями, потом подняли их с земли и устремились ввысь. Сделали надо мной несколько кругов и полетели к недалекому нагорью.
Прошло довольно много времени, пока я не пришел в себя от испуга.
Что же теперь делать? У подножия холмов зеленела полоса джунглей, но как раз туда полетели вооруженные квартяне. Возможно, писк является для них средством общения. В таком случае, если Франтик и Марженка пожаловались на мою жестокость, мне будет плохо… А на пустынных берегах я погибну от голода и жажды…
И я выбрал меньшую опасность — направился к девственному лесу.
На опушке я наткнулся на ручеек с чистой хрустальной водой. Жадно напился и смыл с тела соль. Потом пошел дальше.
Джунгли просто кишели животными самых разных пород и расцветок. К счастью, то были существа пугливые и миролюбивые. Они просто убегали от меня.
Я остановился у первого же дерева со знакомыми мне сладкими плодами, наелся досыта, завернулся в оболочку резиновой лодки и тут же заснул.
Когда я проснулся, шел дождь. Мне показалось, что почва подо мной заметно колеблется.
«Видимо, у меня от слабости дрожат ноги…» — подумал я, направляясь к опушке леса.
Но меня там ждал такой сюрприз, что глаза полезли на лоб.
Поверхность моря поднялась не менее чем на двести метров и грозно бушевала прямо передо мной.
Что случилось?.. Я ведь в горах, далеко от моря. Неужели я сошел с ума и у меня начинаются галлюцинации?
Я протер глаза и снова посмотрел вниз. Зрение не изменяло мне. Море поднялось почти до моих ног.
«А может, это горы опустились? — мелькнула у меня мысль. — Да, это единственное объяснение: при таких грандиозных геологических изменениях, какие происходят на Кварте, ничего невероятного в этом нет».
Но это означало, что опускание гор может еще продолжиться, и, в конце концов, они исчезнут вместе со мной в волнах квартянского моря.
Я бросился к лодке, но тут же понял, что при таком сильном прибое отплыть от берега все равно не удастся.
Оба больших солнца зашли, безрадостный край погрузился во тьму. Только маленькое красное солнце трепетало над горизонтом, бросая на разбушевавшуюся поверхность моря мерцающую полосу кровавых огоньков.
Снова меня охватило отчаяние. Как страус во время опасности, я спрятал голову в траву, накрылся резиновой лодкой и вскоре заснул.
Мне приснилась девушка, которую я когда-то любил и которая любила меня. Я гуляю с ней в цветущем саду, птицы радостно щебечут, славя весну, а где-то вдалеке поет молодежь.
— Иди, я отдохну здесь и догоню тебя… — шепчет мне девушка и ложится на свежую душистую траву. Сразу же засыпает. Она спокойно улыбается во сне…
А я иду дальше. Неожиданно оказываюсь в какой-то пустыне на Кварте. Я один, совсем один… Навстречу мне идут трое людей. Весело разговаривают, будто меня до сих пор не заметили.
Я знаю всех троих. Зову их по именам. Наконец они услышали. Подходят и молча рассматривают меня.
— Чего ты хочешь от нас? — спрашивает старший.
— Хочу дружбы, не могу здесь жить один.
— Дружбы? — удивляется он. — Ты и дружба?!
— Да, хочу жить с людьми, хочу жить с существами такими же, как я сам! — кричу я в отчаянии.
— Хочешь жить с людьми! — смеется он. — Но здесь никого нет! Ведь ты нас убил!
Поворачиваюсь и стремглав убегаю. А за спиной у меня раздается жуткий смех безумца.
Неожиданно я оказываюсь в объятиях матери. Она гладит меня по голове и тихо успокаивает. Я снова маленький мальчик. Сейчас выплачусь и весело побегу к детворе играть на стадионе. Радостно кружится ярко разрисованная карусель, из маленького паровоза мне приветливо машет рукой машинист, еще младше меня. Улыбающаяся девочка с ямочками на щеках протягивает мне букетик фиалок, а я за это даю ей большой парусник, сделанный своими руками.
