Соединяются ли эти горы хоть где-нибудь с континентом или стали островами?.. Если я оказался на острове, без лодки отсюда никогда не выберусь. Древесина здесь тяжелее воды, так что о постройке плота нечего и думать. А без еды я рано или поздно погибну…
Не меньше десяти дней бродил я по обрывам и ущельям, оврагам и горным равнинам. Не раз натыкался на остывающие потоки лавы, — иногда такие мощные, что пейзаж менялся до неузнаваемости и я терял всякую ориентацию.
Наконец я добрался до оврага, который так долго искал. Оба солнца были уже за горизонтом. Над головой у меня мерцали звезды.
Когда я приблизился ко входу в лощину, мне показалось, что в ней что-то горит. Об этом говорили отблески огня на противоположной стенке.
У меня перехватило дыхание: моя лодка!
Не раздумывая, я побежал было вперед, однако в тот же миг остановился.
Посреди оврага полыхал костер, вокруг которого сидели квартяне.
Наверно, они услышали меня, потому что внезапно расправили крылья и поднялись ввысь. Лодка была у них…
К счастью, лодка мне не пригодилась — через несколько дней вы нашли меня на берегу моря.
Спасибо вам…
Прошел еще год, год упорного напряженного труда и борьбы.
Как раз в тот момент, когда люди Земли, затаив дыхание, следили за первым телевизионным репортажем о жизни на Кварте, из шлюзовой камеры «Луча», продолжавшего вращаться вокруг планеты, в безвоздушное пространство выплыла группа ученых, чтобы установить последнюю бронированную плиту поврежденной метеоритом обшивки корабля.
Далеко под ними, такой спокойный на вид, висел громадный, затянутый облаками шар, а вокруг сияли миллионы звезд. Все три солнца, увенчанные зеленоватыми зазубренными коронами, освещали блестящую обшивку «Луча» и серые скафандры ученых.
Монтажники работали быстро и молча, — все уже хорошо сработались, приобрели немалую практику.
— Ну, друзья, все! — негромко произнес Навратил, руководитель группы. — Обе оболочки корабля в полном порядке.
Микрофон подхватил его слова, радиостанция в шлеме передала их в пространство.
— Пойдем в кабину управления. Может, пришли какие-нибудь сообщения с Земли, или с «Фотона» и «Электрона».
Ученые покинули безвоздушное пространство и заплыли в «Луч».
— А зачем нам ждать сообщения Мадараша, если на «Луче» есть свой астрогравиметр? Мы совсем забыли о нем, а зря!
Академик направился в обсерваторию, склонился над аппаратом.
— Что за чертовщина? — пробормотал он, просмотрев большой отрезок ленты. — В этих знаках нет никакого смысла!.. Не сошел ли, часом, сума и наш астрогравиметр, как это случилось на «Фотоне» и «Электроне»?
Чан-су поднял крышку аппарата, заглянул внутрь. Долго стоял неподвижно, только глаза его перебегали с детали на деталь. Вдруг брови ученого нахмурились; он как-то странно засмеялся, — так, будто его что-то и порадовало, и удивило.
— Вот так штука! — Чан-су подбежал к видеофону. — Товарищ Навратил, немедленно зайдите в обсерваторию!
Навратил примчался через несколько минут.
— Случилось что-нибудь серьезное? — спросил он, с трудом переводя дух.
— Не пугайтесь, ничего страшного, — успокоил его Чан-су. — В нашем гравиметре испортился механизм автоматической ориентации приемной антенны. Антенна отвернулась от нашего Солнца, — ей больше нравится созвездие Змееносца. А результат? Прочитайте сами!
— Пять прострелов в поясницу! — Навратил тщетно силился разобрать непонятные значки. — Либо мы перехватили какие-то важные нарушения гравитационного поля в звездной системе Змееносца, либо…
Видно было, что Навратилу пришла в голову некая мысль, — такая невероятная, что он даже боялся высказать ее вслух.
— …либо… — подхватил Чан-су, — либо это была обыкновенная передача мыслящих существ, живущих в созвездии Змееносца. Не считаете же вы, что только мы, люди, настолько гениальны, что догадались использовать для связи гравитационное поле?
Они молча переглянулись: если предположение верно, это означает, что человечество Земли рано или поздно найдет способ понять своих братьев из противоположной части Галактики.
— Вот как оно бывает на свете, друг… — тихо сказал Навратил после долгого молчания. — Сигналы с планеты Икс толкнули нас на дерзкое путешествие в далекие звездные миры. Мы достигли другой звездной системы, и снова раздается зов…
— К сожалению, на этот призыв мы с вами, видимо, уже не откликнемся… — с некоторой грустью в голосе сказал Чан-су.
Может, впервые за много лет оба ученых вспомнили, что они уже не молоды. Жизнь человека продлена, но она все-таки еще очень и очень коротка. А бесконечная Вселенная вечна…
— Может, попробуем ответить? — Навратил еще раз задумчиво пробежал глазами загадочные знаки на ленте астрогравиметра.
— Жалко времени… — покачал головой Чан-су. — Наш гравитационный передатчик на Кварте слишком маломощный. Нужно просто сообщить в Академию. Передатчик придется строить на Земле — он потребует для работы очень много энергии.
Члены экспедиции встретили сообщение о новых сигналах из Вселенной с большим воодушевлением. Самые увлекающиеся, — прежде всего, конечно, инженер Фратев, — уже начали мечтать вслух о предстоящем путешествии в созвездие Змееносца. Но это были только далекие мечты, а на повестке дня стояли неотложные задачи: закончить ремонт «Луча» и запастись ядерным топливом на очень долгое путешествие к родному дому.
Ценой больших усилий атомную электростанцию межзвездного корабля удалось полностью восстановить; уничтоженные столкновением с метеоритом и катастрофой в подземном жилище реакторы заменили новыми, изготовленными в мастерских Накрытого стола. Как сообщил Мадараш людям Земли и экипажам спасательных звездолетов «Фотон» и «Электрон», «Луч» не позднее чем через два месяца уже мог отправляться в путешествие через Вселенную.
И все было бы хорошо, но сейсмографы и автоматические метеостанции со всех концов Кварты начали сообщать о неожиданных и тревожных процессах на поверхности планеты: после короткого затишья снова начали просыпаться вулканы. Метеостанция, расположенная возле залива Шекспира, показывала температуру воздуха в семьдесят градусов Цельсия, на озере Жюля Верна — шестьдесят три градуса. В атмосфере значительно повысился процент углекислого газа; прозрачность ее уменьшилась из-за большого количества вулканического пепла.
Рабочая площадка на Накрытом столе каждую ночь освещалась мощными прожекторами. Ученые работали по восемнадцать часов в сутки. Надо было спешить, — тем более, что и Алена Свозилова, которая срочно собирала по всей Кварте коллекцию растений и животных для Всемирной Академии наук, докладывала о значительном усилении вулканической активности на соседних континентах — Геозии и Нерудании. Но отважные путешественники не впадали в отчаяние. Как и прежде, звучали шутки и смех, а инженер Фратев каждый вечер рассказывал придуманные истории из своих бесконечных странствий по белому свету. Никто и не подозревал, что часы планеты уже сочтены.
