Человек положил щипчики, протянул руку к краю стола, взял пульт, нажал кнопку. Что-то странное было в его движениях, какая-то излишняя манерность, показушность. «Да он, кажется, голубой», — догадался Владимир и начал просматривать содержимое стола, сейфа, встроенного в стену и закрытого драпировкой, а заодно — и служебных помещений вокруг зала. На экране телевизора тем временем замелькали кадры новостей. Радостные лица, национальные костюмы, пейсы, скрипки и барабаны — Тель-Авив празднует. Репортёр задаёт вопросы высокому мужчине, похожему на киноактёра. «Да ведь это я! Кто придумал эту инсценировку? Может, Яфа пытается меня выручить? Только зачем?»
— У меня есть сведения, что Калинин сейчас в Израиле.
— Может быть, не спорю.
— Да? Вот как? А это тогда кто? — Человек еще раз щёлкнул пультом.
Картинка на экране сменилась. Площадь, заполненная молящимися. Стотысячная толпа стоит на коленях. На высоком постаменте, окружённый автоматчиками, высокий худой мужчина славянской внешности. Он что-то кричит в микрофон, и огромная масса людей одновременно падает лицом в пыль. Вновь поднимает головы. И снова крик…
— Это тоже Калинин. А кто в таком случае вы?
— А вы сам-то кто будете?
— Вы не узнали меня? Телевизор не смотрите, газет не читаете? Зачем вы устроили этот идиотский розыгрыш? Отвечайте.
Владимир никак не мог придумать ответ. На языке крутилось только хамство: он уже увидел в нижнем ящике стола наручники, хлыст и ещё несколько пикантных предметов для нетрадиционных утех. И тут зазвонил телефон.
— Слушаю вас внимательно.
Человек отошёл с телефоном в глубь зала. Погрозил пальцем Владимиру — то ли «подождите», то ли «я ещё с тобой разберусь».
Кладоискатель оглядывал огромный зал. Стены с позолоченными колоннами. Трёхметровый герб России. Напротив — фото президента в золотом багете. За высоченным куполом — бледно-синее мартовское небо. «Да я тут как блоха в храме», — подумалось вдруг. Кто он, этот чистильщик ногтей? Наверное, чиновник, депутат какой-нибудь. Что ему надо? Невозможно себе представить. Да и хрен с ним, в конце концов, пусть делает, что хочет, и думает что угодно… Владимиру не давал покоя разговор с Фёдором Алексеевичем, странным питерским профессором, то ли стукачом, то ли святым. Мир на пороге войны. Смута. Захват власти. Экстремисты. Менора. Искушение. «Мефистофель по сравнению с вами — просто шут!»
И опять холодок догадки пополз по спине. Как тогда, в Испании на пляже, как в кремлёвских подземельях, как в Турции, когда он с пьяной толпой строителей полез на гору фотографироваться и вдруг увидел, понял, вычислил. Что же на этот раз? Где она, догадка? О чём кричал профессор, перед тем как ему заткнули рот?
«Не сокровища нужны людям, а ответы на вопросы!»
Да, да! Ещё как! Позарез нужны ответы! Кто мы, откуда мы — не эти ли вопросы лежат в основе всех культур, религий, мифов? Не из-за них ли горел Иерусалим? Не из-за них ли рухнула Вавилонская башня? Разве не за ответами на эти вопросы шли крестоносцы в землю обетованную? Не за этим ли скакали тьмы узкоглазых кочевников по Руси? За что Ахиллес убил Гектора? За что горел Бруно? Зачем жгли ведьм, красивых, соблазнительных молодых тёток? Во имя чего гремели раскаты мировых войн? Куда шёл Александр Македонский? Что искали Тамерлан, Наполеон? Что строил великий кормчий Мао?
Только ли жадность была причиной? Только ли жестокость лепила историю? Или было что-то более древнее, некий страшный пробел в знаниях? Каждый раз, задавая себе извечный вопрос — тварь я дрожащая или право имею? — миллионы людей, во все исторические эпохи, всегда и везде, не находили правильного ответа. И не найдя ответа, они грабили, жгли и убивали. Их не успокоили истории о Христе. Им мало было Магомета. Их не убедил Будда. Им ничего не доказала обезьянья теория Дарвина.
Они ищут. Всю жизнь. Каждый находит своё: один летающие тарелки, другой — банковский счёт с ноликами, третий — героиновый сон, четвёртый — славу, пятый — любовь, шестой — власть… И все неправы, каждый ответ на вечный вопрос — ложный. Почему? Потому, что бесполезно угадывать пароль, если не знаешь логин! Нельзя ничего узнать наверняка, нельзя ничего понять до конца, пока не узнаешь вот этого, того, что выкрикнул Фёдор Алексеевич: кто мы, откуда мы, зачем мы.
— Давайте вернёмся к разговору. Значит, вы — Калинин.
— Да.
— Меня вы не узнали.
— Нет, простите, не узнал.
— Впрочем, какая разница. Вы — мировая звезда, что для вас какая-то администрация какого-то президента. А вот президент о вас не забыл. Смотрите…
Снова вспыхнул телеэкран. Пробежала заставка новостей. Первый канал, Россия. «Сегодня в Георгиевском зале Кремля состоялось награждение… Президент Российской Федерации… В том числе, за большие заслуги перед отечественной наукой… За большой вклад… В связи с проведёнными разведывательными работами… Самое крупное в мире месторождение… Оборонная и аэрокосмическая промышленность… Орденом «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени награждается Владимир Иванович Калинин». Президент прикалывает цацку на грудь высокого мужчины, похожего на киноактёра Хабенского.
— Вот видите, вы получили орден.
— Ничего не понимаю.
— Это естественно. Что вы можете понимать… В принципе, мы уже обходимся и без вас. Ваше имя работает само по себе. Вас можно просто устранить.
Человек поправил отвороты халата, подтянул узел на поясе.
— Но у вас есть шанс. Вы получите задание от государства. Почётное задание. За ним последует хорошая должность, место в обществе. Хватит уже, наверное, бегать и скрываться. Вы не мальчик. Пора обзаводиться семьёй, домом.
Владимир слушал невнимательно. С такой бездарной вербовкой ему ещё не приходилось сталкиваться. Даже Мишка Артамонов, мелкий ивановский бандит, и то был убедительней… Интересно, где сейчас Фёдор Алексеевич? Неужели грохнули старика? И что там дальше, на том листке? Наверняка говорится о каком-то месте. Ведь если существуют вечные вопросы, то должно существовать и место, где хранятся ответы. Как его найти, это место? Кто подскажет?
— Я вам подскажу, как убедить всех в том, что вы настоящий Калинин. Вы не слушаете меня?
— Слушаю. Нужно всех убедить. Что я должен сделать?
— Для начала, сущую мелочь. Вы знаете Павла Кагановича?
— Немного.
— И вы, кажется, по радио заявили, что он преступник?
— Заявил. Могу повторить, если надо.
— Да уж, придется повторить. Смотрите. — Человек достал из верхнего ящика стола папку, бросил её Владимиру. — Открывайте. Там личные дела сотрудников администрации. У вас в руках так называемая «золотая сотня», люди, допущенные к секретной информации, к стратегическому планированию. Элита нашей страны. У меня есть сведения, что как минимум десяток из них куплены Кагановичем и передают ему… ну, то что ему не следует знать.
