Часовой нервно заговорил с густым эскуарским акцентом:
- Куда ты?
- Как положено - наружу, - ответил Иерн. - Пропусти.
- А бумага у тебя есть?
Иерн хотел было подойти поближе, чтобы ножом пырнуть часового. Но тут же взял себя в руки: в случае неудачи могло сорваться все мероприятие.
И он нашелся:
- Зачем мне пропуск для обычного дела?
- Чего же тебе там надо?
Иерн с досадой вздохнул.
- Ну подумай, компадре. Здесь же не причал, нет и лазеров, никакого вреда я причинить помогу. Здесь у нас наблюдательная площадка. Моя обязанность - проверять состояние оболочки. Потом я перейду на другую платформу, дальше на следующую. Ультрафиолетовый свет и озон разрушают материал. Нам приходится заменять панели, когда они начинают крошиться. Ваше появление сегодня нарушило все режимы. Перепады давления на закате генерируют напряжение в конструкции. Мой начальник приказал мне проверить состояние дел. Ну как, по-твоему, мне выполнять поручение?
Часовой шагнул в сторону:
- Ладно, иди.
Иерн внутренне усмехнулся. Он солгал лишь в том, что получил приказ.
Просто придал голосу важности и не стал упоминать о том, что среднее время службы панели составляет десять лет. Инспекции проводились ежегодно с помощью прецизионных инструментов - и уж во всяком случае не ночью. Он сказал часовому, что износ панели может привести к падению Скайгольма. Это было не так: если дырка возникнет даже в плавучей внутренней сфере, движение воздуха немедленно развернет адгезивную заплату, способную продержаться несколько часов, прежде чем давление заметно упадет. Создавая аэростат, предки предусмотрели многие ситуации.
Но не предвидели одного - того, что небесный город могут предать .
Иерн опустил лицевую пластину и прошел в шлюз. А когда оказался снаружи, застыл: хотелось наглядеться впрок. Быть может, ему уже не придется видеть мир с высоты. На востоке в призрачной мгле ослепительно сияла полная луна. Звезды толпились на небе - немигающие разноцветные льдинки - и Галактика мостом легла от горизонта до горизонта. Внизу не было даже облака; четко вырисовывались Бискайский залив и Англиканский канал, на черной Земле под ним тут и там мерцала река, озеро или снеговая вершина, но поодаль все растворялось во тьме, под серебряной лунной дымкой... Земля казалась ему немыслимо отдаленной, не такой Иерн видел ее прежде. Но самым нереальным казался огромный светящийся бок захваченной небесной твердыни. Из-под оболочки слабо проступала сетка - ему представились вены, голубеющие в наполненной молоком женской груди... тут он вдруг остро да так, что едва не охнул, вспомнил о матери. Уснувший гигант мирно парил, разогревая свое нутро запасенным солнечным светом. Ухватившись за поручень платформ, Иерн ощутил легкую дрожь - это воздух вырвался из реактивного двигателя, одного из двух, и ему представилось, что слух доносит до него - брррр-уууууу-ммм звук, бросавший вызов всем ветрам верхней атмосферы в течение восьми сотен лет.
Иерн встряхнулся, словно бы только что вынырнул из зимней реки. "Ну, пора и в путь, парнище", - пробормотал он.
Трепет оставил душу, потрескивал, разгораясь, огонек восторга; ему предстоял удивительный прыжок.
Перебросив ноги через поручень, он чуть помедлил и оттолкнулся.
Поначалу он летел как во сне, лишенный веса, тела... парил под холодным светом луны. Тело его поворачивалось медленно и ровно. Все вращалось вокруг... Землю сменял белый шар, от которого Иерн удалялся.
Неужели ветер и в самом деле запел, или же для этого воздух был еще слишком разрежен? Конечно, холод вокруг мгновенно мог превратить в льдышки его глаза, но в своем комбинезоне он плыл среди звезд по небу, словно в чреве матери. Ум его, что-то вычислявший и измерявший, удалился в неведомые дали, ничем не влияя на сознание, подобно сердцу и легким. Его истинное "я" растворилось в беспредельном просторе.
"Когда совершаешь затяжной прыжок, раскрывать парашют следует точно в нужный момент - при достаточной плотности атмосферы, иначе он только разорвется и саваном прикроет тело, метеоритом вонзившееся в почву. Но когда это сделать? Если опоздаю - сгорю или прожарюсь в нижних слоях атмосферы.
В прошлый раз я делал это на высоте пятнадцати километров, но тогда у меня были инструменты... Что ж, прикидывай, птица, думай, не ошибись".
Он потянул за шнур. Пошел вытяжной парашют. Толчок - и раскрылся главный, расправился и наполнился, жестко ударив стропами. Иерн повисел немного, прежде чем смог позабыть о боли. "Я чересчур затянул падение. Завтра будут синяки". И в восторге: свободен! Мысль эта полностью вернула его в сознание. Иерн выбросил из головы все неземные красоты; ведь он авиатор, которому предстоит посадка. Точных данных у него не было, но никто не мешал наблюдать. Иерн принялся осторожно манипулировать стропами. Обычно стратосферные ветры дули с запада на восток... куда ему нужно было в последнюю очередь, однако им он мог противопоставить умение; внизу, в тропосфере, ветры будут меняться, дуть в разные стороны на разных высотах. Можно подобрать купол и падать быстрее, когда направление ветра не устраивало, или же,. открыв его пошире, задержаться подольше в нужном потоке.
Диск Скайгольма над головой уменьшался. Наконец вернувшийся вес тела и посвист дали понять Иерну, что он вошел в эфирное королевство.
Звездный полог померк, оставшиеся светила наконец сложились в привычные фигуры созвездий. Раскачиваясь под широким бледным колоколом, Иерн по возможности управлял им. Канал и море не хотели съеживаться на горизонте, или не так?.. Ах-ха? Ветер-то с юго-востока... даже стропы трепещут.
Набравшись духу, он потянул за корд, и парашют вспорхнул вверх, стропы его щупальцами медузы вились в лунном свете. Началось падение, но не свободное, как прежде, а в плотном потоке... Иерн опускался, продавливая воздух, наконец раскрывшийся второй парашют затормозил полет.
Иерн рисковал и знал это. Основной парашют спокойно донес бы его до земли, однако в таком случае он мог особо не сомневаться, какой край встретит его внизу. Второй парашют представлял современное устройство, порожденное вдохновением ученых-маураев. Сложный, казалось бы, непрочный лопасти, несущие поверхности, элероны, трубки Вентури - но точный в полете, как глайдер. Такими пользовались не более чем в нескольких километрах над грунтом.
Он отвлекся. Люди верили в него: Тесс, Дени, его собственные друзья и пейзаны... Фейлис? Ну что ж, если ему суждено разбиться, значит, этого не избежать. Имело значение только то, что с помощью этого парашюта можно было добраться до Брежа <Область Бретанского полуострова, старинная форма Брейз.>, края, где его родила мать.
