- Да, прямо в таком! - И она стала открывать дверь. В один миг он слетел с постели, в следующий - захлопнул дверь плечом.
Да, этот человек умел двигаться быстро.
Одним движением он схватил ее в охапку, оторвал от пола и одной рукой понес обратно в постель.
- Поставь меня! - кричала она, вырываясь.
- Не поставлю.
Дина изворачивалась, пытаясь ущипнуть его за талию.
- На твоем месте я бы не стал этого делать.
Она тут же перестала. Когда Лорджин говорил таким тоном, он не шутил.
Уложив ее под одеяло, он забрался туда же и повернулся к ней:
- Я больше не буду смеяться над твоими гончарными изделиями. Я вижу, что тебя это огорчает.
Скрестив руки на груди, она с неохотой приняла его мирное предложение:
- Ладно.
Проведя руками по ее ногам, он спросил:
- А что еще ты купила сегодня на сакри, зайра? Может быть, платье из крилли, яркого цвета, мягкое на ощупь? - Продолжая гладить, он стал целовать ее шею.
- Нет... только эту... это...
- А что ты сделала с остальными камнями? - Он поймал зубами мочку уха и нежно потянул.
- Какими остальными? Я же отдала их той женщине за эту глину.
Поцелуи прекратились.
- Ты отдала этой женщине тридцать камней чистой воды за навоз пратау?
Перекатившись на спину, Лорджин застонал и ударил себя ладонью по лбу.
Дина осторожно приподнялась:
- А это много? Он снова застонал.
После истории с "глиной" отношения с Трэдом улучшились. Дина предпочитала считать, что именно из-за этого. Не то чтобы хозяин поместья сразу превратился в "Мистера дружелюбность", но стал, по крайней мере внешне, более открытым, особенно с Лорджином.
Двое мужчин проводили теперь больше времени вместе, часто совершая совместные прогулки. Как-то днем Трэд провел Лорджина по всему замку, рассказывая его историю и показывая сделанные им усовершенствования. При этом он изредка даже улыбался.
Разумеется, с Трэдом никогда нельзя было знать наверняка, серьезен он или шутит. Например, тем же вечером, в конце ужина, он с суровым выражением лица обратился к Риджару:
- До моего сведения дошло, что ты переспал с половиной женщин моего поместья.
Чувственный домашний дух не особенно встревожился:
- Потерпи, Трэд. Я здесь еще слишком недавно. Дойдет дело и до остальных.
Дина ошеломленно уставилась на Риджара. Негодник говорил это всерьез! Кот паршивый!
Лорджин ухмыльнулся словам брата, но губы Трэда не дрогнули в улыбке, хотя в глазах блеснула усмешка. Он повернулся к Лорджину:
- Как ты его терпишь? Лорджин покачал головой:
- С трудом.
После ужина Трэд повел их в уютную гостиную. В камине поблескивали огоньки, прогоняя сырость и холод, вызываемые типичным для Заррэйна ночным снижением температуры. Налив им по маленькой чаше бразуса, Трэд объяснил Дине, что это ликер из плодов растений пустыни. Он был мягким, сладковатым, приятным для питья маленькими глотками, Они сидели у камина в дружеском молчании и смотрели на огонь, наслаждаясь экзотическим напитком.
- Теперь ты тоже высматриваешь своего феникса, Адианн? - Трэд держал чашу с ликером в ладонях, согревая его.
Лорджин поднял брови:
- Феникс? Что это такое? Дина улыбнулась:
- Сказочная птица, Лорджин. Трэд знает. Трэд отсалютовал ей, приподняв чашу. Лорджин перевел взгляд с Дины на Трэда, совершенно неуверенный, что ему нравится такое взаимопонимание. Действительно, Адианн удалось немного растопить лед сдержанности Трэда, а иначе и быть не могло. Он на себе испытал мгновенное действие ее обаяния. Обняв за плечи, Лорджин безотчетно притянул ее поближе.
Трэд заметил этот охраняющий и одновременно собственнический жест, но постарался не улыбнуться. Было совершенно очевидно, что его старый друг полностью очарован своей женой. Трэд искренне порадовался за него, потому что из всех, кого он знал, Лорджин та'ал Крю заслуживал самого большого счастья. Он был истинным рыцарем. Внезапно Трэд понял, что все эти годы ему не хватало старого друга. Ведь они были как братья. Теперь внимание Трэда переключилось на Лорджина с Риджаром. Те дружески перебрасывались колкими замечаниями и поддразнивающими шуточками. Он вспомнил время, когда много лет назад их было трое. Риджар и тогда был большим проказником, вечно устраивал какие-нибудь шалости. Когда рядом не было Лорджина, Трэд присматривал за мальчиком, словно тот был его младшим братом.
Трэд вспомнил один случай, когда Риджар сказал местному кондитеру, что какой-то человек у витрины лавки плохо отозвался о его медовой вате. Взбешенный кондитер рванулся на улицу выяснять отношения, а Риджар принялся за липкое лакомство и преуспел в его уничтожении.
Когда хозяин вернулся, больше половины его запасов очутилось в желудке праказника. Стремясь скрыть следы преступления, Риджар превратился в кота. Одно было плохо: улики липкими нитями повисли на кошачьих усах и бровях.
К счастью для Риджара, мимо проходил Трэд. Сам недавно вышедший из отроческого возраста, он мгновенно оценил ситуацию и сказал разъяренному торговцу, что разрешил мальчику полакомиться в кондитерской в качестве подарка на день рождения. Риджару же он велел отойти в укромное место, превратиться в человека и немедленно вернуться.
Пока Риджар это проделывал, Трэд уплатил хозяину довольно внушительную сумму за уничтоженный мед. После этого он вытащил вернувшегося Риджара из лавки и задал ему серьезную нахлобучку, как поступил бы Лорджин. Правда, затем он испортил впечатление от своих нравоучений тем, что не выдержал зрелища липкого озорного личика мальчишки и громко расхохотался.
Как припомнил Трэд, больше всего Риджар боялся, что об этой проделке узнает его отец, Крю.
Прихлебывая бразус, Трэд чуть-чуть улыбнулся, вспомнив этот случай...
... И тут же понял, что он делает. Что это с ним? Ничего хорошего из этого не выйдет. Разве он ничему не научился? Лучше прогнать от себя эти воспоминания, потому что они приносят только боль...
Лорджин незаметно наблюдал за сменой выражений на лице Трэда. Благодаря своей тренировке он умел замечать тончайшие изменения настроений и мыслей, потому что они могут раскрыть намерения противника, а в данном случае друга Он не сомневался, что в ту минуту, когда Трэд смотрел на Рид-жара, он погрузился в прошлое.
Решив сильнее пробудить его память, Лорджин встал и медленно потянулся, разминая мускулы. Он прошелся по комнате, как бы рассматривая то одно, то другое и не участвуя в общем разговоре. Обойдя комнату кругом, он приблизился к Трэду и небрежным движением вытащил из-за пояса световую саблю, сразу высвободив ее светящееся лезвие. Разговор тут же прервался, и три пары глаз вопросительно уставились на него.
