могу вас пропустить, даже не пытайтесь.
— Ах так, придурки! Ну пеняйте на себя! — вспыхнула майэ мелкими золотыми искорками. И пошла прочь.
А эльф тем временем счастливо растянулся на сауроновом троне.
«Вот так красота! Рядом прелестная жёнушка да ещё майарская, на башке — корона! Чувствую себя Тинголом каким-то, даже круче! Ещё бы дедовых камней для полного счастья где-нибудь надыбать… Так, что там надо для сильмариллов?»
Но его блаженные раздумья снова прервались оревом. Келебримбор поднял жопу, пошёл на открытую террасу и глянул вниз.
Под балконом стоял Саурон в бессовестно короткой тунике, едва прикрывающей жопу. Вокруг симпатичной блондинки было несколько орчих и харадских женщин.
— Мы требуем равноправия и справедливости! — дружно вопили дамы.
— Бабы могут ковать!
— Сварщица — женская профессия!
— Женщин в правящую партию!
— Нахер чадру для харадримок!
— Даёшь укорочённый подол!
— Короля — на кол! Да здравствует Королева Мордора!
Тьелпэ даже растерялся. Лить раскалённую смолу на бабское восстание как-то не по-мужски. Но тут ему на выручку снова пришел приказчик Глас. Он перегнулся через парапет и раскрыл стрёмный хавальник:
— Хотите быть, как мужики? Вот и хер вам, а не сокращённый рабочий день и оплачиваемый декретный отпуск!
Орчихи и харадримки быстро куда-то смотались. Саурон остался один.
Глас утащил эльфа обратно в помещение и ещё на всякий случай захлопнул окно. А потом сказал: «Бабы совсем оборзели!» А новенький владыка Мордора с благодарностью подумал, что у бывшего хозяина чёрного кабинета всё-таки был талант подбирать кадры.
С этой мыслью Келебримбор сбег по лестнице на улицу, схватил свою упирающуюся эллет, закинул на плечо плечо и потащил домой. По дороге эльф придумал в какое русло перевести неуёмную активность пламенной жёнушки.
— Майрош, пойдём, может в спаленку. Нам срочно нужна дочка. — Эльда слегка прихлопнул деву по попке и про себя добавил «дочка для добычи сильмариллов».
— Я тебя, предатель, сейчас на паштет пущу! — Саурон спрыгнул с плеча эльфа и крайне злобным взглядом посмотрел на обидчика.
— Да что с тобой, милая? Из-за кузни что ли так расстроилась? Да подумаешь! Найди себе другое занятие, можешь, например, подружек позвать, обсудите платьица, пальцы, там, наманикюрьте…
— Что со мной? ЧТО СО МНОЙ?! У. Меня. Эти. Дни. — Такого желания убивать даже в глазах «нормального» Саурона нолдо ни разу не видел.
— Обломно… Может тогда пирожков напечёшь?
— Пирожкиии? Хрен тебе по всему еблищу!
— Майрошенька, девы так не выражаются.
— Тебе хана, сволочь!
Саурон потянулся руками с длинными подточенными, кстаточки, ногтями к эльфийской шее. Но внезапно его настроение резко поменялось. Он ласково, но с лёгкой безуминкой, улыбнулся, поправил эльфу воротник, стряхнул пылинки с мантии и завлёк нолдо в долгий, сладкий да страстный поцелуй. А потом весело закружился по залу, так что концы и так неприличной туники ещё выше взлетели.
Майэ бросила на прощанье воздушный поцелуй и скрылась за дверью.
— И что это было? — сам себя спросил выпавший в прострацию эльф.
Келебримбор, не покидая чёрного трона, часа два втыкал в происходящее, пока Саурон снова не вернулся.
— На! Чтоб ты подавился, скотина! — сказал он и кинул на колени эльфу поднос, полный бубликов, баранок и творожных колец.
«А Майрон-то себе не изменяет!» — очнулся Тьелпэ, посмотрев сквозь дырку сладкого колечка.
Дальше было тоже весело: пока эльф жрал выпечку, майэ жрала его мозг.
— Я тебе отдала лучшие годы своей вечной жизни! А ты мне даже сраного цветочка ни разу не подарил! — топал ножкой Саурон.
Но Келебримбор был внуком Феанора и имел стойкий иммунитет к огненным скандалистам. Он вполне спокойно сказал, жуя бублик:
— Ну хочешь, я тебе украшений накую, самых красивых, даже Артанис обзавидуется, и ожерелье, и венец, и ко…
Про кольца Келебримбор решил своевременно промолчать.
— Нет! Говорил мне Ауле, нахер тебе этот нолдор бомжовый сдался?
— Не выражайся! Ну тогда, хочешь, шубу куплю? Из меха с жопы дракона!
— Нет! А я, дурочка, повелась на литые мышцы, да на красивые обещания! Ох, всё враньё оказалось! Да и нет у тебя денег на драконью, если только из волколака! Ох, бедная я несчастнаяяяя! — Притворно зарыдав, закрыла руками личико майэ.
— Ну давай путёвки в Валинор возьму? На солнышке погреемся, побухаем на «всё включено».
— Нет! Ты обещал сделать меня королевой мира, обещал умереть за мое правление! А вместо этого что? Подвинул меня с моего скромного чёрного престола, мерзавец, подлец, обманщик!
Тьелпэ отодвинул поднос и всем корпусом наклонился к майэ.
— Ладно, милый, мои варианты кончились, скажи, что ты хочешь?
— Я хочу рожать!
Саурон закрыл обеими руками рот и в ужасе сам от себя распахнул глазюки. Он в отчаянном жесте схватил эльфа за ткань мантии на груди и, мелко дрожа всем туловищем, залепетал:
— Тьелпэ! Это не я говорю! Я клянусь — не я! Верни меня обратно! Иначе что-то страшное проистечёт! Орком, гномом, тролем — кем угодно! Только не бабой! — сказал он и… расплакался.
Келебримбор обнял возлюбленного… ую.
— Так, Майрош, успокойся! Я что-нибудь придумаю! Я ж мужик! — На это прекрасная майэ запрокинула прелесную белокурую головку в потолок и забилась в истерике.
— Ой, прости, что напомнил! Ну не плачь, пожалуйста! Я уже придумал! Мы пойдём в Изенгард к Саруману, сам рассказывал, какая у него крутая библиотека, мы обязательно что-нибудь найдём и тебя расколдуем!
Обрадованная дева побежала собираться в дорогу. Следом и эльф пошёл к покоям. Но уткнулся в закрытую на три ключа, одну щеколду и пару затворяющих заклятий дверь.
— Любимая, это я, открывай!
— Иди к барлогам, я одеваюсь!
Прошёл ещё час. Келебримбору надоело сидеть под дверью и он постучался снова:
— Майрош, ну ты нарядилась уже?
— Нет! Не беси меня!
Прошло ещё полчаса.
— Майрош, ну ты скоро там? Уж выходить давно пора! — нудно ныл нолдо.
Но ответом ему была лишь тишина. Келебримбор приподнял жопу от пола.
— Майрош?
Из-за двери послышались сдавленные рыдания. Заклятия и затворы испарились. Эльф в одно мгновение распахнул дверь и увидел, что майэ сидит на полу, окружённая волнами скомканного шелка и бархата, спрятав личико в золотистые локоны.
— Радость моя, что такое?!
— Мне нечего надеть! Здесь нет ни одного платья!
— Ну мантию любую надевай, одна фигня!
— Нет! Они все чёрные! Мне не идёт чёрный! Чёрный меня бледнит, как будто я только что из Мандоса! — майэ утёрла красный носик мрачным шёлком.
— Ну так, ёлы-палы, ты ж владычица Тьмы. Чёрный всегда самый стильный! И ты в любом наряде красивая!
— Нет! Я страшная! У меня губы тонкие, уши огромные и маленькие сииииськииии!
