— Они не настолько сильны, когда разобщены, — сказал Сеня. — Так что его атаки нам не страшны.
— Или мы просто чувствуем его эмоции, — сказал Семён и добавил: — Эта слизь напоминает ползающие мозги.
— Похоже, тварь существует в двух агрегатных состояниях.
— Ребята, — одернула их Полина, — вы сейчас не о том толкуете.
«Самка права, — вновь услышали они голос. — Мы все в ловушке. Мы — в банке. Вы — в деревне. Вы вытащите нас. Мы — вас. Без нас вы навеки останетесь здесь».
— А ты навеки останешься в банке! — крикнул старший.
«За мной прилетят».
— Чтобы упечь в другую банку?
Наступило молчание.
— Мы в тупиковой ситуации, — сказала Полина. — Мы должны выпустить эту гипертрофированную соплю, чтобы он помог нам отсюда выбраться. И мы не можем его выпустить, потому что доверять этой твари нельзя.
— Значит, сделаем так, — сказал старший Семён. — Я возьму одну банку и отправлюсь на корабль. Вторая банка останется с вами. Слизняк будет показывать, как управлять Вратами и кораблем…
«Твоего скудного умишка будет недостаточно, чтобы управлять сложной системой».
— Ну, ты уж постарайся. Я открою деревню, и вы уйдете, оставив банку в амбаре.
— А что будет с тобой? — спросила Полина.
— Я хотел бы вернуться к моменту твоих родов и спасти тебя.
«Это невозможно. Изменить твою судьбу в прошлом нельзя. Неужели ты не понимаешь? Сейчас ты смотришь на себя молодого. Это другая альтернативная реальность твоей судьбы, которая появилась благодаря моему вмешательству. Я могу тебя вернуть к моменту родов. И ты увидишь там не только Полину, но и себя. Ты спасёшь Полину и создашь третью реальность. Но она не будет твоей реальностью. Ты прожил жизнь, какую прожил».
— Ну и что? Зато она будет жива.
«В той реальности. А в твоей — нет».
Семён-старший вскочил и пнул пустую лейку. Лейка с грохотом покатилась по дорожке, ведущей к огороду.
— К чёрту. Идём. Там видно будет. Открываем деревню. Ребята уходят. Я вас воссоединяю.
На них накатила новая волна эмоций. На этот раз это были сомнения.
— Ты сомневаешься, что я вас соединю?
Семён раскатисто рассмеялся, одной рукой обхватил банку, другой взял не зажжённый факел.
— Не трусь. Я никогда не был против воссоединения любящих сердец. Это называется человечностью.
Он зашагал к полю.
Ребята долго смотрели ему вслед.
— Мы с ним даже не попрощались, — шмыгнула носом Полина. Она вытащила из кармана полевой дневник, карандашом чиркнула в нём несколько строчек, вырвала страницу, и страницу положила под кирпич, который прижимал капроновую крышку банки.
— Идём, — она взяла Семёна под руку.
* * *
Прошло три дня с тех пор, как ребята покинули деревню и вернулись на биостанцию. Сотрудники биостанции с удивлением на них посматривали. Что-то в ребятах изменилось, но что, никто не мог понять. Эти три дня они в лес не ходили. После завтрака брали раскладной столик и стулья и шли на берег озера, где обрабатывали полевой материал.
— Чудно, — говорил начальник станции, почесывая бороду. — Какие-то они стали молчаливые, и всё больше льнут друг к другу.
— Чует мое сердце, — отвечала ему Верочка, старший лаборант, — сыграем мы через девять месяцев свадьбу.
И она завистливо вздыхала.
На четвертый день, разложив столик в тени дерева и раскрыв ноутбук, ребята уселись за работу. Но не успели они начать, как сзади послышались шаги.
— Семён! — воскликнула Полина. Сеня оглянулся — к ним подходил Семён-старший.
— Ты жив! — они вскочили, последовали хлопки по спине, обнимания, пожимание рук.
— Как ты нас тут нашёл? — спросил Сеня.
— Ну и дурак же ты, — сказал Семён. — Я это ты, забыл, что ли?
— Как всё прошло? — спросила Полина. — Почему тебя так долго не было? Мы решили, что ты остался там навеки. Сеня порывался идти в деревню, спасать тебя, но я его не пустила.
Семён улыбнулся и растянулся на горячем песке.
— Я решил всё-таки спасти Полину, — сказал он, глядя в ярко-голубое небо. — Пусть это будет ещё одна реальность. Их реальность. Они будут ковать свою судьбу. Мы вернулись незадолго до её родов. Для этого пришлось покидать солнечную систему и делать прыжки в прошлое. Несколько раз мы промахивались. Потом удалось всё идеально. Попали за два месяца до родов. Я открыл деревню, и они уши.
Он сел и растянул губы до ушей.
— Представляю, как они вернулись домой через семь месяцев отсутствия. Да еще в таком положении.
— Ой, мамочки, — сказала Полина. — Представляю реакцию отца.
— А потом, что? — спросил Сеня.
— Потом? Потом мы пытались попасть к его половинке. Сегодня утром оказались в нужном месте в нужное время. Мы выбрались из ракеты. Я проверил амбар. Затем вернулся к ракете. Поле снова заиндевело. Я поставил банку у ракеты, открыл её, а сам вернулся в амбар. Другую банку оставил на краю поля. Пока эти двое доползли друг до друга, я уже был далеко.
— А если снова кто попадёт в деревню? — спросила Полина.
— Ну и что? Во-первых, вам сильно повезло, что вы… или мы… оказались там во время его прилета. Шанс ведь был невелик, особенно учитывая, что людей здесь бывает мало. Да и в Чёртовы топи ни один дурак не сунется. Кроме недалёкого аспиранта. Во-вторых, что-то мне подсказывает, что наш друг сюда больше ни ногой.
— А что ты теперь будешь делать? — Сеня спросил и сам задумался над ответом. Придётся столкнуться со множеством трудностей. И с документами (можно, конечно, выдать его за родственника, потерявшего паспорт) и с работой.
Семён-старший посмотрел на ребят и улыбнулся.
— Надо дальше жить. Может для начала вы меня представите Верочке, нашей лаборантке?
