держал в закованной в броню руке, и подал короткий, болезненный заряд на клетку примата. Тот энергично запрыгал, издавая тихие, мучительные стоны. Рекс высоко поднялась на своих мощных задних лапах, размахивая когтистыми передними лапами и заревела.
– Видишь? – Вик отключил клетку. – Рекс проявляет заботу.
– Как они могут быть партнерами? Они же биологически из разных видов, разных отрядов.
– Это Большая Впадина. Тут бывает так много мутаций. Многие существа не могут найти себе партнеров своего вида. Я встречал и более странные союзы, безусловно… – Вик бросил взгляд на Торговца и уловил на его лице выражение снисходительной терпимости. Ярость захлестнула Вика. – Тебе что, посмеяться надо мной захотелось? – Он погрозил кулаком, нащупывая контроллер.
Его мех-охранник кинулся на Торговца, нацелив на Оганеса жезл-парализатор.
– Подожди, – сказал Торговец, подняв вверх свои пухлые руки. – Пожалуйста, Ортолан, успокойся. Я не хотел тебя обидеть, и у меня нет ни малейшего желания проснуться в одной из твоих клеток. И я действительно хочу увидеть, как ты творишь свои чудеса.
Ованес говорил легко, уверенно; лицо его оставалось безмятежным.
Вик изо всех сил старался перебороть свой гнев. Наконец он махнул рукой, и мех взмыл назад, в темноту.
Он переключил свое внимание на красавицу рептилию. Он прикрепил пластины контроллера к основанию ее черепа и над основными нервными узлами. Вик коснулся контроллера, привязь рекса упала, отстегнувшись, и из динамиков над ареной полилась медленная, приятная музыка.
Пальцы Вика забегали по клавиатуре контроллера. Рекс начала танцевать под его дудку – маленькими, семенящими шажками, покачивая хвостом, изящно-грациозно. Его безумие отступало, растворялось по мере реализации своего мастерства.
– Это, – сказал он, – приучает ее к моим прикосновениям, помогает ей научиться переносить их. Посмотри на ее глаза, они такие же свирепые? Нет, нет, они становятся кроткими…
Вик улыбнулся, чувствуя, как его переполняет счастье. Могло ли быть еще что-либо, столь же приятным? Нет.
ГЛИММЕРЧАЙЛД НАБЛЮДАЛ за Полуночной Бестией из своей клетки и гадал, сможет ли он так же хорошо станцевать, когда придет его черед.
Он протянулся к разуму Вика. В данный момент Вик был умиротворен, сосредоточен, без этого невыносимого сумбура. Глиммерчайлд попытался связаться с Виком, попросить его не трогать Полуночную Бестию, объяснить ему, что он человек. Но он потерпел неудачу; лишь Полуночная Бестия обладала разумом, в который он мог передавать свои мысли на любом расстоянии – вероятно, вследствие их долгой интимной связи. Если бы он мог прикоснуться рукой к обнаженной коже Вика, у него, возможно, получилось бы установить контакт.
Но хотя бы, безумец был нежен сейчас. Глиммерчайлд чувствовал, как стихает ярость Полуночной Бестии. Он даже ощутил ручеек наслаждения, исходящий от нее. Она, кажется, предугадывала танцевальные движения с явным удовольствием. Его внимание переключилось на толстого Торговца.
Черная, целеустремленная злоба исходила от Торговца. Эмоция была так сильна, что взгляд Глиммерчайлда метнулся в его сторону.
Ой ой…
Громадная туша Торговца раздувалась и корчилась. Рот Торговца широко раскрылся в безмолвной гримасе боли и злорадства. Кожа на руках и ногах Торговца натянулась жесткими складками, как будто кости пытались вырваться из плоти. Из огромного живота Торговца лезло наружу что-то большое и округлое. Растянувшаяся кожа внезапно лопнула и разлохматилась, брызнув кровью. Из рваных ран высунулись блестящие черные стержни, принимая кошмарного вида форму. Черепообразная голова выскочила из живота Торговца, сбрасывая клочья кожи.
Вик стоял к нему спиной, все его внимание было приковано к танцу.
В одно мгновение мех-убийца освободился. Крошечные красные глазки уставились на спину Вика. Торговец держал в руках контроллер, похожий на тот, что был у Вика; он тут же, ударом кулака, нажал на окровавленные клавиши, и мех-убийца рванулся вперед, превратившись в размытое пятно.
Он выбил у Вика пульт управления прежде, чем сумашедший старик успел понять что-либо. Выскочивший карабин-ломовик выстрелил вверх, в темноту. Куски разбитого меха Вика дождем посыпались вниз. Тонкие конечности черного паука обвили сервоброню Вика.
Взрыв ярости сдетонировал в сознании Вика, вызвав у Глиммерчайлда головную боль. Сервомоторы брони завывали – Вик изо всех сил пытался освободиться. Так же быстро ярость испарилась, оставив после себя только хладнокровную настороженность. Вик покорно замер в тисках меха-убийцы.
Глиммерчайлд осознал, что Полуночная Бестия, получив свободу от принуждения контроллера, готовится кинуться на своего мучителя.
– БУДЬ СПОКОЙНА; НЕ ДВИГАЙСЯ; НЕ ДРОЖИ! – выкрикнул он беззвучно. Он вдавливал в нее эту мысль с такой силой, что у него на мгновение потемнело в глазах.
Она замерла, словно обездвиженная контроллером.
Торговец расхохотался.
– Попался, ох, попался, старый дурак, – крикнул он. Он потряс своим контроллером перед Виком. – Теперь ты будешь плясать под мою дудку!
Разум Торговца так пылал от триумфа, что Глиммерчайлд не мог к нему прикоснуться. Глиммерчайлд был в замешательстве: кто здесь безумец?
– Умно, – заметил Вик. – Но почему?
– Почему? Ты спрашиваешь, почему? – Губы Торговца сжались, и он испустил порывистый вздох. – Потому что мне больше никогда не придется тебе платить. Из-за твоих оскорблений; ты больше никогда не будешь так со мной разговаривать. Потому что потакать мерзким безумцам ниже моего достоинства, и отныне ты будешь обламывать тех зверей, которых я хочу, для тех целей, которые я выберу. Да! Но в основном – ради удовольствия. Только ради удовольствия, Вик!
– Тебе нравится брать верх над дураками, Ованес?
Торговец нахмурился.
– Раздень его, – приказал он меху-убийце.
По арене пронесся звук рвущегося металла, лопающихся шлангов. После чего, Вик предстал полностью нагим, посреди своей раскиданной брони, его худое старческое тело было сморщенным и белым, местами помеченное фиолетовыми пятнами от сенсорных контактов брони. Его бесцветные волосы торчали дыбом, придавая ему вид испуганной птицы. Узкое лицо было спокойно. Мех-убийца схватил его за руку.
– Как ты собираешься меня контролировать? – Спросил Вик, улыбаясь.
Торговец улыбнулся в ответ.
– А, понимаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь обо всех этих грубых способах, делающих рабов послушными – вроде тех, что ты применяешь к своим животным, – химикатах, примитивных электромеханических устройствах и тому подобное. Создателях марионеток. Нет, я не буду использовать на тебе ничего столь неудобного. В конце концов, мы же не хотим испортить твои выдающиеся навыки, а? Какой в этом смысл?
– Понятно, – сухо сказал Вик. Улыбка пропала с его лица.
Торговец вытянул руку. В ней лежал кусочек блестящего металла.
– Через минуту ты заснешь, Ортолан. Потом этот маленький червячок заползет тебе в ухо, проникнет в
