В этот момент Молния — именно так, с большой буквы, обогнув по хитрой траектории громоотводы, ударила в трансформаторную подстанцию, стоящую прямо у обочины дороги. Ослепительный свет электрической дуги зажегся между рогами трансформатора. Константин невольно прикрыл глаза рукой. Машина вильнула и тут еще один разряд атмосферного электричества вонзился в самую середину дуги. Яркий белый свет залил все вокруг. Ослепшие на время, друзья ощутили, как автомобиль подпрыгнул. Что–то ударило в днище, скрежетнуло и они почувствовали, что машина летит в воздухе. Последовавший удар, сопровождаемый стоном сминаемого железа, бросил их вперед, но тут с хлопком сработали подушки безопасности и автомобиль замер на месте. От наступившей тишины казалось заложило уши.
(Неизвестно где и неизвестно когда)
— Блин, приехали! Борька ты как? — проморгавшись, Константин потер себе грудь в том месте где ремень безопасности перетянул ему торс.
— Чуть нос не сломало мне этой гребаной подушкой, — левой рукой Борис ощупывал упомянутую выдающуюся часть физиономии, а правой отряхивал с себя тальк от подушки безопасности, — и куда это мы влетели? Вроде и дождя не слышно, перестал что–ли или это я оглох. А ты как?
— Да вроде ничего. Я как раз глаза прикрыл и мне подушкой по руке вдарило. А дождь, кажется, действительно перестал. Давай выбираться. Сейчас позвоню, эвакуатор вызову. Ох, разбираться сейчас придется — со страховкой, с Херцем[7]…
Константин со скрежетом открыл покореженную дверцу, выбрался наружу и достал мобильник. Борис вылез с другой стороны автомобиля, но зацепился за помятый порожек и упал на одно колено.
— Смотри, земля сухая. Едрить твою… и темно как. Сейчас же еще одиннадцать утра. Слушай, Костя, куда это мы попали?
— Не пойму, и связи нет, — Константин озадачено смотрел на экранчик своего мобильника, — Неужто гроза всю сеть из строя вывела.
— Какая гроза, ты посмотри небо чистое, земля сухая, звезд вон сколько. Мы, что более полусуток без сознания были? И холодновато что–то. Как будто и не лето.
— Да нет, не может быть. Одиннадцать ноль восемь утра. Вот смотри, — Константин повернул к Борису экран мобильника, оглядываясь вокруг, — и действительно, где это мы?
Друзья осмотрелись. По всем признакам наступала ночь. Солнце зашло, видимо, часа полтора–два назад. На востоке висела луна в третьей четверти и на быстро темнеющем небе разгорались звезды. Вокруг простиралась совершенно незнакомая местность. Казалось одномоментно исчезли все признаки цивилизации. Исчезла дорога вместе с трансформаторной подстанцией и опорами высоковольтной линии электропередач. Исчез железобетонный мост через речушку и виноградники на холмах. Ни одного огонька, указывающего на наличие человеческого жилья также видно не было.
Они находились на склоне глубокого глинистого оврага, заросшего кустарником и осокой. По дну оврага журчал ручей. Машина стояла, наклонившись носом вниз метрах в трех ниже края буерака, упершись покореженным бампером в валун, наполовину ушедший в глину. Из развороченного радиатора сочилась тонкая струйка антифриза.
— Даже если сейчас ночь, должно было быть видно зарево, — задумчиво сказал Костя, — мы же до города всего километров десять не доехали. Черт, Динка же волноваться будет, а тут связи нет. Надо пойти куда–то где телефон есть. На въезде в город вроде заправка была. Пошли быстрее, по дороге часа за полтора дойдем.
— Не суетись, — Борис продолжал сосредоточенно осматриваться, — мне почему–то кажется, что заправки мы там не найдем. И где ты дорогу видишь?
Действительно, не только дороги, но и самой маленькой тропинки не наблюдалось поблизости. Мир казалось вымер. Ни птиц, ни животных слышно не было. Только легкий шорох осоки под ветерком нарушал тишину.
— Да…, дела. Нас, что молнией убило и мы на том свете, — Константин криво усмехнулся, — чего–то ни ангелов, ни чертей с вилами не видать.
— Ага, и автомобиль тоже на тот свет попал. Не неси чуши. Не знаю куда нас занесло, но мы на Земле и даже в северном полушарии.
— А откуда ты это знаешь?
— Ну Костя, ты совсем нюх потерял. Курс навигации вспомни, — Борис показал на небо, — Вот же тебе Орион, а вон там, дальше обе Медведицы.
— Действительно, — Константин взглянул на небо и почесал в затылке, — отвык я. В городе на звезды не очень–то посмотришь. Так где же мы тогда?
— Я‑то люблю на звезды смотреть, особенно в море. А где мы — сказать сложно. Широта, судя по возвышению звезд над горизонтом, где–то 40–45 градусов северной широты. Точнее без секстанта не скажу. А долгота — без точного времени не определиться, а наши часы, как ты сам понимаешь, хрен знает что показывают. Смотри, — Борис взглянул на свое запястье, а потом снова на небо и ткнул пальцем, — Орион видишь. Правая нижняя звезда — это Ригель. По ней часто штурманы определялись в до–спутниковую эру. Она во всех навигационных таблицах есть. Если мои часы показывают правильное время…, а с чего бы им вдруг его не показывать, у меня все–таки не штамповка китайская, а швейцарский хронометр — Омега Симастер, я за него почитай двухмесячную зарплату отдал. Так вот, выставлены они по Гринвичу и, если время правильное, значит мы сейчас где–то в Тихом океане, километров двести — двести пятьдесят восточнее Японии. Бред какой–то.
— Погоди–ка, — Константин вытащил из заднего кармана брелок с ключом зажигания, — сейчас послушаем радио и может как–то определимся. Надеюсь, аккумулятор не треснул.
Он со скрежетом распахнул покореженную дверцу и втиснулся на водительское сидение. Борис устроился рядом. Константин слегка повернул ключ в замке зажигания и приборная шкала осветилась. Одновременно зажегся экранчик навигатора и на нем загорелось сообщение о потере связи со спутником. Константин включил радиоприемник, но ничего кроме шороха не услышал. Пройдясь по всем диапазонам, он не обнаружил ни одной станции. В эфире стояла тишина, изредка прерываемая треском далеких атмосферных разрядов. Минут через пятнадцать, вконец разочаровавшись, Константин вытащил ключ, и друзья снова выбрались из машины.
— Ясно, что ничего не ясно, — резюмировал Борис, — боюсь, придется нам робинзонить. Кстати, открой–ка багажник. Я свитер достану, а то прохладно что–то, а нам ночь как–то перекантоваться надо. Может утром хоть что–то разъяснится.
— Хорошая идея, — согласился Константин, щелкая кнопкой на брелоке, — можно и костерчик развести, чтобы погреться.
— Неплохо бы, дров только нет.
