"Есенин стоит на середине комнаты, расставив ноги, и мнет папиросу. - Я не могу! Ты понимаешь? Ты друг мне или нет? Друг? Так вот! Я хочу, чтобы мы спали в одной комнате. Не понимаешь? Господи! Я тебе в сотый раз говорю, что меня хотят убить! Я, как зверь, чувствую это! Ну, говори! Согласен? - Согласен. - Ну вот и ладно! - Он совершенно трезв. ...Двухместное купе. Готовимся ко сну. - Да! Я забыл тебе сказать! А ведь я был прав! - Что такое? - А насчет того, что меня убить хотели. А знаешь кто? Нынче, когда прощались, сам сказал: "Я,- говорит,- Сергей Александрович, два раза к вашей комнате подбирался! Счастье ваше, что не один вы были, а то бы зарезал!" - Да за что он тебя? - А, так! Ерунда! Ну спи спокойно".
В гостинице первые две ночи у него оставался Вольф Эрлих. Возможно, ночевал и третью. 27 декабря, в воскресенье, Есенин утром принял ванну. В присутствии Е. Устиновой он передал В. Эрлиху листок. Когда Устинова попросила разрешения прочитать, Есенин не разрешил. По мнению Елизаветы и по утверждению Эрлиха, на листке было кровью написано стихотворение "До свиданья, друг мой, до свиданья..." Устиновой Есенин сказал, что в номере не было чернил и он написал стихи кровью. Показал ей кисть руки, где она увидела свежие царапины. Примерно с двух часов в номере Есенина организовали праздничный стол. Ели приготовленного гуся, пили чай. Спиртных напитков не было. В номере присутствовали: Эрлих, Ушаковы, писатель Измайлов, Устиновы, художник Мансуров. Ненадолго заходил поэт Иван Приблудный, и никто не заметил какихлибо психических отклонений у Есенина. способных склонить его к самоубийству. К шести часам вечера остались втроем: Есенин, Ушаков и Эрлих. По свидетельству Эрлиха, примерно в восемь часов он ушел домой (ул. Некрасова, дом 29, кв. 8). Дойдя до Невского проспекта, вспомнил, что забыл портфель, и возвратился. Ушакова уже не было. Есенин, спокойный, сидел за столом и просматривал рукописи со стихами. Эрлих взял портфель и ушел. Утром 28 декабря Е. Устинова пришла к номеру Есенина и постучала в дверь. Ответа не было. Она стала настойчиво стучать, никто не отзывался. Через какое-то время подошел В. Эрлих. Стали стучать вдвоем. Почувствовав недоброе, Елизавета обратилась к управляющему гостиницей В. М. Назарову. Тот, изрядно повозившись, открыл замок и, не заглядывая в номер, ушел. Устинова и Эрлих вошли, ничего подозрительного не заметив. Устинова прошла по комнате. Вольф положил пальто на кушетку. Устинова подняла голову вверх и увидела подвешенный труп поэта... Они быстро вышли. Назаров позвонил в отделение милиции. Очень скоро на месте происшествия появился участковый надзиратель Н. Горбов, который и составил приведенный ранее акт. Теперь, зная как жил Есенин в последние годы и дни, поищем ответы все на те же вопросы, от которых теперь не уйти. Когда наступила смерть? Почему милиционер решил, что Есенин покончил жизнь самоубийством? Какими он обладал доказательствами, чтобы не считать, что поэта убили, а потом повесили? Ведь надзиратель видел, что "шея затянута была не мертвой петлей"... Наверное, он должен был сразу же выяснить, кто ударил покойного по лицу ("под левым глазом синяк") перед повешением, почему оно обожжено и многое другое... Из многочисленных воспоминаний очевидцев, публикаций газет, документов можно сделать вывод, что все вещи Есенина были разбросаны по полу, ящики раскрыты, на столе и в других местах подтеки крови. И одежда на мертвом была в беспорядке, что тоже свидетельствовало о возможности насилия. Что же сделал Н. Горбов? Он раздал чистые бланки протоколов допросов В. Эрлиху. Е. Устиновой. Г. Устинову и В. Назарову, и те написали все, что хотели. Правда, я считаю, что показания В. Эрлиха записал агент уголовного розыска Ф. Иванов. (Иванов Федор Иванович, 1887 года рождения, алкоголик, был уволен из милиции, потом восстановлен. Позже осужден к 8 годам лишения свободы и погиб в лагерях.) В протоколе опроса В. Эрлиха указано, что он знает Есенина около года и бывал у него в номере все четыре дня, что замок в номер Есенина открывал служащий гостиницы, что ключ торчал с внутренней стороны замка. Возникает вопрос, каким образом Назаров открыл дверь в номер? Судя по фотографиям, замок в двери был врезной. В своих воспоминаниях, написанных через несколько дней, Устинова указывала, что Назаров открыл дверь отмычкой. Открыть отмычкой врезной замок со вставленным изнутри ключом нельзя. Если Назаров (Назаров Василий Михайлович, 29 лет, член РКП, из рабочих, уроженец Тульской губернии) открывал замок отмычкой, следовательно, ключа в замке не было. В противном случае Назаров мог отпереть дверь самодельным приспособлением. Оно напоминает пассатижи со сточенными концами для захвата кончика ключа. Такими приспособлениями открывают закрытые изнутри замки с оставленными в них ключами квартирные воры. Закрыть таким способом замок со стороны коридора еще легче, чем открыть. В этом случае ключ будет со стороны комнаты. Если же ключа в замке не было, то отмычкой открыть и закрыть дверь "специалисту" не представляет никакого труда. Назаров ведет себя по меньшей мере странно. Пятый номер относился к высокому разряду, в нем останавливались состоятельные люди, имевшие дорогие вещи. Управляющий гостиницей открывает дверь посторонним лицам и уходит, не заботясь ни о сохранности имущества, ни о том, как они закроют номер, если там не окажется постояльца. Озадачивает и такое обстоятельство. Тело висело как раз напротив двери, и не заметить его можно было лишь при одном условии: в комнате было темно. Тогда становится понятно, почему Устинова и Эрлих вошли в номер как ни в чем не бывало и не сразу заметили повешенного. Для решения загадки гостиницы "Англетер" это решающее обстоятельство. В полнейшей темноте Есенин вряд ли смог бы повеситься. Стало быть, свет выключил кто-то другой. (В процессе своего исследования я получил письменные показания научного сотрудника Эрмитажа В. А. Головко. В них говорится о том, что до войны он учился в техникуме и их преподаватель В. В. Шилов доверительно рассказал ему следующую историю. За день до смерти Есенина Шилов договорился с ним о встрече в гостинице. Шилов долго стучал, но никто ему не открыл. Он стал дожидаться в вестибюле и увидел, что из номера Есенина вышли двое мужчин, закрыли за собой дверь и направились к выходу. Шилов видел, как они сели в поджидавшую их автомашину и уехали. А на следующий день все узнали о самоубийстве поэта. Шилов утверждал, что Есенина убили. Проверить утверждения Шилова нельзя, он погиб на фронте.) Сразу после трагического события газеты сообщали, что на месте происшествия был врач, который назвал время наступления смерти поэта: по одним утверждениям -за 5-6, по другим - за 6-7 часов до обнаружения трупа. Но ни в одном документе или воспоминании, ни в одной газете не приводятся фамилия врача или какие-либо другие сведения о нем. Однако именно это заявление мифического врача принято за истину, и все люди мира считают, что смерть поэта наступила около пяти часов утра 28 декабря 1925 года. Кстати, это время очень удобно для подкрепления версии о самоубийстве. Вписанное в милицейский протокол утверждение В. Эрлиха о том, что ключ от замка был изнутри, вкупе с часом смерти создают определенную картинуто, что СЛУЧИЛОСЬ в номере, дело рук его одинокого жильца. И все постарались забыть, что судебно-медицинский эксперт этот час смерти не подтвердил. Остается невыясненным и другой важнейший момент. Судя по акту, мертвый Есенин схватился за трубу. Живой человек, естественно, может держать руку поднятой, но когда наступает смерть, она непременно под собственной тяжестью опускается вдоль туловища. Логично предположить, что смерть застала поэта в другом, не вертикальном положении и трупное окоченение произошло именно тогда, а уж потом тело подвесили. Совсем непонятно и то, почему веревка, привязанная к вертикальной трубе, не съехала вместе с телом вниз... Вопросы, вопросы... Десять лет неустанных поисков, закрывая одни, множили количество нерешенных. Вот одна из загадок. "Новая вечерняя газета" писала: "Поэт висел в петле с "восковым лицом". Мне приходилось видеть сотни висельников, но ни у одного не было бледного лица. У висельника оно, как правило, имеет багрово-синюшный цвет, с признаками, прямо указывающими на наступление смерти от асфиксии. А вот еще одна. В своих воспоминаниях Г. Устинов приводит слова, которые слышал от судмедэксперта: "Говорят, что вскрытием установлена его мгновенная смерть от разрыва позвонков". Е. Наумов в своей монографии отметил: "Есенин умер не от удушья, а от разрыва шейных позвонков", Разрыв шейных позвонков у человека может произойти от полученной травмы, неосторожного падения и т.п. и совсем необязательно от повешения. Но в "Памятке о Сергее Есенине", напечатанной по горячим следам, уже не говорится о разрыве шейных позвонков. "Установлено, что Есенин умер от удушья, причем потеря крови, вследствие надрезов на венах, могла, в свою очередь, способствовать обморочному состоянию. Кровавые натеки на ногах свидетельствуют о том, что Есенин долго висел в петле. Вскрытием также установлено, что никаких аномальностей в мозгу Есенина не было. По заключению экспертов труп Есенина провисел около 6-7 часов". Автор "Памятки", несомненно, списывал текст с акта вскрытия трупа поэта. Только почему он говорит о нескольких экспертах? И потом в акте не говорится о 6-7 часах. В деле Есенина имеется только один акт, который и послужил основанием для отказа в возбуждении уголовного дела. Подпись под актом - Гиляревский. (Гиляровский Александр Григорьевич, 1870 года рождения, окончил в Петербурге Военно-медицинскую академию. После 1925 года его судьба неизвестна, жена, Вера Дмитриевна, была репрессирована и также пропала без вести.) В заключении о причинах гибели Есенина Гиляревский написал: "На основании данных вскрытия следует заключить, что смерть Есенина последовала от асфикции, произведенной сдавливанием дыхательных путей через повешение. Вдавливание на лбу могло произойти от давления при повешении. Темно-фиолетовый цвет нижних конечностей, точечные на них кровоподтеки указывают на то, что покойный в повещенном состоянии находился продолжительное время. Раны на верхних конечностях могли быть нанесены самим покойным и, как поверхностные, влияния на смерть не имели". В акте нет ни слова о разрыве позвонков. Не беря на себя право судить о качестве выводов Гиляревского, нельзя не высказать сомнения в том, что акт написан рукой Гиляревского. (В настоящее время акт частично разорван и как раз в самом важном месте на мелкие клочки, так что каждый исследователь может реконструировать его по своему усмотрению.) Во всяком случае, идентификация почерка не проводилась. Сомнение в подлинности акта вызвано следующим. 1) Акт написан на простом листе бумаги без каких-либо реквизитов, подтверждающих принадлежность документа к медицинскому учреждению. Он не имеет регистрационного номера, углового штампа, гербовой печати, подписи заведующего отделением больницы или бюро экспертиз. 2) Акт написан от руки, торопливо, со смазанными, не успевшими просохнуть чернилами. Столь важный документ (касающийся не только такого знаменитого человека, как Есенин, но и любого лица) судмедэксперт обязан был составить в двух и более экземплярах. Подлинник обычно отправляется дознавателю, а копия должна остаться в делах больницы. 3) Эксперт обязан был осмотреть труп, указать на наличие телесных повреждений и установить их причинную связь с наступлением смерти. У Есенина были многочисленные следы прежних падений. Подтвердив наличие под глазом небольшой ссадины, Гиляревский не указал механизма ее образования. Отметил наличие на лбу вдавленной борозды длиною около 4 сантиметров и шириною полтора сантиметра, но не описал состояние костей черепа. Сказал, что "давление на лбу могло произойти от давления при повешении", но не установил, прижизненное это повреждение или посмертное. И самое главное не указал, могло ли это "вдавление" вызвать смерть поэта или способствовать ей и не образовалось ли оно от удара твердым предметом... 4) Выводы в акте не учитывают полной картины случившегося, в частности, ничего не говорится о потере крови погибшим. 5) Судмедэксперт отмечает, что "покойный в повешенном состоянии находился продолжительное время", а сколько часов, не указывает. По заключению Гиляревского смерть поэта могла наступить и за двое суток, и за сутки до обнаружения трупа. Как опять не вспомнить о заявлении мнимого "врача" о недавнем наступлении смерти, чем тот ввел в заблуждение участников осмотра. Не исключено, что, если бы работники милиции знали о возможности гибели Есенина, скажем, за 10 часов до обнаружения трупа, они бы отнеслись более критически к показаниям Г. Устинова и В. Эрлиха, Поэтому утверждение, что Есенин погиб 28 декабря 1925 года, никем не доказано и не должно приниматься за истину. 6) В акте ни слова не сказано об ожогах на лице поэта и о механизме их образования.
