- Конечно. Дважды. Обоих расстреляли.
- Это были предатели или меркаптанцы?
- Разведывательная служба Меркаптана никогда не пользуется собственными шпионами. Она предпочитает подкупать жителей Земли. К сожалению, это легко удается.
Она расстелила полотенце и уселась на него.
- Почему же, Марк? Почему люди так просто становятся предателями?
- Да ведь это такая война, которая ведется на колоссальном расстоянии, почти теоретически. Мы никогда не видели воздушного боя наших космических кораблей, потому что единственные меркаптанские звездолеты, которые когда-либо отваживались проникнуть в солнечную систему, - это разведчики. Они появляются и исчезают, как тени. В сущности, это вообще нельзя считать войной. Кажется, ни один житель Земли не был убит, даже вблизи от Меркаптана. Такой конфликт больше похож на игру в шахматы, чем на настоящую войну.
- Понимаю. Это не та война, в которой участвует весь народ… Нет ощущения опасности, никого не убивают… И люди не видят причины, почему бы им не подработать, если подвернулся легкий заработок. Так?
- Совершенно верно.
- Значит, вот почему у разведки всегда столько дел… Марк, о чем вы думаете?
- О том, что я неправильно вел себя в тот вечер, когда встретил тебя в баре. Если бы я проявил тогда должную настойчивость, мы были бы уже женаты.
- Вы так считаете? - невозмутимо ответила она. - Но ведь я же тогда предупредила вас, что… я… не…
- И все же, судя по твоему поведению, я мог бы действовать смелее.
- Пожалуй, - к немалому его удивлению, согласилась Паула. - Но ведь я вела себя так только потому, что это были вы.
- Что это значит?
- Вы сами сказали, что моего отца нельзя считать сверхосторожным человеком… И я много слышала о вас… А когда я была маленькой, вы были моим героем.
- А теперь, когда ты выросла, все изменилось?
- Отец говорит, что, если выстроить перед вами двадцать человек, которых вы никогда прежде не видели, вы сразу определите, кто из них шпион.
Марк усмехнулся.
- Ну, это, конечно, преувеличение. Но, если учесть то, о чем мы сейчас говорили, изобличать шпионов не так уж трудно.
- Почему?
- Да потому, что в этой войне большинство шпионов - просто любители, полушпионы, полудиверсанты. Не то что настоящие, профессиональные шпионы прежних времен, когда войны велись на коротких дистанциях… Им не хватает выдержки, они недостаточно осторожны и слишком открыто тратят полученные деньги.
Увидев С., который вышел из дома и приближался к ним, Марк неохотно прервал разговор с девушкой.
- Не уходи, - попросил он ее. - Я скоро вернусь.
Несмотря на преклонный возраст, С. был строен и держался очень прямо.
- Марк! - воскликнул он. - Что привело вас к нам?
- Неприятности, - ответил Марк, крепко пожимая ему руку. - Но, если бы я раньше был знаком с Паулой, мне не пришлось бы дожидаться неприятностей, чтобы навестить вас.
И он вкратце рассказал старику обо всем, что творилось в разведке.
С. был возмущен; его любимое учреждение в таком скверном состоянии, и никто до сих пор не обратился к нему за советом!
- Во всем виноват молодой Дрейтон, - заявил С. - Ладно, буду называть его Д. Я считал, что на мое место должны были назначить вас. Ведь Д. олух.
- Может быть, Д. отчасти и виноват, - осторожно возразил Марк. - Но дело не только в нем… Скажите, С., как по-вашему, можно ли оказать какое-либо влияние на “Гения”?
- Нет, никоим образом, - решительно произнес С. Но, когда Марк подробно рассказал о случае на Военно-морской верфи, он нахмурил брови и погрузился в раздумье.
- В мое время “Гений” никогда не сделал бы подобной ошибки, - спустя минуту сказал С. - Все это нужно хорошенько обсудить. Вам известно, Марк, почему я хотел, чтобы моим преемником были вы, а не Д.?
Марк отрицательно покачал головой.
- Вы и он во всем противоположны друг другу. Д. осторожен, предусмотрителен, настойчив. Вы небрежны, порой даже опрометчивы. Им руководит рассудок - вы действуете по наитию. А я, зная, что человеку, который сменит меня, придется работать с “Гением”, предвидел, что Д. будет всецело полагаться на электронную машину и доверять только ей (и ведь так оно и есть!). А вы отвели бы “Гению” только вспомогательную роль. Иначе говоря, Д. чересчур надеется на “Гения”, а вы недостаточно верили бы ему.
- Пожалуй, вы правы, - согласился Марк.
- Я предпочел бы вас потому, что вы человек гибкий. Не то что Д. Если б вы увидели, что для вас выгоднее более тесный контакт с “Гением”, то сразу перестроили бы свою работу. И в любом случае не потерпели бы неудачи, потому что таким, как вы, это несвойственно. А Д. - типичный неудачник. Его действия всегда обречены на провал, если только рядом с ним нет человека, который направляет его на верный путь.
- Как бы то ни было, начальник Службы безопасности - Д., а не я, - улыбнулся Марк. - Но вернемся к “Гению”. Допустим, что кто-то сумел на него воздействовать. Каким образом можно было бы это осуществить?
- Во всяком случае, не через техников, - ответил С. - Они не обслуживают вычислительную машину в одиночку. Это мог сделать лишь начальник какого-нибудь отдела. Ведь только они имеют постоянный доступ к “Гению”.
- Все это малоправдоподобно, - задумчиво сказал Марк. - И тем не менее кто-то вывел его из строя… Я надеюсь, мне удастся уговорить Д., чтобы он разрешил мне самому проверить машину.
- Это ровно ничего не изменит.
- Почему?
- Разве вы не знаете, что “Гений” не дает никакой информации?
- Конечно, знаю… Я ведь сам был раньше начальником отдела. Послушайте, С., вы лучше всех разбираетесь в “Гении”. Как по-вашему, нельзя ли обмануть его и получить от него информацию под видом директивы?
- Нет, - твердо заявил С. - Если поставить перед “Гением” подобную задачу, он просто не сработает - не даст никакого заключения.
- Ну, ладно, значит, такая возможность отпадает… Но это еще ничего не доказывает - с машиной могли что-то сделать… Только я пока еще никак не соображу, что именно… Нельзя ли, скажем, повлиять на “Гения”, поставив перед ним задачу таким образом, будто от него хотят получить какую-то информацию?
- Понимаю, к чему вы клоните. Но снова повторяю: дело не в этом. И, судя по тому, что вы мне рассказали, “Гений” ведь продолжает функционировать и давать вам директивы, только директивы эти неправильные.
- Значит, все сводится к тому, что материал, попавший когда-либо в ячейки памяти “Гения”, уже не исчезает из них? И если кто-нибудь снабдит его ложными сведениями, они будут вечно храниться у него? И мы так и не сможем выяснить, в чем тут дело, потому что “Гений” никогда не выдаст нам эту ложную информацию?
- Не совсем так. “Гений” непрерывно производит уничтожение или пополнение некоторых устаревших данных. И, если при этом обнаруживается какое-нибудь несоответствие, он всегда сам задает вопросы.
