Впрочем, к моменту следующего посещения станции, подумала Пианфар, Хилфи могла почувствовать себя уже достаточно уверенно и рискнуть удрать без разрешения… Ну и пожалуйста: её рвение поутихнет после первого же инцидента, и тогда она наконец зарубит себе на носу, что немного осторожности не помешает и в самом дружественном порту.
Пианфар решительно зашагала своей дорогой, не забывая фиксировать боковым зрением все происходившее вокруг.
Пианфар всегда считала встречи с властями Центральной делом лёгким и приятным, поскольку за сектор станции, предназначенный для высадки дышащих кислородом, отвечали скучные, но любезные стишо. Несмотря на наличие глаз, носа и рта, эти походившие на палки безволосые существа с замысловатым орнаментом на жемчужной коже ничем не напоминали хейни. Однако, стремясь к взаимовыгодным контактам, стишо быстро переняли хейнийские манеры, и теперь Шанур ожидали мягкое кресло, чашка травяного чая, тарелка экзотической еды и собеседник, столь же методичный в подходе к бизнесу, сколь и приятный в личном общении.
Сегодняшний стишо был ей незнаком, из чего Пианфар заключила, что либо он является новым чиновником, появившимся в связи с какими-то переменами на Центральной, либо старым, вошедшим в Новую Фазу. При мысли о переменах Пианфар почувствовала лёгкое волнение: а не связаны ли они с проникновением Чужака на станцию? Сейчас, в свете последних событий, любое переназначение казалось ей подозрительным. Если же стишо был тем же самым, что и прежде, то нынешняя лазурная расцветка изменила его до неузнаваемости. Хотя оно и к лучшему — ведь узнавать обновленные личности считалось невежливым.
Он, она или оно (понятие рода с трудом можно было применить к стишо) предложил Пианфар чай и закуску, поклонился, свернул свои стеблеобразные конечности и опустился на круглое сиденье в виде впадины в полу офиса, выложенной подушками. Пианфар, удобно опершись на локоть, заняла другое сиденье. Гладкокожий стишо младшего ранга поставил слева от неё тарелку с копчёной рыбой и уселся у стены напротив, обхватив костлявыми руками колени, вздымавшиеся выше головы шефа, готовый вскочить с места по первому зову. Старший взял кусок рыбы и элегантно налил себе чашку чаю. Его перьеобразные, косметически увеличенные брови, изящно взлетавшие при каждом взгляде похожих на лунные камни глаз, были окрашены лиловым цветом, переходившим у висков в едва голубоватую известь, растворявшуюся на фоне бледного безволосого черепа. Любой другой стишо без труда мог прочитать скрытое значение выбранного орнамента и Настроение, соответствовавшее Фазе, в которой пребывал чиновник, и быстренько сообразить, с кем он имеет дело и с какого конца к нему лучше подойти. К слову сказать, вступившим в Новую Фазу прощались все их былые проступки, а стишо в Скромном Настроении никогда не попадали на службу в общественные офисы.
Пианфар предприняла осторожную попытку выяснить что-нибудь насчёт Чужака:
— Тут все спокойно?
— О, абсолютно, — просиял стишо, скривив узкий рот в улыбке и прищурившись, — характерная черта всех плотоядных особей, хотя эти не отличались агрессивностью. — Абсолютно.
— У меня дома тоже, — сообщила Пианфар и сделала глоток чая, распространявшего вокруг удивительный аромат. — Травяной. Но какой именно?
Стишо улыбнулся шире.
— Он импортирован с моей родины. Пока мы представляем его здесь, на Центральной. Современные технологии культивации впервые сделали возможным экспортировать это чудо за пределы нашей звёздной системы. Сейчас мы готовы выставить на продажу первую партию. Очень, очень редкий вкус из моего далекого мира…
— Сколько стоит?
Цена была чудовищной, однако, как и следовало ожидать, стишо немного уступил, соблазнившись предложением деликатесов хейни, обещанных ему в случае скидки, и Пианфар вышла от него в отличном расположении духа, уверенная в выгодности заключенной сделки.
Отказавшись от идеи погулять по коридорам офиса, она сразу же села в лифт и, спустившись вниз, зашагала по бесконечно длинному причалу, усыпанному разнообразными бизнес-центрами и высокими подвижными пусковыми башнями, развернутыми вдоль невидимых осей Центральной так, что самые удаленные из них выглядели совершенно покосившимися на линии горизонта. Двигаясь в сторону «Гордости», Пианфар не переставала наблюдать краешком глаза за многочисленными табло, выдававшими информацию о прибытии и отбытии десятков кораблей, их портах приписки и характере имевшегося у них на борту груза.
Какая-то круглая и герметически закупоренная машина обогнала её и, ловко огибая контейнеры, пешеходов и прочие препятствия, устремилась дальше на недостижимой для обычных авто скорости. Внутри, вероятно, сидел кто-то из дышащих метаном, обитавших в другом секторе станции, находившемся в ведении тка — гибких существ с золотистой кожей и дольчатым мозгом. Резко отличавшиеся от остальных рас, они всегда старались держаться сами по себе, не делая исключения даже для стишо, с которыми тка делили управление Центральной, и торговали только с кненнами и с чи — ещё более обособленными особями, никогда не принимавшими участия в общих проектах Соглашения. Провожая взглядом быстро удалявшуюся машину, Пианфар обратила внимание на то, что её окна были тщательно занавешены, — факт, не слишком укладывавшийся в традиционное представление тка о контроле над окружавшей территорией. Впрочем, вряд ли они могли быть как-нибудь связаны с Чужаком: ведь характерные для тех и других способы мышления отличались не меньше их дыхательных систем. Пианфар задержалась около очередного табло, сосредоточенно просматривая немыслимые и совершенно непереводимые имена чужих кораблей, пытаясь на всякий случай вычислить потенциальных врагов и союзников. Что касается последних, то выбор определённо оставлял желать лучшего.
Из хейнийских кораблей, кроме «Гордости», на Центральной присутствовал лишь «Путешественник Хандур». Пианфар была знакома с несколькими членами этой семьи, но не слишком близко: они жили в другом полушарии Ануурна, а потому мало интересовали клан Шанур. Подавляющее же число звездолетов принадлежало стишо, что было вполне естественно в этой области космоса. Второе место по численности занимали корабли расы махендосет, чью зону «Гордость» недавно пересекла по дороге на станцию.
В качестве возможных недругов Пианфар сразу отметила про себя четыре кифских звездолета. С одним из них ей уже доводилось встречаться: это был «Кут», возглавляемый неким Иккуктом — старым негодяем и большим специалистом в области весьма искусного, а потому совершенно недоказуемого переселения контейнеров с чужими товарами в свою секцию. Однако воровство могло являться отнюдь не самой страшной опасностью, исходившей от кифов: никто ведь не знал, в какого рода пакостях практиковались команды трех других кораблей.
