Он уставился в открытую дверь.
Там стояла Минни и хихикала.
— Пойдите сюда! — скомандовал он громовым голосом. — Пойдите сюда, слышите! Вирджи, смотри на ее нос!
Я посмотрел.
— Брр! — сказал я про себя.
— Да нет же! — закричал Греко. — Вирджи, разве ты не видишь ее носа?
— Что за чушь. Конечно, я его видел. Длинный, крючковатый.
И тут я действительно увидел.
— Он удлинился! — прошептал я.
— Правильно, милый! Правильно! По крайней мере один изгиб восстановился. Видишь, Вирджи?
Я кивнул.
— Она… Она снова начинает стареть.
— Лучше! Гораздо лучше, — торжествовал он. — Это быстрее нормального старения, Вирджи. Значит, существуют и демоны, вызывающие старение!
Луч надежды!
Но он тут же погас. Конечно, Грек прав, но что толку было от его правоты!
Демоны старения действительно существовали. Мы изолировали их в некоторых из наших подопытных животных. До этого нам пришлось долго уламывать Минни, но в конце концов она согласилась и стояла смирно, пока Греко, ужасно ругаясь, брал у нее биопсию; Минни это совсем не нравилось и только вознаграждение в сто долларов смягчило ее упрямство. Твердая углекислота заморозила кожу на ее носу, а потом Греко скальпелем отделил тонкий лоскуток ткани от самого кончика. Грек немного поколдовал над лоскутком и к концу дня мы испытали его действие на некоторых мышах.
Мыши умерли.
Что ж, в некотором отношении опыт можно было назвать удачным: они умерли от старости. Но ведь все-таки умерли. Действие препарата сказалось только через три дня, но зато оно было очень эффектным. Вначале это были молодые мыши, в полном расцвете мышиной силы. Когда же за них принялись новые демоны, они мгновенно стали дряхлыми и облезлыми — похожими на старых бездомных бродяг из Бауэри[1], над которыми сказочная фея махнула по ошибке не той палочкой. А через два дня они были мертвы.
— Я считаю, что мы кое-чего добились, — задумчиво сказал Греко.
Но я этого не считал, и был прав. Смерть — это смерть. Мы могли убивать животных, делая их слишком молодыми. Мы могли убивать животных, делая их слишком старыми. Но сохранить их жизнь, раз уж демоны вселились в них, мы не могли.
У Греко появилась идея смешать оба вида демонов! Взять какое-нибудь животное, в котором уже есть демоны омоложения, и добавить к ним демонов, работающих в обратном направлении.
Одно время казалось, что из его идеи выйдет толк, — но только одно время. Недели через две та или другая разновидность демонов обязательно брала верх. И животные умирали.
С мышами это происходило быстро, с людьми — медленнее. Минни еще жила, однако ее нос становился все длиннее и на лице опять появилась растительность. Однако цвет лица у нее стал прекрасным, а сгорбленная спина выпрямилась.
И тогда впервые за все время мы начали читать газеты.
«Странная эпидемия в Элджине!» — вопила «Чикаго трибюн», а дальше описывалось, что в пригородах Элджина в Иллинойсе свирепствует неизвестная доныне болезнь, симптомом которой было помолодение.
«В Окленде заболевание „детская кожа“ поразило свыше 10.000 человек», кричал сан-францисский «Экземинер». Нью-йоркская «Ньюс» обнаружила тысячи случаев в Бруклине. В Далласе целая больница была эвакуирована, чтобы освободить место для жертв нового недуга.
И еще и еще.
Мы посмотрели друг на друга.
— Их там легионы, — глухо сказал Теобальд Греко, — а у нас еще нет способа лечения.
4
Все в мире пошло кувырком. И тут исчезла Минни, истерически выкрикивая, что донесет на нас властям. Не стану отрицать, что я встревожился.
А наши эксперименты не продвигались. Беда в том, что эти разновидности демонов — вызывающая старение и вызывающая омоложение — не сочетались. Если в какой-то части организма поселялась одна из них, другая уходила. Более многочисленные уничтожали слабейших; равновесия не возникало. Мы снова и снова проводили опыты на мышах, и никакого сомнения не оставалось.
До сих пор на свободе были только демоны омоложения. Но теперь, когда Минни сбежала от нас, это было только вопросом времени. Разносчики демонов из Гранд-Рапидс и из гостиницы распространили их по Калифорнии и восточному побережью, на север и на юг, по всей стране, а к этому времени, возможно, по всему миру. Распространение демонов старения должно было идти не так быстро, поскольку разносчицей была одна только Минни, но конечный результат мог быть только таким же.
Греко запил.
— Это конец, — повторял он безнадежно. — Мы ничего не можем сделать.
— Нет, Грек! Мы не имеем права сдаваться!
— Какая разница? Демоны заполонили всю землю, Вирджи! Люди, о которых пишут в газетах, умрут от помолодения. И другие тоже умрут. Даже растения, и животные, и микроорганизмы тоже вымрут, как только демоны приспособятся к ним. А потом — почему же нет? — и воздух… Камни, океан, даже сама Земля. Вспомни, энтропия Вселенной, как предполагают, стремится к максимуму не только в целом, но и в каждой отдельной части пространства. Эволюция Земли пойдет вспять, причем пятнами, а это, может быть, еще хуже, потому что некоторые области будут эволюционировать, другие регрессировать, как это происходит в моем теле. Да сжалится над миром бог, старина Вирджи! Ведь дело не ограничится только Землей — что способно остановить распространение демонов? На Луну, на другие планеты — и дальше, за пределы солнечной системы, на другие галактики даже. Почему бы и нет? И тогда…
— ГРЕКО!
Чудовищный, металлический, нечеловеческий голос наполнил комнату. Он несся снаружи. Я подпрыгнул на целый фут. Голос звучал как зов демона! Но я взял себя в руки и сообразил, что это кричит громкоговоритель, установленный на улице.
— ГРЕКО! МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ. ВЫХОДИ!
Мной овладело знакомое неприятное ощущение.
— Полиция! — крикнул я. — Греко, это полиция!
Он вяло посмотрел на меня и покачал головой.
— Нет. Вероятнее, что ФБР.
Вот мы и дождались. Я вышел на улицу, не дожидаясь разрешения Греко.
Я остановился на пороге, и три ярких луча ударили мне прямо в глаза. Лабораторию со всех сторон окружали машины, но я их не видел. Я вообще ничего не видел после того, как были включены эти прожекторы. Я окаменел и боялся шевельнуться — хотел, чтобы они поняли, что я не Греко и у меня нет оружия.
Они это поняли.
И позволили мне выйти.
Меня посадили в одну из машин и рядом со мной сел худощавый сероглазый молодой человек в шляпе с узкими полями, вежливо не спускавший с меня глаз. Мне позволили посмотреть, что будет дальше. А это было совсем не смешно.
