- Благодарю.
И стало тихо. Только изредка под покрывалом пощелкивала Сольвейг.
- Секвантор,- нарушил тишину Начальник, - о формальностях не беспокойтесь, мы все сделаем сами.
- Я забочусь не о формальностях,-строго сказал секвантор.- Я веду дело о гибели пилота Серафима и забочусь об истине... Конечно, можно закрыть дело... формально, Но давайте повторим все заново. Обычный рейс, обычный груз, неизмененная программа, обычный спуск, посадка и - смерть. Пилот погиб, а вот попугай - жив!
- Но, секвантор, ведь это все-таки птица. Какая здесь связь?
- Такая же, как между пилотом и креслом. Кстати, о кресле.- Четки замерли в руках секвантора. - Насколько я помню, угол наклона кресла относительно вектора перегрузки у каждого пилота свой. Ну так вот, Начальник, там, под креслом, угловой фиксатор. На нем должно быть сорок четыре градуса...
Начальник быстро наклонился и так же быстро выпрямился:
- На три градуса больше, секвантор! На три градуса!
- Да, для Киса-Реи достаточно...
Он подошел к клетке, сдернул покрывало. Сольвейг встрепенулась и закричала:
- Здрравствуй, здрравсгвуй, хррен мордастый!.. Заруби на носу ррубин трри, ррубин трри! Попугай, попугай, ты меня не пугай! Милая птичка, снеси мне яичко!
Попугай замолчал и выжидательно уставился одним глазом на секвантора. Секвантор рассеянно смотрел на попугая. Так они промолчали несколько минут. Потом секвантор накрыл клетку, снял ее и вышел.
"Рубин три!"
Над рынком гремели усилители:
- Граждане галактики! В продаже есть бетельгейские супербенки!
- Внимание, внимание! Производится прием магнитной обуви - на ремонт! Качество гарантируем!
Секвантор подошел к мастерской сапожника. Комфортабельный домик с мощной пораболой радиотелескопа над крышей. Сапожник, чем-то похожий на секвантора, ловко орудовал прессом.
- Гарри!- воскликнул секвантор. - Дружище!
Сапожник выразил не меньшую радость и удивление. Она вместе учились в университете, вместе когда-то ловили галактических нарушителей и вот, пожалуйста, - встретились.
Гарри отложил в сторону магнитный башмак и пригласил секвантора присесть.
- Каким галактическим ветром занесло тебя на Киса-Рею? За какими космическими корсарами гоняешься?
Они радостно глядели друг на друга и уже не знали, о чем говорить.
- А ты не бросаешь своего хобби?- секвантор кивнул на радиотелескоп.
- Что ты! Я пришел к выводу, что, когда творчество превращается в работу, нет надежды на счастливое открытие. Сам понимаешь, белых пятен в космосе не осталось. Почти не осталось. Одна надежда на удачу. Последняя надежда, - грустно добавил Гарри. - Возраст берет свое, а я все еще ничего не успел. Но я еще о себе заявлю!- воскликнул он.- Я тут такое обнаружил! Такая звездочка... многообещающая!
- Что ж, прекрасно, что ты Остаешься верен себе,-сказал секвантор.- Я вот хочу у тебя спросить... Рубин три...
- Рубин три? - испуганно перебил Гарри. - А что тебе до него? Что тебе до этой звезды?
- Да, в сущности, мне только и надо знать, что это за звезда.
-Только и всего? - усмехнулся Гарри.
- Но почему тебя расстроил мой вопрос?
- Почему?.. Потому что я завзятый неудачник!..
Они распрощались, дав друг другу слово, что обязательно встретятся еще, и подозревая, что больше не увидятся.
Секвантор пошел в самый конец рынка, где расположился птичий ряд.
Зоомагазин звенел от птичьих голосов, как погремушка. Сольвейг, разбуженная сотней глоток, запрыгала в клетке.
Продавец выжидательно посмотрел на секвантора.
Тот поставил клетку на прилавок.
- Добрый день.
- День добрый. Чем могу служить?
Секвантор откинул покрывало - Сольвейг взъерошилась и замерла.
- Я хотел бы знать, - сказал секвантор, принадлежал ли вам попугай раньше. Я, конечно, понимаю, это трудно...
- Нисколько! - воскликнул продавец. Позвольте...- Он распахнул клетку, вытащил попугая и раскрыл ему клюв.- Вот, - он показал на внутренней стороне клюва маленькую металлическую монограмму. - Попугай куплен у меня. И вы знаете, я начинаю припоминать его. Да-да, это умница! Феноменальная птица!
Сольвейг молчала. Секвантор ждал, когда наконец она придет в себя. Но птица забилась в клетку и только озиралась.
- Помогите мне расшевелить ее,- попросил секвантор. - Мне кажется, она много знает, но не желает выговориться.
Продавец самодовольно улыбнулся.
- Это не сложно. - Он достал магнитофон и включил его. Из динамика полетели птичьи крики.
- Это самец,- пояснил продавец.- Сейчас ваша заговорит...
Сольвейг забегала по клетке, нахохлилась и заговорила:
...И-обозначилась планета.
По-рыбьи птичьи косяки
плывут в аквариуме света.
Кругами светлой суеты цветы,
улыбка; тихий голос,
глаза, улыбка, голос, ты.
На облака ложатся тени,
переплетается узор
земными нервами растений.
... И растворяется планета,
уходят птичьи косяки
в миры мерцающего света.
И не тревожат темноты ,
улыбка, руки, тихий голос,
Глаза, улыбка, голос, ты.
Словарный запас Сольвейг привел продавца в восторг:
- Это потрясающе! Поверьте, это невероятно! Да-Да, я вспоминаю, ее купил у меня один любезный молодой человек, космолетчик. Я прочил птице великое будущее...
Но секвантор не слушал. Он накрыл клетку и, задумчиво глядя под ноги, вышел.
Что же, значит, у Серафима есть возлюбленная? Сделанность стихов, подчеркнутое внимание к форме раздражали секвантора. Впрочем, он должен был признать, что стихи привлекают, завораживают... Но, может быть, они для того и написаны? Иначе почему они так символичны? Может быть, именно в этом их задача - привлечь. Или отвлечь. От чего?
Секваптор все еще с раздражением понимая, что никак не уловит характерной черточки погибшего. Не человек - знак человека, символическое образование, яркая относительность. Деньги не ради денег, честолюбие не ради карьеры, стихи не ради чувства. Умышленно?
Секвантор спохватился - он поймал себя на том, что, увязая в какой-го пустоте, невольно ищет в каждом поступке погибшего сверхсмысл, предумышленность. "Опровергнув катастрофическую случайность причины смерти, кинулся в другую крайность - выстраиваешь жесткий ряд причин, - усмехнулся секвантор. - А ведь все могло быть иначе, как и бывает в жизни".
Цепная реакция
Отец Серафима, рано постаревший мужчина, встретил секвантора угрюмо. В дом пройти не предложил. Они стояли в небольшом саду, в котором выделялись деревья с большими листьями и странными пупырчатыми плодами.
- Простите, это что за плоды? - спросил секвантор.
- От подагры,- проворчал старик.
- Я пришел к вам... Я понимаю, вам тяжело...
