Секвантор пригубил вино. Никозар пододвинул к нему головку свежего сыра.
- Ешь, ешь, дорогой, душа Серафима была вечно голодна.
- Серафим любил женщину?
- Он любил ее,- сокрушенно говорил Никозар.- Очень любил. Ее нельзя не любить! И она любит его... А знаешь ли ты, дорогой, какие он пел серенады?В руках у него неожиданно появилась гитара.
В небе звездные звезды горят и горят,
и на звездные звезды живые глядят.
Умирающий тоже на звезды глядит,
ждет, что эта звезда вместе с ним догорит...
Никозар пел, прерывисто и глубоко вздыхая. "Были времена,- думал секвантор,- когда человеку мало было трех аршин; потом ему тесно стало на Земле, он жаждал иных миров, иных галактик... Но всюду, где ни оказывался человек, ему приходилось тесниться на тех же трех аршинах..."
Так секвантор и ушел - под рокот струн и прерывистое дыхание песни.
Секвантор сидел в гостинице Четки нервно пощелкивали в руках.
Секвантор записал на листе:
1. Угловой стабилизатор.
2. Живая птица.
3. Ядерный стимулятор.
4. Возлюбленная,
И, посомневавшись:
5. Стихи.
Секвантор прикрыл глаза, провел рукой по лысине и встал. Позвонил Начальнику службы порядка:
- Копирование уже провели?
-Да, только что вернули тело в ракету... Ками-Ялла распорядился, чтобы захоронение произошло в "Астре"....
- Что еще?
- Ками-Ялла просит разрешения сгрузить с ракеты овощи.
- Пускай забирает... И вот еще что: я хотел бы взглянуть на копию Серафима. Где это заведение находится?.. Благодарю.
Секвантор ощутил какую-то нервозность, желание что-то делать. Немедленно. Но что? Что? Он опять проигрывал в уме версию, настороженно смотрел на ряд выписанных фактов. И вдруг уловил особенный смысл в том, что все время вертелось у него в голове: предумышленное самоубийство. Это не то же самое, что самоубийство. Самоубийство может быть случайным, стихийным, заполошно неосмотрительным. А предумышленное - это нечто другое.
Нетерпение охватило секвантора. Он выскочил из номера.
Копия Серафима
Секвантор вошел в прохладное здание, над строгим входом которого было выбито изречение:
"Живи вечно, но не забывай, что ты смертен". Сухой, длинный человек в черном костюме представился:
- Заведующий лабораторией копирования Зонн. Чем могу быть полезен?
Секвантор попросил:
-Я хотел бы познакомиться с копией астропилота Серафима... Вы ее сегодня делали.
На аскетическом лице Зонна ничто не отразилось, только в глазах промелькнуло любопытство. Он сказал:
- Одну минуту. Там уже есть одна особа, желающая взглянуть на копию.
- Хорошо. - Секвантор с трудом сдержался.-А вы могли бы ответить на некоторые вопросы?
- По возможности.
- Что такое копирование? В чем его смысл?
Легкий румянец скользнул по щекам Зонна.
- Вы задали, можно сказать, вопрос вопросов. Я не говорю о технической стороне копирования... Я имею в виду ее моральную сторону. Но прежде всего, секвантор, я хотел бы выразить вам, как представителю закона, благодарность за установление жестких космических границ, выход за которые человеку категорически запрещен. Несмотря на то, что утечка все же продолжается, основное мы успеваем. Спасибо, секвантор.
В это время высокая дверь, ведущая в глубь помещения, отворилась. Вышла молодая женщина. Густые, длинные волосы, скрывающие большую часть лица, вздрагивали от стремительного шага. Зонн замолчал, вопросительно глядя то на секвантора, то на проходящую женщину.
- Кристалл свободен...
Женщина быстро вышла из помещения. И только тогда секвантор кинулся за ней вслед.
Когда он вернулся, Зонн стоял на прежнем месте и все так же вопросительно смотрел на секвантора.
- Я попросил ее подождать, - пояснил секвантор. - У вас, как на кладбище: мертвых много, а посетителей мало.
- Увы, инертность мышления! Людям трудно поверить, что чередование цветов есть, так сказать, фотография души. Каждый считает, что он лучше всех знал усрпшего. К тому же, умея копировать, мы еще очень несовершенно расшифровываем копии.
Говоря это, Зонн провел секвантора в длинное, похожее на туннель помещение с бесконечными рядами стеллажей, на которых неяркими гранями поблескивали кристаллы.
- Это и есть копии?
- Да. Нам сюда, в лабораторию.
Они вошли в небольшую комнату, где бесшумно суетился какой-то человек.
- Прошу вас, Пулл, - обратился к нему Зонн, - дайте нам снова Д-232000067... Спасибо... - и повернулся к секвантору: - О людях, с которых сняты копии, мы судим по спектрам. Спектральный анализ - это, так сказать, основа. Вот, смотрите.
Зонн указал на вертикальную щель в стене. Секвантор прищурился, заглянул.
Сначала фон был черным, потом появились редкие золотистые нитевидные вспышки.
- Фокусировка, - сказал Зонн.
Цвета стабилизировались: фиолетовый,, розовый, оранжевый, опять фиолетовый..
Секвантор запутался в чередовании Цветов и оттенков.
Зонн пришел на помощь:
- Эта гамма - обычная гамма обычного человека. В ней своеобразна линия зеленого с нитью коричневого. Но своеобразие это тоже не из ряда вон... А вот в крайней части, где спектр переходит, как мы говорим, в немую часть, здесь есть кое-что... Но над этим нам еще придется поломать голову.
Они отошли от щели, сели у стола. Секвантор достал четки и вопросительно посмотрел на Зонна.
- Вы все же хотите знать, чем интересен этот человек? - спросил тот.
Секвантор кивнул.
Зонн задумался, спохватился.
- Но прежде вернемся к вашему первому вопросу: значение и смысл копирования. Из того, что дает нам спектрограмма, мы пока что можем заключить, что имеем дело с рядовым человеком. И ответить вам я смогу, пожалуй, в самом общем плане... Так вот, после человека остаются сделанные им вещи, совершенные им открытия, написанные книги. И все-таки что-то уходит безвозвратно, тем более, когда люди стали исчезать в космических пространствах. Теперь же, с появлением копирования, кое-что удается сохранить. А с развитием технологии - и гораздо больше, если не все. Память о человеке, заключенная в кристалле, хранится сколь угодно долго. И когда возможности расшифровки сравнятся с возможностями копирования, кристаллам не будет цены.
- Простите...
- Нет-нет, я не уклоняюсь! И я опять должен подчеркнуть: закон ограничения сферы распространения человека работает непосредственно на нас.- Люди и так страшно разбросаны по вселенной. Если раньше, в пору однопланетности, человеческая неповторимость имела смысл, то сейчас, секвантор, людской потеииал настолько растворен в потенциале вселенной, что за человеком, за его жизнью невозможно уследить. Поэтому, кстати, и не ходят к нам люди. Жизнь потекла в русло дурной бесконечности. Развитие в значительной степени заменено распространением. А согласитесь, распространение вширь не требует неповторимости, качественности - это прекрасно удается и простейшим. И тогда,-Зонн посмотрел в потолок, - тогда исчезает связь времен. Лишь только после смерти - и то не всегда! благодаря возможности копирования удается узнать о человеке, о его жизни, понять и осмыслить ее неповторимую значимость!
