Ознакомительная версия.
Дальнейшие события выглядели смазанными и нечеткими. Он помнил их в общих чертах, но не мог детализировать, сколько ни старался.
Глеб Полынин и Андрей Русанов – два руководителя колониального проекта «Прометей» – обладали наивысшим командным приоритетом. Только они могли отдавать приказы любым сервам в обход их «хозяев». Куда пропали эти двое, он не помнил.
Сначала, в первые недели после реактивации, его назвали Степаном Степановичем, по имени-отчеству спящего хозяина, чтобы не путать с другими человекоподобными машинами.
Степ Степычем, или просто Степом, его окрестили детишки, когда андроид начал преподавать в школе.
То были счастливые годы. Он не только обучал ребят, но и стремительно развивался сам.
«Эх, память!» – сетовал Степ, собираясь на пост. После короткого разговора с Егоркой он оставил текущие дела, надел поверх потрепанной куртки «разгрузку» с боеприпасами, взял дальнобойную снайперскую винтовку, которую сам же и смастерил из деталей двадцатимиллиметрового импульсного орудия, вышел на улицу и зашагал к северной окраине городка.
Оружие весило немало, и управиться с такой махиной мог только он.
Пашка, которого Степ помнил как самого непоседливого ученика в классе, не раз примерялся к дальнобойной винтовке, но большой вес, габариты и сильнейшая отдача при стрельбе быстро убедили его, что автомат все же надежнее, удобней.
Степ Степыч при выборе оружия руководствовался не только его техническими характеристиками. Он смастерил прицел, рассчитанный под свое видение мира. Цели на нем обозначались безликими засечками, все вычисления производил баллистический сопроцессор – так андроид обошел не дающее нормально функционировать противоречие. Неуклюже, топорно, на грани самообмана, но обошел ведь! Маркер в прицеле не ассоциировался с понятием «разумное существо», что позволяло произвести выстрел. На дистанцию прямого визуального контакта андроид мутантов старался не подпускать. Встречи лицом к лицу грозили системным сбоем.
Городок спал.
Тревожно, чутко, – шаги Степ Степыча будили тех, кто постарше. Он замечал, как во многих домах вдруг вздрагивают занавески на окнах, дети с опаской выглядывали на улицу, но, завидев андроида с его приметным оружием, тут же успокаивались – под такой охраной не страшно.
* * *
Окраинные постройки остались позади, теперь Степ Степыч шагал среди полей, под пепельно-серым куполом защиты.
Мысль об эшрангах сидела занозой.
Обрывочная память хранила осколки тех дней, когда о «братьях по разуму» никто и не слышал, а ведь поле работало, и кто-то им управлял!
Вопрос, откуда взялись эшранги, для Степа был очевиден. Часть технической информации, размещенная в сохранившихся чипах, давала простой, непротиворечивый ответ.
Они, так же, как хонди, попали на планету в результате многочисленных крушений задолго до появления людей и пережидали неблагоприятные условия в состоянии гибернации, под опекой систем жизнеобеспечения.
Почему так случилось? Воевали они друг с другом, или же произошла глобальная катастрофа, затронувшая сотни космических кораблей и станций, неизвестно, но Степ не унывал, рано или поздно правда откроется. Некоторые выводы он уже сделал, по крупицам собирая сведения, анализируя их. Взять хотя бы такое наблюдение: хонди превосходят эшрангов по численности, они более воинственны, склонны к агрессии, но подчиняются «птицам» беспрекословно, даже вступают в схватки друг с другом, защищая интересы той или иной группировки эшрангов.
Такое неравенство в отношениях, не обусловленное жизненными интересами хонди, позволяло сделать предположение о сложившейся задолго до роковых событий иерархии. Цивилизация разумных насекомых в прошлом служила эшрангам.
О ц’остах Степ только слышал, лично с морфами он никогда не сталкивался, не знал их природы, не мог с уверенностью судить о способностях.
Размышляя, он прошел мимо Курганов Спящих, спустился по дороге до старых укреплений, прорезанных по периметру нижнего плато, спрыгнул в ход сообщения, откуда открывался нужный ему сектор обстрела.
Никого.
Разлом ущелья тонул в сизо-желтой дымке. Ветер сменил направление, пепельная метель улеглась, а значит, мутантов не придется долго ждать, они придут обязательно.
В разрывах облаков неожиданно показалась луна – явление крайне редкое. Ее бледный свет озарил окрестности.
Степ не шелохнулся. Он мог часами сидеть неподвижно – единственный защитник спящего городка, искусственный интеллект, созданный для созидания, но принявший на себя тяжелое, противоречивое бремя, грозящее однажды уничтожить его самосознание.
Он размышлял о жизни, одновременно обрабатывая данные со сканеров.
«Люди, эшранги и хонди должны сотрудничать между собой, действовать сообща, на равных, только вместе, суммируя знания, мы смогли бы преодолеть последствия давней катастрофы, возродить на планете жизнь, да и в новом мире, стряхнувшем панцирь ледников, найдется место для всех. Даже для мутантов…» Тень, промелькнувшая в полукилометре, четко зафиксированная на фоне багряного сияния, мгновенно трансформировалась в цель, Степ приник к оружию, увидел крохотный маркер, а за ним, в отдалении, еще и еще один!
Стая!
Мутанты приближались со стороны огненных разломов. Ну да, ведь токсины на них не действуют, а тепло подземных источников, безусловно, манит. Позже нужно будет сходить проверить, нет ли там их стойбища?
В отличие от ребят андроид не сомневался в разумности мутантов. Да, они агрессивны, находятся на достаточно низкой ступени развития, но при этом проявляют неоспоримые признаки интеллекта. Охотятся и живут сообща, строят временные жилища, используют вербальные формы общения.
Для Степа не существовало четкого, однозначного определения слову «враг». Каждый раз, сталкиваясь с мутантами, он переживал внутренний конфликт, губительное раздвоение. Нейросети, где накапливался опыт выживания, диктовали одну линию поведения, базовые программы, установленные в ядре системы, конфликтовали с ними, происходила короткая внутренняя борьба, в которой нейросети андроида, его личность, одерживали лишь локальные победы.
Он замер, считая маркеры, а затем его губы шевельнулись, шепча спасительную формулировку, похожую на заклятье:
Ты – всего лишь тень в моем прицеле…
Чудовища прыгали с обрыва. Бесстрашные, алчущие, свирепые, изуродованные различными генетическими отклонениями, порой настолько безобразными и бессмысленными, что Степ Степыч начинал сомневаться в правдивости слухов о ц’остах, якобы создавших этих монстров в ходе экспериментов с человеческими генами.
Ознакомительная версия.
