Колонна стала поворачивать вокруг церкви.
– Кто стащил тела в вагончик? – спросил Игорь.
– Гражданские, – ответил Курортник. Лицо у него стало еще более напряженным, кожа натянулась на скулах.
– Их заставили чужаки?
– Они формируют команды, – стал пояснять Лабус, – по десять – двенадцать человек. Несколько этих, как их назвать… Короче, захватчиков несколько за бригадой наблюдают, всегда хотя бы одна тачанка с ними. Стаскивают тела в кучу, с тачанки берут огнемет, ручной. Сжигают. Еще мусорные баки жгут, помойки, ночью мы видели.
Рокот БХМ накрыл церковный дворик. Люди в толпе спотыкались, падали, им помогали подняться, но никто не пытался сбежать. Конвоиры постоянно смотрели по сторонам – выглядывать из-за кирпичей приходилось очень осторожно.
– Ты, Игорь, разве сам не знаешь, что в городе происходит? – спросил Лабус. – Противник ведь не вчера появился.
– Мы не в Москве были, за городом. Есть у вас бинокли?
– В автобусе.
– Тогда дай винтовку свою, хочу к ним присмотреться.
Игорь протянул руку, но Лабус перехватил его кисть, крепко сжал.
– Но-но, Игорек, не шали, мы тебе еще не настолько…
Спец замолчал, когда в его живот под застегнутой разгрузкой ткнулся ствол «макарова». За кирпичами наступила тишина, все уставились на Игоря. Багрянец начал усиленно чесать лоб, Хорек сжал кулаки, мстительно осклабившись.
– Где ты пистолет взял? – спросил Курортник. Направить на Сотника «бизон» он не мог, так как Лабус находился между ними, но рука спеца медленно поползла к ножу на ремне, чего Игорь не видел.
– В вашем автобусе. Еще на улице, на ходу.
– Стало быть, завалить нас давно мог. – Лабус не отпускал его запястье.
– Мне это не нужно, мы союзники. А вот оружие – нужно.
– А нам нужно… – начал Курортник.
С криком «Командир, берегись!» Хорек прыгнул на него, зубами вцепился в руку, пальцы которой уже коснулись черной рукояти ножа, и замолотил кулаками по плечу.
Курортник ударом локтя отбросил мальчишку. Лабус рванул кисть Игоря, одновременно подался назад и ребром ладони врезал по стволу. Курортник отпрянул от кирпичей, чтобы напарник не закрывал от него Сотника, но не успел вскинуть оснащенный глушителем «бизон», выстрел которого в колонне чужаков не услышали бы.
Не успел, потому что в дело вступил Павел Багрянов, курсант четвертого курса и победитель соревнований. С громким «хук!» он нанес четкий боксерский удар сбоку в голову Курортника, и тот мешком повалился на асфальт.
– Спокойно! – прошипел Игорь, вырывая руку из захвата и отталкивая Лабуса. – Всем замереть! Замри, сказал!
Они застыли: Хорек сидя на асфальте рядом с лежащим на боку Курортником, Багрянец – в боксерской позе, казавшейся нелепой и смешной, потому что здоровяк при этом сидел на корточках, а Лабус – наполовину вытащив ПМ из кобуры.
– Не дури, боец, – Игорь медленно опустил свое оружие. – Пистолет в кобуру засунь. Ну! Если начнем палить из «пээмов», они нас сразу услышат.
Лабус вдруг улыбнулся. Качнул головой, выпустил воздух ноздрями и отправил «макаров» в кобуру.
– Ладно, капитан, – произнес он почти добродушно. – Я на самом деле тебе и так поверил, просто напарник у меня подозрительный мужик.
– Ну тогда хватит со мной как с девушкой обращаться.
Я бы вас обоих тридцать раз мог застрелить. Дай винтовку, пока они не уехали, и товарища в чувства приведи.
Лабус потеребил усы, хмыкнул с таким выражением, будто хотел сказать «Ну, что с тобой поделаешь», и перекинул через голову ремешок СВД. Сунув пистолет за ремень, Игорь взял ее, положил ствол на кирпичи и приник к прицелу.
– Павел, Хорек, и вы успокойтесь, – приказал он напоследок.
Он медленно провел оптикой по колонне, от замыкающих тачанок до броневика, на башне которого сидел чужак с электрическим длинностволом. Броневик ничем не отличался от угнанного с базы связистов, тачанки тоже были привычными, а вот «танк» впечатлял. Колеса у него были как у КРаЗа, корпус здоровенный и, наверное, очень тяжелый, его покрывали клепаные листы темного железа. В нижней части башни виднелись десантные люки… или не десантные, может, просто люки для экипажа.
Чужаки в колонне напоминали тех, что появились из портала, когда Игорь с Павлом и Хорьком прятались в ресторане. На большинстве были широкие шаровары и короткие куртки, хотя попадались и плащи.
Игорь глянул назад. Курортник, сидя по-турецки, держался за скулу, Лабус склонился к нему и что-то говорил. Багрянец опасливо поглядывал на них, а Хорек вовсю пялился на колонну.
– Командир, моего батю видишь? Он там может быть!
В последнее время мальчик реже поминал отца, и Сотник надеялся, что его немного отпустило, но сейчас глаза мальчишки вновь лихорадочно блестели.
– Я же не знаю, как он выглядит, – ответил Игорь.
Сзади донесся голос Курортника:
– Боксер, что ли?
– Мастер спорта, – подтвердил Павел.
– Мастер, твою мать… Как я это чувствую.
Хорек потянулся к СВД.
– Дай мне посмотреть!
– Убери руки, – ответил Сотник.
– Ну так сам его поищи! Он большой такой, волосы светлые, лицо красное, еще лысина у него! Видишь такого? Большой, ну как Багровый, два метра почти!
– Нет там такого, – сказал Игорь, поворачиваясь. Курортник пришел в себя, и хотя Лабус вроде бы успокоил его насчет намерений Сотника, сейчас лучше не находиться к ним обоим спиной.
– Какое звание? – спросил Игорь, встретившись с Курортником взглядом.
– Прапорщики оба. – Спец, морщась, трогал челюсть. – Вот вмазал, мастер спорта!
– А что ж мне делать было? – развел руками Багрянец. – Ты ж за ствол схватился.
– Да все за стволы в тот момент схватились.
Рокот колонны стихал, она выкатывала на улицу за сквером. Все ждали, и Лабус тоже – они хоть и были в одном звании, но Курортник в этой паре явно выполнял роль старшего.
– Звать вас как? – спросил Игорь.
Курортник, помолчав еще немного, произнес:
– Значит, так: надо пообщаться. Идем в церковь, там не барабан обычный, а башенка под куполом, в ней легко оборону держать. Все подходы видны. После разговора решим, что дальше делать. Я – Алексей Захаров, а Лабус у нас Константин Гордеев. Мы из внутренней охраны Федеральной службы безопасности.
Глава 19
На пол упал большой камень.
И тут же следом влетело что-то еще, быстро вращающееся. Оно врезалось в угол шкафа, разбившись, во все стороны полетели искры.
Яков отпрыгнул и присел. Леша, опрокинув стул, метнулся в комнату за перегородкой. Кирилл, сидящий на стуле у стола, пригнулся.
Шкаф уже полыхал вовсю. Еще один метательный снаряд влетел в комнату – Кир успел заметить, что это бутылка с горящим горлышком, – врезался в стол и разорвался брызгами пламени.
