– Тайно приказал?
– Естественно. Предупреди президент об этом кого-нибудь из службы безопасности, или из своего окружения, или вас, ему бы воспрепятствовали, верно? После событий второй половины двадцатого века официальное отношение к возможности покушения стало просто параноидальным. И вот, подталкиваемый несомненно умным роботом…
– Вы полагаете, что робот был умен, поскольку считаете, что он в настоящее время занимает пост президента. Это порочный круг. Если это не президент, то нет оснований считать его умным или способным разработать такой план. Кроме того, каким образом робот вообще мог планировать убийство? Даже если бы убить президента должен был не он, так ведь Первый Закон запрещает и косвенное содействие потере человеческой жизни. В нем сказано: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред».
– Первый Закон не абсолютен, – возразил Эдвардс. – Что, если причинение вреда одному человеку спасет жизнь двух других, или трех, или даже трех миллиардов других? Робот мог счесть, что спасение Федерации важнее спасения одной жизни. Ведь это же был не обычный робот. Его сконструировали в качестве двойника президента с точностью, рассчитанной на всеобщий обман. Предположим, он обладал способностями президента Уинклера без его слабостей, и предположим, он знал, что сумеет спасти Федерацию, а президент – нет?
– Это вы способны рассуждать так, но откуда вы взяли, что механическое приспособление обладало подобной логикой?
– Иного объяснения для случившегося нет.
– По-моему, это параноические бредни.
– В таком случае, – сказал Эдварде, – объясните мне, почему уничтоженный объект распылили на атомы? Если не для того, чтобы скрыть, что уничтожен был человек, а не робот? Ведь всякий иной способ оставил бы уличающие следы. Так дайте мне альтернативное объяснение!
Дженек покраснел.
– Я категорически не согласен.
– Но вы можете доказать, что это не так. Или опровергнуть. Вот почему я пришел к вам, именно к вам.
– Как я могу доказать? Или опровергнуть, если уж на то пошло?
– В силу вашего положения вы видите президента в неофициальной обстановке. Семьи у него нет, и вы – самый близкий к нему человек. Так понаблюдайте за ним как можно пристальнее.
– Да, я знаю его близко. И повторяю, он не…
– Вовсе нет! Вы же ничего не подозревали и не обращали внимания на мелочи. Понаблюдайте за ним теперь, когда вам известно, что, быть может, он робот, и вы убедитесь!
Дженек сказал насмешливо:
– Конечно, я могу оглушить его и проверить металлоискателем. Мозг даже у андроида платиново-иридиевый.
– Насилия не потребуется. Просто последите за ним, и вы убедитесь, что он совсем не тот человек, каким был, и, значит, вовсе не тот человек.
Дженек взглянул на настенные часы-календарь.
– Мы разговариваем больше часа.
– Простите, что я отнял у вас столько времени, но, надеюсь, вы убедились, до какой степени это важно?
– Важно? – повторил Дженек, потом вскинул голову, и уныние на его лице сменилось чем-то вроде проблеска надежды. – Но так ли уж это важно? По-настоящему важно?
– То есть как? Президент Соединенных Штатов – робот, и это по-настоящему не важно?
– Я имел в виду другое. Забудьте, кто и что президент Уинклер, а подумайте вот о чем: некто, занимающий пост президента Соединенных Штатов, спас Федерацию, сумел сплотить ее, а теперь руководит Советом в интересах мира и конструктивных компромиссов. Вы согласны?
– Да, конечно, – ответил Эдварде. – Но ведь это создает прецедент! Робот в Белом Доме сейчас по очень хорошей причине может через двадцать лет обернуться роботом в Белом Доме по очень плохой причине, а затем роботами в Белом Доме без всякой причины, просто по заведенному порядку. Неужели вы не видите, как важно заглушить на первой слабой ноте трубный звук, призывающий к исчезновению человечества?
– Ну, предположим, я обнаружу, что он робот. – Дженек пожал плечами. – Мы разгласим это на весь мир? Вы представляете, как это отразится на финансовой системе мира? Вы представляете…
– Да, представляю. Поэтому-то я и пришел к вам частным образом, вместо того чтобы предать свои выводы гласности. Вам надо произвести проверку для окончательного заключения. Затем, убедившись, что он робот, в чем я не сомневаюсь, вы должны будете уговорить его сложить с себя полномочия.
– И он, учитывая ваше толкование его отношения к Первому Закону, позаботится убрать меня, поскольку он занят разрешением величайшего всемирного кризиса двадцать первого века, а я стану ему помехой.
Эдвардс покачал головой.
– Прежде робот действовал втайне, и никто не опровергал доводов, которыми он убеждал себя. А вы своими доводами сумеете вернуть его к более строгому соблюдению Первого Закона. В случае необходимости мы сможем заручиться помощью специалиста из «Ю. С. Роботс энд Мекэникл Мен Корпорейшн», который в свое время его сконструировал. Как только он подаст в отставку, его заменит вице-президент. Если робот Уинклер повернул мир на правильный путь, то вице-президент, порядочная благородная женщина, сумеет удержать его на этом пути. Но мы не можем допустить, чтобы нами управлял робот. Ни теперь, ни когда-либо после.
– А что, если президент человек?
– Предоставляю это вам. Вы и сами разберетесь.
– Я не настолько уверен в себе, – сказал Дженек. – Что, если я не сумею решить? Если не смогу себя принудить? Если не посмею? Что вы предпримете тогда?
В голосе Эдвардса прозвучала тяжелая усталость.
– Не знаю. Возможно, обращусь в «Ю. С. Роботс». Но думаю, что до этого не дойдет. Я убежден, что теперь, когда я переложил решение проблемы на вас, вы не успокоитесь, пока все не будет улажено. Неужели вы хотите, чтобы вами управлял робот?
Он встал, и Дженек его не удерживал. Они не обменялись рукопожатием.
Дженек продолжал сидеть в сгущающихся сумерках. Он никак не мог оправиться от шока.
Робот!
Человек вошел вот в эту дверь и строго логично начал доказывать, что президент Соединенных Штатов – робот.
Сначала казалось, что переубедить Эдвардса будет нетрудно. Но хотя он пустил в ход все аргументы, какие только сумел найти, тот остался при своем мнении.
Робот – президент! Эдвардс неколебимо уверен в этом и позиции не переменит. А если настаивать, что президент человек, Эдвардс обратится в «Ю. С. Роботс». Такой не успокоится.
Дженек нахмурился, вспоминая двадцать восемь месяцев, протекших со дня Трехсотлетия. Вопреки вероятности, как хорошо все шло! А теперь?
