В этих репортажах было нечто от сна или кошмара. На одном из центральных перекрестков движение оказалось парализовано «розовым цилиндром длиной в пятьдесят футов». Нечто, описанное очевидцами как «огромный пузырь с шипами, похожий на скопление кораллов», взошло на крыше китайского консульства. Разрозненные сообщения о мелких формах, способных двигаться, пока официально не подтверждались.
Какими бы пугающими ни были все эти образования, они представляли опасность только для того, кто очутился в неподходящем месте в неподходящий момент, — например, они могли случайно обрушиться на вас. Тем не менее жителям рекомендовалось не выходить на улицу и не открывать окон. Осадки уже прекратились, но бриз поднимал и гнал по улицам пыль. Бригады уборщиков снова готовились смывать пепел из брандспойтов («растения» и все такое, думал Турк), как только представится возможность.
Жизнь в Порт-Магеллане скоро восстановится, если только это не повторится. Но Порт находился по другую сторону горного хребта, с непроходимыми теперь для транспорта перевалами. Басти же, как и всякий городишко из жести и толи между западными предгорьями и Руб-эль-Хали, целиком зависел от поставок с побережья. Сколько времени уйдет на то, чтобы расчистить перевалы? Как минимум, неделя-другая, прикидывал Турк. Прошлое выпадение пепла и без того дорого обошлось здешним городкам. А в этот раз все было еще хуже. Осадков выпало во много раз больше. Эта фантасмагорическая флора — если, конечно, она заслуживала названия флоры — безусловно, станет серьезным препятствием для того, чтобы возобновить снабжение. Так что городок скоро останется без еды. А возможно и без воды. Турк не мог сказать с уверенностью, как организовано водоснабжение в этих пустынных поселениях Вода из крана шла, но откуда она? Из рек в предгорьях? Годится ли она для питья и долго ли еще останется такой?
На худой конец, у них в машине оставался еще кое-какой запас продуктов и воды в бутылках. Что не нравилось Турку, так это то, что машина стоит за оградой парковки мотеля, и какому-нибудь умнику может прийти в голову влезть в нее и поживиться припасами. Но эту проблему по крайней мере он мог решить своими силами. Он поднялся и сказал:
— Я собираюсь выйти.
Все изумленно уставились на него.
— Может, не стоит? — спросил Двали.
Турк изложил свои соображения по поводу еды и воды.
— Даже если никто из вас пока не голоден, то я голоден.
— Это может быть небезопасно, — сказал Двали.
Турк уже видел на улице пару людей в масках из носовых платков. Один прошел в пятнадцати футах от «растения», соткавшегося из пыли, но оно никак не реагировало на человека, как и человеку, казалось, было совершенно на него наплевать. Что, в общем, подтверждало сообщения из Порт-Магеллана.
— Я только до машины и обратно. Но было бы неплохо, если бы кто-то постоял у дверей на всякий случай, пока я буду там. И мне нужно что-то, из чего можно сделать маску.
К счастью, возражений не последовало. Доктор Двали отрезал карманным ножиком угол простыни, Турк замотал им себе нос и рот, взял у миссис Рэбка карточку-ключ от машины, а Лиза вызвалась подежурить у двери.
— Только, пожалуйста, не задерживайся там…
— Не волнуйся, — ответил Турк.
* * *
Голубое небо было насыщено пепельной взвесью. В воздухе повисли едкие сернистые испарения. Все это было, безусловно, не для человеческих легких. Если в пыли содержатся споры чужеродной жизни (а из новостей и из разговоров Четвертых следовал именно такой вывод) — что им мешает укорениться во влажной среде внутри человеческого организма? Хотя, думал Турк, вряд ли влажность для них так уж много значит, если они способны расти на городской мостовой или в пустыне посреди сентябрьской засухи. Так или иначе, сообщений о смертях, связанных непосредственно с пеплом, пока не было. Он отогнал от себя эти мысли и попытался сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать.
Едва выйдя наружу, он остро испытал чувство потерянности. Парковка мотеля представляла собой мощеную площадку в форме полумесяца, с сухим керамическим фонтаном посередине. Она выходила на главную улицу, а по существу — на шоссе № 7, ведущее к Руб-эль-Хали. По обеим сторонам улицы тянулся ряд одноэтажных кирпичных торговых павильонов, засыпанных пеплом и с окнами в пылевых разводах. Дорожные знаки и рекламные щиты сделались просто нечитаемыми. Ничто не нарушало тишину.
Машина Четвертых стояла в дюжине ярдов от въезда. Ее легко было узнать по коробкообразным очертаниям корпуса, высоко поднятого на рессорах. Турк помедлил секунду и оглянулся на дверь, которую Лиза держала приотворенной. Он помахал ей рукой, и она кивнула в ответ. Все ясно. Вперед.
Он шел осторожно, широко шагая, стараясь поднимать как можно меньше пыли. Его ботинки вдавливались в наносы пепла, оставляя четкие следы, различимые даже в мутном тумане.
Он добрался до машины без происшествий, разве что немного нервничал, что так удалился от дома, где его ждала Лиза. Он наклонился и стер рукавом пепел с капота. Еда хранилась в багажнике. Турк достал из кармана карточку доктора Двали и вставил ее в прорезь. Его руки покрылись щетинками пепла. Он остановился на секунду и приподнял повязку — ему уже давно хотелось сплюнуть. Плевок некрасиво шлепнулся на усыпанную пеплом обочину. Турк не удивился бы, если б оттуда что-то выскочило навстречу, как рыба, хватающая наживку и утаскивающая ее под воду.
Он открыл багажник и достал из рефрижератора бутылки с водой и упаковку консервов — из тех, что можно при необходимости есть не разогретыми. Прихватил еще не сколько пакетов с лепешками — больше он все равно не смог бы унести. На сегодня этого должно хватить. Он но думал, не сесть ли в машину и подогнать ее поближе к въезду. Но тогда она загородит другим подъезд к мотелю, что может привлечь излишнее внимание…
— Турк! — пронзительно закричала Лиза из дома. Дверь была распахнута настежь. Лиза стояла на пороге, ее волосы развевались, она отчаянно кричала:
— Турк! Там… На улице…
Он обернулся и сразу же увидел это.
Выглядело оно вовсе не таким уж страшным. Что-то вроде обрывка бумаги или клеенки, трепещущего на ветру на высоте человеческого роста над заваленной пеплом мостовой возле закусочной. Оно колыхалось в воздухе — не сказать, чтобы летело, как птица, держась определенного направления. Только это была не бумага, а что-то куда более странное. В середине оно было прозрачно-синим, по краям — красным. И перемещалось оно хотя и довольно не складно, но все же не совсем хаотично. Скользя то влево, то вправо, оно старалось не отклоняться от линии дороги.
