Ее красота резала ножом по сердцу. Сорокадвухлетняя Алена узнала свою соперницу, хотя и видела её всего один раз…
Хотелось пройти мимо, сделав вид, что девушка не знакома, но за спиною очень тихо прозвучало:
- Ты обманом отобрала его у меня. Пришло время возвратить долг!
От предчувствия неминуемой беды сердце вдруг забилось в груди, а в горле пересохло - Алена тяжело опустилась на скамейку рядом с нервной девушкой.
- Где он? Я жду третий день.
- Раньше надо было приходить, - не скрывая злости в голосе, ответила Алена.
Она не могла глядеть самоуверенной собеседнице в глаза, поэтому рассматривала ее черную норковую шубку и не по погоде распущенные по плечам длинные черные волосы.
- Что с ним случилось? – в голосе незнакомки зазвучал неподдельный страх. – Я не могла прийти раньше… Говори! Не молчи!
- Почему в прошлом году не пришла? – Алёне доставляло удовольствие предъявлять претензии самоуверенной красавице, будто та была в чем-то виновата.
Вскочив с лавки, девушка начала расхаживать взад и вперед - в её руке оказалась сигарета. Щелкнула пламенем зажигалка, но тут же потухла.
- Я почти душу продала, чтобы дождаться его такой, какой ты меня видишь! - В голосе Магды злость перемешалась с гневом. – Думаешь, мне дешево достается молодость? И не тебе меня упрекать! Я пришла не для того, чтобы выслушивать претензии!
Внутри Алены волной поднималось раздражение: она четырнадцать с лишним лет отдала сыну, и тут какая-то…
- А для чего тогда пришла?
- Чтобы быть с ним! Теперь он уже может сам принимать решения.
- Уверена, что он уйдет из семьи ради такой, как ты? – едко усмехнулась Алена. Ей хотелось видеть, как нервничает соперница.
- Я целый год была уверена, что он меня бросил! Ты не представляешь, что я пережила... На этой планете, кроме него, у меня никого нет! Чтобы тебя найти, мне пришлось вернуться к тем, кто заказывал его смерть, - Магда зловеще прищурилась. Ее темные глаза поймали настороженный взгляд Алены и уже не отпускали. - Оказывается, ты тоже хотела его смерти… Иуда! Хочешь, чтобы Никита узнал правду?.. Не советую! Ты и жива ведь только потому, что он любит тебя как мать. Иначе бы я… Я не хочу быть его матерью!
Алена тоже приподнялась с лавки. И теперь соперницы стояли друг напротив друга.
- Он все равно будет меня любить. Пусть даже как мать!
Пожав плечами, Магда снова щелкнула зажигалкой, но сигареты не достала. Ее холодный взгляд блеснул металлом.
- Пусть любит… Меня он любил по-другому. И я ждала этого дня почти пятнадцать лет. Не становись у меня на пути! Сделай шаг в сторону! И о тебе он тоже не забудет. Обещаю…
Алена с трудом выдержала ледяной взгляд соперницы.
- Я тебя не боюсь!
- А зря! Ты всего лишь взрослая домашняя девочка…
- А ты кто? Встречи с тобою приносили ему только несчастья!
Магда в ответ тяжело вздохнула.
- Ради него я … лучше тебе не знать. Но разговор затеяла не для этого! Те, кто хотели его убить, уже давно знают, что твой сын – бывший носитель куба. Без куба он для них не представляет опасности. Поэтому Никиту оставили в покое! Но куб все эти годы искали. Ты не знаешь, где он?
- Зачем тебе?
- Если узнают, что он у Никиты, снова попытаются его убить.
- Я не знаю, где куб…
- А где Никита, ты знаешь? – голос девушки вдруг дрогнул, а глаза блеснули неожиданной крупной слезой.
Алена смотрела молоденькой красавице в глаза и не могла решиться: делить Никиту она не хотела ни с кем. Ни за что!!!
- Скажи, я прошу тебя!
Неожиданная мольба заставила сердце Алены дрогнуть. И, даже не отдав себе отчета в том, что делает, ответила:
- В первой городской больнице. Ждал тебя слишком долго на холоде! Вот и воспаление легких! Верни его к жизни, разлучница…
Частый стук каблучков заставил Алену очнуться - Магда торопливо уходила, призраком растворялась в темноте переулка. И уже откуда-то издалека донеслось:
- В молодости ты ему очень нравилась! Он рискнул жизнью, чтобы только попросить у тебя прощения… Но меня он ЛЮБИЛ!
***
Ночью в отделение пульмонологии, как и в саму больницу, не пускали, но Магда не хотела ждать до утра. Она умела обходить любые преграды, где нужно - лестью, где - деньгами, где - неотразимой улыбкой… Сейчас же пришлось использовать все средства.
Поэтому на ней уже через двадцать минут после появления возле дежурного помещения красовался белоснежный халат медсестры, отданный в долг интерном, оставленным на ночное дежурство. Рыжий обаятельный паренек, метящий в доктора, сам взялся провести изящную девушку до палаты с больным.
- Он на антибиотиках. Плюс постельный режим. Прошу сильно не беспокоить: совсем недавно сбили температуру! Соседа только что выписали. Вам повезло!
Паренек понимающе подмигнул.
Но Магда не слушала наставления интерна, она цокала каблуками по старому, затертому линолеуму в сторону седьмой палаты.
- У вас десять минут! – послышалось вслед. – Иначе у меня будут проблемы!
Перед белой дверью с номером «7» Магда замерла. Часы показывали половину первого ночи. В больнице - мертвая тишина. Все спят.
Магда скрипнула дверью и вошла в слабо освещенное лунным светом помещение на три кровати. Белые стены, белые простыни, белые занавески. Магда никогда не любила белый цвет. И сейчас ничего не изменилось в ее вкусах и пристрастиях…
Парень спал к ней спиною. Он здорово походил на того Никиту, которого она когда-то знала. Почти та же стать, те же волосы, то же лицо. К метаморфозам, происходившим с внешностью, в итоге привыкаешь…
У Магды ёкнуло сердце и внезапно задрожали руки. Доктора сказали бы, что это обычный тремор… но ничем обычным здесь и не пахло!
Магда села на соседнюю кровать, скрипнув пружинами, - Никита вздрогнул и повернулся.
Взгляды встретились. В лунном полумраке в полной тишине Магде казалось, что ее сердце стучит так громко, что люди из соседних палат обязательно проснутся.
Веки Никиты медленно опустились - он снова спал. Блаженная улыбка скользила по губам, шепчущим её имя. Магда встала с кровати, сделала шаг вперед и села рядом.
Пружины скрипнули - тела коснулись друг друга. Наклонившись, девушка прикоснулась губами к его теплой от сна щеке. Никита вздрогнул и окончательно проснулся.
- Почему ты бросила меня? – он ничуть не удивился появлению Магды.
В его голосе слышалась требовательность. Так привыкший к привилегии человек, однажды лишившись ее, все равно продолжает рассчитывать на свой особый статус. Он чувствует себя обиженным.
