— Чья завтра очередь, принимать этих «добрых» людей. — спросил Джош, оглядывая столики, за которыми по трое сидели сознатели.
Кроме нас и охранников, никого в столовой не было.
— Моя. — хмурясь ответила я.
— Черт. — хором отозвали ребята.
— Да ладно. — отмахнулась я.
После карцера, сотрудники Робертсона меня не трогали. Видимо подполковник был недоволен столь явным проявлением побоев.
А если я постоянно буду ходить в том же виде, что вышла из карцера, ребята поднимут бунт. Понять, кто и по чьей указке избивает сознателя Штерн не сложно. Лишний раз, провоцировать моих товарищей, он не собирался. Пока Себастьян Робертсон держал нас хоть под каким-то контролем. Но в случае чего, даже плазменные пушки не помогут. Действующих сотрудников охраны осталось немного, после драки в общем зале. Та часть, что была выведена нами из строя, до сих пор лежала в госпитале. И в ближайшее время, врачи не планировали их выписывать.
— Интересно, как он стал главой десятого сектора? — поинтересовался Джош.
— Мда, выяснить бы. — протянула я.
— Обед заканчивается. — предупредил один из охранников, проходя мимо.
— Какой любезный. Меня удивляет, что они не пытаются отыграться, за своих коллег. Вы заметили, что по собственной инициативе нас не трогают?
— Джош, а зачем им? Это сотрудники десятого сектора, они нас хорошо знают, многие не раз обращались за помощью. Думаешь им по душе, что творит Робертсон и его шакалы? Пораскинь мозгами. — я постучала пальцем по лбу.
— Хм, я об этом не подумал. Но будь я на их месте…
Его перебил Бред.
— Они люди подневольные, делают, что приказали. Поэтому будь ты на их месте, вел бы себя так же. Или ты думаешь, что их не посадят в карцер в случае нарушения приказа?
Главу инженеров, допускали ко мне, как и меня к ней, без лишних вопросов. Она выбирала дни, когда меня сопровождали сотрудники корпуса. ИСБешников, Агнесса старалась избегать.
Никто не догадывался обыскать ее при входе. Или обыскать ее комнату, когда я приходила к ней. Да и приказа не было.
— И эти люди, еще на что-то надеются. Я им поражаюсь. — говорила она, активируя звуковую заслонку.
Пока, подполковник не запретил личное общение с глазу на глаз.
Охрана, оставалась за дверью.
— Ты спросила?
— Да. — глава инженеров замялась.
— Агнесса, в самом деле. — я в нетерпении, стукнула руками по коленям. — Что выяснил Сали?
— Ничего. Только слухи. Поговаривают, что Робертсон, через одну из парламентских подстилок, вышел на ее папика. После этого, его дела пошли в гору. Кто именно в парламенте ему помогает, неизвестно. Сали роет землю, чтобы выяснить. Но пока глухо.
Ситуацию смог бы прояснить этот документ, о котором Робертсон говорил. Помнишь, тогда, в общем зале.
Я кивнула, подтверждая, что помню.
— Особое разрешение парламента, завизированное правителем империи.
— Ага. Кроме его автографа, там стоит еще три подписи. Один из этих трех и есть, крыша Робертсона. Только доступ к документу закрыт. Засекречен под каким-то особым грифом. Ты прости, но я забыла. А записывать Сали не разрешил.
Ох уж эта дырявая голова Агнессы. Ее во сне разбуди и задай любой вопрос по структуре светового туннеля или сборке гипердвигателя, ответит без запинки. Но запомнить простейшую информацию, не может. Я тихо вздохнула, и благодарно кивнув Агнессе, направилась к себе.
— Не светись какое-то время. — на выходе сказала я.
— Ты это о чем?
— Пару дней, со мной лучше не общаться.
— Аааа, хорошо.
Прошло три недели, с момента появления Себастьяна Робертсона на базе.
Сознатели по-прежнему были в опале. Но вот остальные служащие, вдруг резко зажили припеваючи. Будто и не было ничего.
* * *
Во вторник вечером, ко мне зашла глава инженеров.
— Я заметила, что жесткие меры подполковника, минуют стороной всех сотрудников десятого сектора. Кроме сознателей, разумеется. Ты случайно не знаешь, что происходит?
— Знаю, сейчас расскажу и даже покажу.
Она полезла в боковой карман спецовки и достала портативный голограф. Установив его на письменном столе, Агнесса обернулась ко мне.
— Небольшая предыстория. Позавчера, на браслеты связи, пришла рассылка по сектору. К трем часам, нам приказали явиться в общий зал. Робертсон устраивал собрание. Вот, сама посмотри.
Подполковник поднялся на трибуну.
— Добрый день, друзья. Наша предыдущая встреча, прошла не совсем по плану. Я понимаю, что первое впечатление обо мне, у вас не самое лучшее. У меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить над необходимостью тех мер, которые я к вам применил. Прихожу к выводу, что принял поспешное решение.
С этого момента, все возвращается в прежнюю колею. Ваш график работ, приема пищи, а так же еженедельные отгулы. Вы все, продолжите работать в том же режиме, как и при полковнике Харди.
Зал взорвался аплодисментами и радостными вскриками.
— Возможно, всех интересует судьба сознателей. К сожалению, пока они не начнут, с должным уважением относится ко мне, как к главе десятого сектора, их положение не изменится. Спасибо за внимание, все свободны.
Запись остановилась.
— Как мало этим людям нужно, для счастья. Вначале их безосновательно лишили всех прав и свобод. Спустя три недели, погладили по шерстке и позволили жить, как раньше. Мда. Надо ребятам рассказать. — подумала я.
— Какие из этого можно сделать выводы? Ну, и чего молчишь? Эй, Маша, очнись.
Агнесса помахала рукой перед моим лицом. Я задумчиво посмотрела на нее и спросила.
— Давно ты этим увлекаешься?
— Чем? — непонимающе спросила она.
— Скрытой съемкой.
— Ах, этим. Последние три недели. Как подполковник ИСБ, встал во главе десятого сектора. У меня вошло в привычку, постоянно носить камеру. Чуть что, сразу включаю.
— Рискуешь!
— Да брось. — отмахнулась Агнесса.
— В ИСБ тоже не идиоты работают. Кто тебя просил, это делать? Если узнают, то мало не покажется.
— Меня Саливан попросил. После того, как узнал, что все сознатели в карцере.
— Что ты успела заснять?
— Вас, после карцера. Ваш график, сопровождение, передвижения по корпусу. Ну, и последнее собрание.
— На этом остановись. Материала, более, чем достаточно. Сали уже скидывала.
— Нет, вот как раз с этим, у меня проблема.
— Понятно. Тогда поступим так. У тебя ведь много неотгуленных отпусков.
— Да.
— Отлично. Сейчас пойдешь в медблок и попросишь выдать тебе справку о плохом самочувствии. Что-нибудь связанное с общим тонусом и физическим недомоганием. Завтра напишешь заявление на трехнедельный отпуск и завизируешь у Робертсона. После этого, дуешь к Реджу и сидишь эти три недели у него. Чтобы рядом с шестым корпусом, тебя и близко не было. Заодно захватишь свои записи и покажешь Сали.
