— Он… что?
— Шуга, — пролепетал я. — Не кричи так. Он сделал это ненадолго. Ты можешь освятить их заново.
— Я могу что…?
— Ты можешь освятить их заново, как только мы возьмем немного их крови.
— Когда? — воскликнул он.
Я поморщился.
— Мне надо благословлять ткань, мне надо благословлять раму летающей лодки, мне надо благословлять нити, а теперь еще и гнезда. Где я возьму время?
— Ты найдешь его Шуга. Мы сняли благословение не с такого уж большого числа деревьев.
— А с какого?
— М-м, их немного.
— Так сколько это «немного»?
— Гм, дай прикинуть… Это были деревья Огна, Хинка, Вифа, Тетта, Голдина и… м-м… м…
— Продолжай, дырявая башка! Вспоминай!
— Я вспомню, Шуга, я вспомню. Не подгоняй меня… Я помню, мы сняли благословение с моего дерева, и, кажется, с дерева Пурпурного… но я думаю, нам не следует беспокоится насчет дерева Пурпурного. После того, как мы сняли с него благословение, там почти ничего не осталось. И я думаю, с дерева Снарга, хотя нет… или, может быть…
— Лэнт, ты… если ты не вспомнишь, мне придется переосвящать каждое дерево в деревне!
— М-м, я уверен, Шуга, я вспомню. Дай мне только время.
Шуга собирался освящать заново каждое дерево в деревне. Но мы не могли пойти на это. Это означало, что со всей остальной работой придется подождать, пока он не найдет время благословить ее.
И мы решили просто раздать хозяевам деревьев волшебные символы, с тем, чтобы потом Шуга смог их отработать. Подобно символам Пурпурного они обещали заклинания в будущем, с которым Шуга мог бы расплатиться позднее.
— Гм-м, — произнес он, поглядывая на деревню. Было ясно, что идея ему не понравилась. — Ладно, но все-таки мне хотелось бы знать… Намерен ли ты признаться, как вы с Пурпурным накладывали заклинания?
— Ну, все это так смутно… Я помню мы пели, танцевали и было очень весело. Пурпурный пел что-то вроде: «идет дождь, он льет, все боги зарычали…»
— Могу представить…
— Ах, да, он еще пел: «вот мы идем вокруг колючего растения…»
— Он превратил колючее растение в домашнее дерево или наоборот?
— Только символически, Шуга…
— Только символически? — Шуга застонал.
— Конечно, только символически. Каким образом можно превращать домашние деревья в колючие растения?
— Ладно, — он вздохнул, — займемся делами.
Сбор сока уже начался, когда я направился в нижнюю деревню. Белису Горшечнику предстояло потрудиться, чтобы нам было в чем хранить кровь домашнего дерева — мы не собирались истощать их еще раз.
Когда я рассказал ему в чем дело, тот пришел в восторг. Это означало большой заказ, и он принялся подпрыгивать и напевать:
— О, отлично, отлично… О, волшебные символы…
Я пожал плечами и покинул его. Голова все еще болела. Я пошел к реке, надо было переговорить с Пурпурным. Но я не мог найти даже того места, где он работал. Вокруг почерневшего ствола его домашнего дерева уже плескались буруны. Половина нижней деревни уже ушла под воду. Река далеко вышла из берегов. Семьи из нижней деревни уже начали перебираться на холм, чтобы занять домашние деревья, которые мы для них заранее приготовили. Но я и не представлял, что вода может прибывать с такой скоростью. Ведь прошло совсем немного времени с тех пор как я был здесь.
Пурпурного я отыскал у Френа Кузнеца. Оба были поглощены работой с деревом и металлом. Я не мог вникать в то, чем они занимаются, но казалось, невероятным, чтобы Френ, личность самая приземленная, стал работать над волшебным устройством. Когда я намекнул про это, Френ только зарычал. Пурпурный ответил:
— Я нуждаюсь в его искусстве, Лэнт. Он — единственный человек, который может сделать то, что мне нужно. У нас есть медный провод, теперь надо найти способ, как его изолировать.
— Изолировать? Пурпурный, я бы просил тебя говорить, как человек.
— Это означает, поймать магию в провод, таким образом она не сможет сделать короткое замыкание. Я могу закрутить его спиралью, но если нитки сомкнутся… Я думаю, может покрыть его слоем сока?
— Теперь у нас много крови домашнего дерева, Пурпурный. В верхней деревне уже работают бригады сборщиков. С деревьев, с которых мы сняли благословение…
— Помню, я помню! — Пурпурный коснулся своей головы. — О, голова у меня, ты не поверишь…
Я вполне верил, но перешел к более насущным делам. Я сказал:
— Твое дерево было уничтожено ночью, Пурпурный.
— Это не имеет значения. Найдется другое…
— Но твоя батарея…
Он подбросил ее вверх и сказал:
— В безопасности. Я всегда ношу ее с собой.
— Ты придумал способ восстановить ее силу?
— Как раз над этим я сейчас работаю. — Он указал на устройство на верстаке Френа. — Это только модель. Но когда у Френа будет больше медного провода, мы построим настоящую установку. Мы должны еще обмотать настоящую установку, вот эти две железные стойки, медным проводом. А потом мы вставим между ними длинный цилиндр из железа, так, чтобы он мог вращаться между двумя стойками. Нам придется и его тоже обмотать проводом, намотать столько, сколько влезет. Затем нам придется протянуть провод, длиной с полмили…
— Полмили? Это плата за обучение работе по металлу?
— В твоей старой деревне может так и было, — фыркнул Френ. — Здесь металла намного больше.
— Кроме того, мы не можем рисковать, устанавливая слишком близко источник электричества, — объяснил Пурпурный. — От потока искр от него могут взорваться водородные мешки.
— Взорваться?
— Вспыхнуть, — ответил Пурпурный. — Загореться.
— Ты хочешь сказать, что вчера на твоем домашнем дереве…
— Вот именно! — ответил Пурпурный, повернувшись к Френу.
— Кстати, ты нам будешь нужен здесь, — сказал Френ, обращаясь ко мне. — Поможешь переплавлять эту медь в провод. Умеешь работать с воздушными мехами?
На скале Юдиони женщины все еще пряли нить — приятная пасторальная сцена. Огромные серебряные петли мерцали над обрывом, шевелились на ветру.
Я пришел к сыновьям, которые как раз кончали мастерить выносные снасти для лодки. Каждый день они добавляли к мачтам и снастям все новые и новые детали. Все, что им теперь требовалось, так это воздушные мешки.
Женщины, конечно, не знали о мешках Пурпурного. Они просто видели большую узкую лодку с плавником на днище и двумя поплавками, пристроенными по бокам. Естественно, женщины судачили между собой. Ненароком одна из моих жен поведала мне о самом последнем и самом нелепом слухе: мол странная машина Пурпурного собирается взлететь со скалы, махая крыльями. Пурпурный только ждет, пока Орбе и Вилвил покроют снасти тканью и перьями.
