Электронный Наставник сидел совершенно неподвижно. Казалось, он вслушивается в журчащие напевы электронной аппаратуры корабля. Рей видел только античный профиль, обрамленный золотистой бородкой, и зеленый глазок медальона, который светил спокойно и ровно.
— Вы отклонились в сторону, — послышался с одного из экранов голос Стива. — Ваша поправка…
— Все в порядке, Стив, — спокойно сказал ЭН, — уже подсчитана. Через несколько минут мы выйдем к тому фрагменту. Ориентируемся по твоим голограммам. Держу их в памяти и сопоставляю с реальной картиной. Не все голограммы хороши, но пользоваться ими для общей ориентировки можно.
Лицо Стива на экране искривила не то усмешка, не то гримаса, но он промолчал.
— Передать тебе управление? — спросил Рей, бросив быстрый взгляд на Электронного Наставника.
— Уже принял — через автопилота, — спокойно ответил ЭН, не повернув головы.
“Феноменальная конструкция! — мелькнула мысль в мозгу Рея. — А впрочем, почему “конструкция”? Ассоциативное логическое мышление, необъятная память, практические мгновенные тормозные реакции… Значит — и воображение, и сила, способная его обуздать. Что, собственно, нас различает? Он даже совершеннее меня. Ему не нужен воздух для дыхания и специальная пища. Достаточно небольшой подзарядки, в крайнем случае прямо от солнца, через солнечные аккумуляторы. Если мы осуществим высадку, он может без скафандра выйти в космос, даже минуя шлюзовые камеры, и оставаться там неограниченно долгое время. Люди сами создали этот искусственный интеллект, может быть более совершенный, чем их собственный. Если он еще и не совершеннее нас, то рано или поздно сможет достичь совершенства, и тогда… Не они ли придут нам на смену в созданной нами же технологической цивилизации?”
— Мы над этим фрагментом, Рей, — послышался спокойный голос Электронного Наставника. — Ты по-прежнему хочешь осуществить высадку?
Рей окинул взглядом экраны. На одном застыло напряженное лицо Стива. На остальных медленно смещался разноцветный хаос каменных глыб, из которых состояло третье кольцо. Они были всевозможной формы и размеров: одни округло сглаженные, другие угловатые, с зазубренными краями, иссеченные глубокими, зияющими трещинами. Размеры бесконечно варьировали — от огромных скальных обломков, поперечником во многие десятки метров, до небольших камней, которые можно было взять в руку. Все это разноцветное крошево медленно двигалось по каким-то своим законам.
— Ты видишь его? — спросил с экрана Стив.
— Кажется, да, но не вижу наших зондов.
— А что в эфире?
— Твой голос и… обычные помехи.
— А эхо?
— Пока нет никакого эха.
— Странно…
— Странно другое, Стив. Я не вижу ни наших зондов, ни тех деталей, которые мы приняли за искусственные. Фрагмент, по-видимому, тот, но…
— Это тот фрагмент со стопроцентной вероятностью, — спокойно сказал ЭН, — прямо под нами овальная зеленая площадка, пересеченная красноватыми жилами. Ее край есть на многих голограммах Стива. Фрагмент снова изменил положение относительно плоскости кольца.
— Овальная зеленая площадка с красными жилами, — повторил с экрана Стив. — Припоминаю…
— Странно, что при такой подвижности обломков они давным-давно не превратились в пыль, — заметил Рей, осторожно ориентируя ракету так, чтобы иллюминатор прямого обзора был обращен в направлении зеленой площадки. — И уж совсем непонятно, как в этом крошеве могли сохраниться остатки каких-то искусственных сооружений…
— По-видимому, столкновения обломков тут происходят крайне редко, — сказал Электронный Наставник, не отрывая взгляда от иллюминатора прямого обзора. — Это совершенно ясно. Касания частиц нигде не видно. Всюду существуют промежутки. То же было и на всех без исключения голограммах. Движения внутри кольца уравновешены. Существуют какие-то силы отталкивания, не позволяющие фрагментам касаться друг друга.
— Непонятно, — повторил Рей.
— ЭН прав, — вмешался с экрана Стив. — Я тоже нигде не наблюдал касания фрагментов.
— Даже если столкновения происходят с частотой один раз в тысячу лет… — начал Рей и вдруг насторожился и умолк.
— Вот если мы своим вмешательством или посадкой нарушим тут порядок движения, — сказал ЭН, — столкновения начнутся с вероятностью ста процентов, и трудно будет прогнозировать их результаты.
— Ты слышал, Рей? — спросил с экрана Стив.
— Да, теперь слышу. Странно, очень странно…
Электронный Наставник повернул к нему бесстрастное лицо.
— Что ты слышишь, Рей?
— Голос… Чей-то голос… Ты разве ничего не слышишь, ЭН?
Кибер медленно покачал головой:
— Только тебя и то, что говорит Стив. Больше ничего.
— Вслушайся хорошенько…
— С вероятностью ста процентов на наших частотах связи нет ничего, кроме обычных помех.
— Но я же ясно слышу! — воскликнул Рей. Он подался вперед, и на его лице застыло выражение напряженного внимания.
С экрана Стив кивал понимающе и удовлетворенно.
— Отключаю каналы связи с планетолетом, — сказал вдруг Рей, не глядя на экран. — Они мешают мне в установлении контакта. Ты понял, Стив? Отключаюсь на некоторое время.
Стив беспокойно шевельнулся на своем экране.
— Подожди… — начал он, но экраны уже гасли один за другим.
Рей прижался лбом к иллюминатору внешнего обзора. Напряженно вглядывался в зеленую с красными разводами площадку, над которой, всего в нескольких десятках метров, неподвижно повисло дисковидное тело разведочной ракеты. Потом глаза его закрылись и голова бессильно упала на грудь.
* * *
— С ним произошло то же, что с тобой, Стив, — сказал Электронный Наставник. — Сначала галлюцинации, потом обморок. Когда он потерял сознание, я включил экраны связи и возвратился.
— Это не обморок, — слабым голосом возразил Рей. — Скорее гипнотический сон. Они пытались загипнотизировать меня…
— Кто “они”, Рей?
— Они… Чьи голоса мы слышали.
ЭН беспокойно шевельнулся на своем месте:
— Со стопроцентной вероятностью…
Его зеленый медальон засветился прерывисто и ярко.
— Со стопроцентной вероятностью, дорогой, — подхватил Стив, — вся эта чертовщина лежит за пределами твоих возможностей. Наших, впрочем, тоже, — помолчав, добавил он.
Электронный Наставник поднял вверх указательный палец:
— Электромагнитные колебания любой частоты…
— Очевидно, мы имели дело не с электромагнитным полем, — тихо сказал Рей. — Это что-то другое. Может быть, биополе…
