- Представляете! Канальи, что не хотят работать, сюда и носа не кажут. Тут ведь и безрукий может заработать на ночлег.
Словоохотливый вновь сделал паузу и поднял бровь. Лицо застыло в ожидании реакции.
- Хм, да ваш священник прогрессивная личность, - не удержался от подколки Федотов.
- Именно-с, прогрессивная, - 'лектор' иронии не заметил. - Не случайно церковная власть его не особо привечает.
***
У флотского командования часто случаются обстоятельства, ломающие запланированные мероприятия. Вместо встречи с командиром порта, переселенцам было выдано разрешение на работы в мастерской. Что написал Попов в своем обращении к командиру, переселенцам было неведомо, но судя по результату, написал грамотно:
- Господа, вот ваше направление, - с почтением произнес новый дежурный.
Проводив посетителей до выхода, он дал ближайшему кучеру в бескозырке команду:
- Иван, доставишь господ инженеров к минным мастерским и сразу назад!
Такого комфорта и простоты проникновения на 'режимный объект', переселенцы не ожидали. Неблагодарный Мишенин второй раз в жизни проскрежетал: 'НКВД на вас нет'. По всему выходило - соскучился по первому отделу, а Федотов вспомнил, как несколько раз проникал на секретные объекты. Первый раз это случилось на полигоне Морфизприбора. Уезжая в командировку, Борис забыл дома форму для работы с секретными документами. Пару раз он по-нахалке проскочил мимо 'бдительной' охраны. На третий день не повезло- пришлось неделю лазить через дыру в 'колючке'.
Второй раз это случилось в двухтысячном году. Америкосы к тому времени внезапно 'озаботились' охраной наших ядерно-опасных объектов, даже выделили на это дело некоторые средства. Деньги, как водится, разворовали, но кое-что пришлось воплотить 'в металл'. Тогда-то Борису и пришлось протирать штаны в приемной управления связи штаба Северного флота, а чуть позже аналогичным образом проникать на причалы у поселка 'Заозерск', где у пирсов покоились атомные субмарины.
***
Кронштадскую радиомастерскую организовали с подачи профессора Попова. На волне эйфории от успехов радио, правительство сделало крохотный шажочек - профинансировало радиомастерские численностью в семь человек. Произошло это в тысяча девятисотом году. Поначалу мастерская монтировала и обслуживала радиостанции фирмы Дюкрете. С конца девятьсот первого года она стала выпускать собственные станции, но к пятому году эти аппараты заметно устарели. Мощностей предприятия явно не хватало, хотя к приезду наших героев в нем трудилось пятнадцать мастеровых. Благо с отбытием на восток эскадры работ стало заметно меньше. Начальником мастерской оказался университетский приятель Попова Коринфский Леонид Евгеньевич, он же единственный инженер. Сама же радиомастерская долго оставалась структурным подразделением минных мастерских.
В Коринфском все было крупным. Он сам. Крутолобая голова, покрытая черными вьющимися волосами с огромными залысинами. Такая же вьющаяся черная бородища. Более всего он напоминал кареглазого Карабаса Барабаса, что по любому поводу готов ринуться в бой.
Прочитав бумаги от Попова и предписание командира порта, Леонид Евгеньевич, разведя в стороны свои лапищи, довольно пророкотал:
- Господа, я, безусловно, окажу вам всяческое содействие, тем паче, что вы сами финансируете выделку новых аппаратов, но в чем существо работы?
'Карабас' оказался человеком покладистым.
Первый день был заполнен организационными вопросами, разъяснением существа работ и планированием. За переселенцами закрепили двух слесарей - Николая Поповкина и Степана Аполлинарьевича Веселова. Токарные и фрезерные работы было решено выполнять по отдельным заказам.
Как и предполагалось, нужных радиодеталей в тогдашних станциях почти не применялось. Бумажные конденсаторы изготовлялись кустарным методом, изредка попадались фирменные, французские. О блоках конденсаторов переменой емкости местные даже не слышали.
Разрабатывая чертежи, Борис заложил вместо переменных емкостей переменные индуктивности и не прогадал - с катушками индуктивности дело обстояло не в пример лучше. Их производство, или как здесь говорили выделка, было хорошо налажено. Не было ферритов, зато вспомнилось старинное решение с применением вариометров. Корпус станций выполнили из оцинкованного железа. После шпатлевки и покраски в светло-серый цвет, он выглядел не хуже изготовленного в ХХI веке.
- Так, граждане, все тщательно моют руки и осторожно снимают фольгу. Шоколад съедается, а обертку складываем сюда.
- Борис Степанович, да куда нам столько? Мы же не маленькие.
Изумлению Николая Поповкина не было предела, когда Федотов вывалил на верстак полсотни плиток шоколада.
- Детишкам отнесете, - произнес Борис, осторожно снимая обертку. - А фольга пойдет на изготовление супер-пупер конденсатора!
Обертка или, как тогда говорили оловянная бумага, пошла на эксперименты с электролитическим конденсатором. Прослойкой послужила папиросная бумага, а щелочь нашлась у минеров. К огорчению мастеровых, сладких праздников больше не последовало - после ряда попыток конденсатор успешно заработал, а оловянную бумагу закупили на кондитерской фабрике.
Об электропаяльниках приходилось только мечтать. В начале века паяли так называемыми бензиновыми паяльниками, что на деле оказались классическими паяльными лампами. Размеры были разные, но для ламповой техники эти монстры категорически не подходили. Пришлось срочно 'изобрести' электропаяльник. В этом существенно помог Коринфский, что по совместительству являлся заместителем начальника портовой электростанции.
Слухи о неких таинственных работах поползли сначала по минной мастерской, затем по гарнизону. Разглашения секретов переселенцы не опасались - о существе радиолампы не знал даже Коринфский, а слухи, как водится, то помогали, то вредили. Первыми пронюхали интенданты - эти упыри всегда чувствуют, когда к ним могут обратиться за 'дефицитом'. В плюсах оказалось внимание молодых морских офицеров, в основном, из минной мастерской. Самые изобретательные с удовольствием брались поломать голову над очередной проблемой, а таковых оказалось великое множество.
- Ильич, а что тебе в этих морских офицерах бросилось в глаза?
- Они не такие, - вердикт Мишенина был ясен, как решение Госдумы.
Вскоре после начала работ Борис стал ощущать какие-то отличия в менталитете здешних морских офицеров. Сначала подумалось - блажь, но особенности поведения все настойчивее давали о себе знать. Порою случается, что новое сразу не видится, но в один прекрасный момент все становится на свои места.
