— Ну что ты, Синь. Я все понимаю. По-моему, правильный выход.
Я смотрю в темные, собачьи, преданные глаза Дерри. И как всегда, меня начинает тихо забирать ледянистая тоска. Но я давлю ее в зародыше. Неважно это все…
— Что мы еще забыли, Дерри?
— Еще… — она старательно вспоминает, — Синь, а что же с Леандром?
— А… да, точно. Что бы я без тебя делала? Он ведь у нас так и сидит в дисотсеке…
Ну что ж, Дерри права. С Леандром надо что-то решать.
— Похоже, принцесса, он сам по себе. Ни с кем не связан.
Я кивнула, глядя на Таффи. Нийн Леандр, привязанный к станку, выглядел жалко. Он тихо постанывал, похоже, уже ничего не замечая вокруг. Весь в крови, в багровых вспухших рубцах и кровоподтеках, Таффи, пожалуй, перестарался. Хотя чего жалеть этого подонка, так ему и надо. Из углов рта тянулись ручейки кровавой слюны.
Таффи по моему указанию уже три дня добивался у Леандра, не является ли тот агентом Аригайрта или Немисса. Но похоже, что нет, вроде бы, он сам затеял весь этот спектакль.
— Дэнс!
— Да, принцесса?
— Через час пусть все, кто свободен, соберутся в Серебряном Зале, — я повернулась к Таффи, — и тащи туда же этого подонка. В наручниках. Пусть все видят, как он умрет. Сможешь убить его сам, когда я скажу?
— Конечно, а в чем проблема, принцесса?
Проблема для меня была в том, чтобы обставить казнь так, как нужно — чтобы она имела наибольший воспитательный эффект. Я не сомневалась, что казнить предателя следует публично. Теперь мне предстояло только продумать, как это будет выглядеть.
Серебряный зал я и всегда использую для общих сборищ. Это, собственно, большое коллекторное помещение в нижнем ярусе, стены действительно отделаны чем-то вроде серебряной чеканки. У глухой стены зала — широкий помост. Ага, прекрасно, предатель уже там. На коленях, руки сзади за спиной в силовых наручниках, и силовые же пояса зажимают тело меж двух опор. По правде сказать, Леандр буквально висел на энергетических канатах. У меня даже жалость внутри шевельнулась. Нет, все-таки я непростительно сентиментальна. Ну не было у меня злости к этому разбитому, измученному существу, совершенно сломленному, прикованному к опорам. В глазах его застыли ужас и боль. И он молча ждал еще худшей боли — и смерти.
Он виноват. Предатель, сказала я себе. Гад, сволочь, предатель. Меня чуть не убили из-за него! Бету чуть не убили. Я вспомнила несчастную Бету, рвущуюся в молекулярной сети, и здоровая ненависть начала просыпаться во мне. Сволочь! Сволочь! Без всякой связи, вроде бы, вспомнилась плантация, маленькая Бина, девчонки, умирающие от сэнтака, свист плети и обжигающая боль, палящее солнце и ливень, бегство мое безумное, и страшное висение в небе под обстрелом на гравипоясе, и весь этот кошмар, бегство это, Аригайрт, его издевательства, дворец этот жуткий, и наконец — Ильт, Ильт на земле, залитый кровью Ильт… И вроде бы, нельзя логически объяснить, почему Леандр виноват во всем этом, он никогда и не был на Нейаме, и вообще… но где-то внутри я знала, чувствовала своей ненавистью — виноват! Во всем этом — его вина! И я убью его за все это, нет, это не зальет ненависти, этого слишком мало, чтобы ее залить, но я его убью… Он мне заплатит! По крайней мере он — заплатит за все! За Ильта! Сволочь.
Мы шли обычным порядком, я в сине-золотом бикре, след в след за мной — пантера, дальше — Дэнс и Дерри с оружием, обычный эскорт. Я медленно поднялась на помост. Мои шибаги затихли. Я обвела взглядом собравшихся.
Вот они, мои орлы… сволочи мои. Да нет, есть и хорошие ребята. Вон Изайк Корт, мой лучший пилот. Он — единственный здесь, кто происходит из Федерации, он олдеранин, и в очень молодом возрасте, но уже будучи пилотом (в Федерации рано обучают детей) попал в лапы Аригайрта. И ведь не сломался, отказался быть ханкером или пилотом у Аригайрта, попал на рудник, и там проработал как-то несколько лет, отказавшись от сэнтака. А когда мы освободили часть аригайртовских рабов, захотел быть со мной…
Были бы все такими, как Изайк, может, и не надо было бы эту показательную казнь устраивать.
Что это, она меня уже тяготит? Я уже сомневаюсь, раздумываю? Нет уж, он мне заплатит за все! Таффи застыл в полной боевой готовности справа от скованного предателя. В руке — острый огромный тесак.
Сзади сгрудились новенькие — двадцать три человека из команды «Разрушителя», согласившихся служить у меня. Я постараюсь оправдать ваши ожидания, ребята.
Вообще после удачного штурма мой авторитет возрос, похоже, до небес.
— Бойцы! — сказала я, голос внушительно раскатился до дальних углов зала, — Вы видите перед собой последнюю мразь.
Я широким жестом указала на скованного предателя.
— Сейчас он выглядит жалко, не так ли? Но совсем недавно все было иначе. Хотите ли вы знать, что сделал этот негодяй?
Возник нестройный шум, и быстро прервав его взмахом руки, я продолжила.
— Вспомните, как все вместе мы приняли решение атаковать у Эль-Касри боевой крейсер. С каждым членом командования это решение подробно обсуждалось. Каждому была предоставлена возможность возразить и внести свои коррективы. Я прислушалась к каждому. Такая же возможность была и у Нийна Леандра. Он он этой возможностью не воспользовался.
Вместо этого он подло вынашивал план — уничтожить меня и всех, кто мне верен, и пойти в холуи к другому капитану, ибо ничем иным, как холуем, он быть не в состоянии. Он подобрал в экипаже самых отъявленных мразей, мерзавцев, худших бойцов, которые согласились, разумеется, за приличную награду, предать всех нас. Вы думаете, господа, опасность угрожала только мне, и то, что я делаю сейчас — личная месть? Нет. Предатели хотели уничтожить нас всех. Вот послушайте, что они сделали!
Как только начался бой, как только «Разрушитель» вышел из подпространства, этот мерзавец тайно связался с ним по телеметрическому каналу, он открыл врагу все данные по нашему вооружению, и каждый наш выстрел был известен на «Разрушителе» заранее. Это могут подтвердить бойцы с «Разрушителя», перешедшие на нашу сторону, верно, ребята?
Новички неясно зашумели. Я продолжила.
— Благодаря этому погибли трое наших истребителей из передовой группы, два техника в разбитом оружейном отсеке, и сам бой был для нас таким длительным и тяжелым. Мы могли победить легко, малой кровью, и с минимумом разрушений для обоих кораблей. Поэтому за все худшее, что случилось, благодарите этого негодяя! Но благодаря превосходству техники и великолепной работе нашего экипажа мы все-таки подошли вплотную к победе. Однако и это не остановило предателя! Когда после безупречно проведенного маневра под экраном мы вышли вплотную к «Разрушителю», и нам оставалось только провести стыковку, этот негодяй перехватил управление и развернул наш корабль брюхом к неприятелю…
