Консул же в действительности по сравнению со своими собратьями считался мелким карликом, не поддающимся значительному описанию, однако все настоящие характерные черты, в полной мере тут прорисовывались, даже и у такого неблаговидного посланника оных существ. Вытянутые пальцы рук его покрывались темным мехом в завершение заканчивающихся острыми когтями, высовывавшимися наружу из рукавов частично надорванной специально для такого случая курточки. На ногах, прикрытых, сходными ей кожаными штанами, совершенно не имелось никакой обуви, возможно именно потому, что те к совершенному удивлению заканчивались небольшими натуральными отростками, напоминающие копыта какого-нибудь земного животного. Длинный волосатый хвост, словно лиана тропического растения, то и дело подергивался из стороны в сторону, ударяя заостренным кончиком в какую-либо встречающуюся перегородку помещения. Лицевая часть мохнатой головы, или попросту говоря, морда, иначе ее назвать было сложно, оказалась довольно уродливой на внешний вид, с проступающей местами на ее коричневой оболочке кожи темной густой шерстью, украшенной ко всему прочему еще и большими складчатыми ноздрями, а также бесформенными выростами ушей, обезображивающими облик еще больше прежнего, хотя и выглядевшими на первый взгляд довольно смешными. Большие немигающие глаза с вытянутыми по всей их длине лучиками зрачков даже в дневное время светились неким ярко-желтым светом, абсолютно не выражая никаких эмоций относительно каких-либо свершившихся обстоятельств дел. По их состоянию, в отличие от людских органов зрения совершенно невозможно было определить, какие мысли именно в данный момент посещают конкретного субъекта. Творение увенчивалась сверху двумя небольшими выростами, несколько своим видом напоминающие сточенные рога, по всей вероятности, предназначавшиеся для чего-то особо важного. К такому внешнему обличью необходимо было еще привыкнуть, чтобы впоследствии уже воспринимать его вполне как должное и само самою разумеющееся создание.
Консул оскалился мелкими, выстроенными в два ряда зубами своей вытянутой животной пасти, тем самым верно показывая, свою возможную озабоченность происходящим. Изо рта клубами вывалился белый пар, который затем постепенно поднялся кверху, чтобы там уже окончательно раствориться в окружающем воздухе.
- Вам удалось проделать необходимые расчеты? Доверять можно вашим специалистам? - прохрипел он. - Я вчера уже говорил насчет некоторых особенностей прыжка через звезду.
- Все сделано как нельзя лучше. Закончили приготовления очень быстро, как только смогли. Ведь действовать нужно незамедлительно. Это ведь Вы понимаете? - сказал в ответ Владимир, чисто автоматически отступая от консула немного в сторону.
- Хорошо. Сейчас я соберусь. Буду в отсеке в положенное время, можете не сомневаться, - он быстро зашел обратно в кубрик, скрываясь за входной дверью, которая закрылась прямо перед носом Владимира, оставляя того только недоумевающее смотреть на образовавшуюся пустую стену.
Капитану корабля, никогда ранее не приходившемуся иметь дело с такими существами, да еще так близко напрямую с ними общаться, все это казалось абсолютно в диковинку. Тут он старался при разговорах придерживаться необходимых предписаний, но явно никак не мог привыкнуть к довольно резкому выражению сатанами своих эмоций. Наверняка и другой стороне давались насчет этого какие-либо подобные указания, сходные тому, чтобы, к примеру, вести себя намного мягче и сдержаннее в присутствии людей, однако на деле такое удавалось далеко не всем. Вспомнить, хотя бы случай на их родной планете, когда сам член приветствующей делегации так щелкнул хвостом, что стоявший рядом деревянный стол, изготовленный как раз по случаю приезда непосредственно для землян, разлетелся от создаваемой волны буквально в щепки, превращаясь непосредственно на месте в груду обломков со всеми, кстати сказать, располагавшимися на нем угощениями.
Не став более делать заведомо безуспешных попыток общения и развернувшись на все сто восемьдесят градусов, Владимир направился прямиком на командный мостик, чтобы прямо оттуда запустить должную и крайне желанную программу перехода. Вставив карту памяти в нужное устройство чтения и скопировав содержимое для надежности на жесткий диск, он, тяжело вздохнув, словно предчувствуя неладное, отыскал необходимый файл запуска и кликнул по нему двойным щелчком мыши. На экране вспыхнуло знакомое сообщение, уведомляя, что требуемый процесс успешно запущен и незамедлительно будет продолжен по истечении отведенного времени. Начался тридцатиминутный обратный отсчет с всеобщим громким оповещением корабля в потребности членов экипажа занять соответствующие спасительные камеры. Капитан еще раз визуально перепроверил все системы транспорта на наличие сбоев и неисправностей, чтобы в случае выявления оных немедленно прекратить данный процесс телепортации и не подвергаться так неосмотрительно неоправданному риску. Только уже после этого он поспешил выполнить указанную выше рекомендацию.
Когда Владимир вошел в медицинский отсек, то его сослуживцы как будто только и ждали непосредственно одного его появления здесь, чтобы забраться быстрее в свои автономные анабиотические покои, отключиться от данного существующего мира, забыться сном, а проснувшись оказаться уже где-то совсем далеко от этого нынешнего, определенно опасного места, в знакомом элитном обществе, полным должного комфорта, уюта и таких необходимых им возможностей.
- Занимай свое место, Володя. Для тебя все уже сделано, как нужно, - сказала Ольга, открывая знакомые двери прозрачной капсулы. - Мы тоже времени зря не теряли. Подготовились, пока ты делами занимался.
- Вижу, что все в клетках сидите, как кролики подопытные, будто ожидаете каких-либо новых ощущений от такого незабываемого процесса, - пошутил тот, осматривая собравшихся членов команды сквозь стеклянные герметичные стены.
Надежда даже махнула ему рукой и что-то крикнула, будто приглашая скорее присоединяться к общей массе, но голоса ее, однако не было слышно. Капитан же остановил свой взгляд на сатанском индивидууме, который неподвижно стоял в отсеке, подобно восковой статуе, прикрыв немигающие глаза полупрозрачным веком для приличия, но затянув его только наполовину. Он терпеливо дожидался своего подсоединения, и казалось, уже давно впал в какое-то подобие транса или медитации, самостоятельно отключив все свои жизненные силы, способности что-либо мыслить и чувствовать.
