Они обращаются к Гарри по-русски, как к старому знакомому, чем еще более поражают Дика.
Маленький гражданин не успевает ответить. Юноша, рыжий как апельсин, внезапно вырастает перед ним.
– Вы уже здесь, мистер Какаду? – произносит он и тут же густо краснеет от сознания допущенной оплошности. – Виноват, сэр. Я хотел сказать, мистер Гопс... Искал вас в Москве – вручить билет на специальный самолет. Сюда приглашены все аккредитованные у нас корреспонденты. Но вы уже сами...
Теперь наступает очередь краснеть маленького гражданина. Он старается не глядеть на бывших своих попутчиков.
– Возьмите, пожалуйста, – рыжий юноша протягивает ему небольшой голубой конвертик. – И еще раз прошу прощения, сэр.
– Ничего, ничего, – сердито ворчит маленький гражданин, чувствуя на себе недоумевающие взгляды. – Для друзей я просто Какаду. – Он жмет руку окончательно смущенному рассыльному. – Какаду, и все тут. Да, да, и никаких сэров. К черту-дьяволу!
ГЛАВА 35
Дьяволенок с золотыми рожками
– Он ожидает наверху, – сказала Шурочка Синица.
Бесшумный, лифт вознес их на плоскую крышу здания. Просторная, круглая, она походила на городскую площадь, с той только разницей, что вместо домов ее окружали небеса. Тут был даже скверик – с небольшими, но дающими уже тень деревцами.
Академик Кулиев встретил их у лифта.
– Поздравляю, Владимир Степанович, – с жаром заговорил он. – Я находился в зале до начала демонстрации кинофильма. Ваше сообщение было принято с энтузиазмом.
– Однако, – притворно нахмурился профессор. – Вы сделали из меня подлинного узурпатора. Сами сотворили в пустыне эдакое чудо, а на трибуну вытолкнули меня. – Боровик обернулся к Шурочке. – Знаете, как выразился бы ваш Эдик? «Расхвастался, старый гриб!» Верно? Да, да, и не возражайте. Он был бы прав, совершенно прав.
– Но Эдика больше нет, – в тон ему отозвалась Шурочка. – А Вася не скажет так никогда. Даже в мыслях.
– Ага, думаете – не скажет? Что ж, вам виднее, вам виднее... Кстати, где он – наш бывший Эдик? – Владимир Степанович обернулся к Шурочке. – Не возьметесь ли вы мне разыскать его?
– Сейчас привезу, – отозвалась Шурочка, устремляясь к лифту.
– Если б не история с похищением материалов, – вздохнул Владимир Степанович. – Если б только не эта нелепая история! Как мог я...
– Вы убедились, что ущерб не так велик, – возразил Кулиев. – К тому же он, конечно, перекрыт утилизацией саранчовых стай. Ну, а что касается до пострадавших соседей... Будем надеяться, что это научит их разборчивости. Пусть повнимательней присматриваются к тем, кому спешат оказать свое гостеприимство.
Дверцы лифта распахнулись вновь.
– Ага! Синичка как будто перестаралась, – шутливо вздохнул Владимир Степанович. – Этот солидный товарищ мне сейчас вовсе ни к чему.
– Гениально!.. Потрясающе!.. – опережая Шурочку и Красикова, «солидный товарищ» сходу атаковал Кулиева. – То, что сделано вами здесь, это... э... переворот. Подлинный переворот в биологической науке.
– Термин мне не кажется удачным, – попытался возразить Кулиев, но «солидный товарищ» даже побледнел от негодования.
– Нет, нет и нет! Вы не должны преуменьшать значения достигнутого вами, просто не имеете на это права. И я от души рад за нашего Владимира Степановича, принявшего участие в этом эксперименте. Быть может, только не следовало лезть на глаза всей этой публике? – обернулся он к Боровику. – Учитывая известную... э... щекотливость вашего положения...
– Я уж отказался было от выступления, – сказал Боровик. – Но Аспер Нариманович убедил меня.
– Ну что же, вам лучше знать. Во всяком случае, успех эксперимента значительно облегчает ваше положение. Можете не сомневаться также, я со своей стороны... э... всяческую поддержку...
– Прошу – не надо.
– Простите... э-э... не понимаю вас.
– Не надо поддержки.
Пухлые плечи оскорбленно взметнулись вверх.
– Как угодно, как вам будет угодно.
– Владимир Степанович показывал мне письмо, – вмешался Кулиев. – Скажите, как понимать: «Согласно полуофициальным данным»?
– Один из иностранцев, совершенно конфиденциально... Якобы ходят кое-какие слухи. Просил подтвердить или опровергнуть. Разумеется, я... э-э... отказался. Вот именно – категорически отказался вести разговор на эту тему. Но тут же проверил и убедился: факт хранения материалов на дому действительно имел место. Удивительный, я сказал бы, факт!
– Кое-какие слухи? – переспросил Кулиев. – Нельзя ли поточнее?
– Увы, не имею права. В соответствующих органах, где я консультировался, просили... э-э...
– Ничего, ничего, – раздался насмешливый громкий голос. – Пора уже рассекретить эту таинственную историю. Самое время. Загадочность нагнетать здесь вовсе ни к чему...
«Солидный товарищ» быстро обернулся.
– Простите, – с достоинством произнес он. – Не знаю, с кем имею честь...
– Полковник Карабанов, – старый чекист слегка поклонился ему и обменялся рукопожатиями с учеными. – Товарищи меня хорошо знают, но поскольку с вами мы встречаемся впервые...
Полковник раскрыл свое удостоверение.
– Да, да, благодарю вас. Прежде всего, порядок. Во всем – порядок. Это мое... э... жизненное правило... Позвольте... Полковник госбезопасности Карабанов? Так, очень, очень приятно.
– Я думаю, вам можно ответить на вопрос академика Кулиева.
– Что ж, если вы настаиваете... Был высказан намек, что профессор Боровик передал... Простите, это не мои слова... Было сказано, что профессор передал свое изобретение американскому авантюристу Блеру. Вначале я не придал этому значения, но когда выяснил, что некий Бенджамен Блер год назад посетил профессора и как раз в это время материалы находились на квартире... Словом, я поступил так, как подсказывал мне мой долг. Немедленно сообщил об этом... э... прискорбном факте. Разве я действовал неверно?
– Ну что вы, – сказал полковник. – Быть может только не следовало раньше времени расстраивать Владимира Степановича. Я имею в виду письмо.
– Да, да, это моя вина. Но посудите сами: мог ли я не предостеречь старого товарища по работе? Тем более, что абсолютно убежден – Владимир Степанович действовал без злого умысла. Быть может, проявлена известная... э... халатность...
– Да нет, – возразил полковник. – Зря вы насчет халатности. Гриф «Для служебного пользования», хранение в домашнем сейфе допускается.
– Дело не в грифе, – глухо сказал Боровик. До этого он сидел с каменным лицом. – Важно знать, как попали материалы к Блеру.
