хотим, чтобы он был в безопасности, – твердо произнес Джефф, глядя в глаза Бену.
– Ну хорошо. – Дэвид сделал глубокий вдох. – Но не забывайте, что я сказал.
– А вы нэй забывайте, что это я забочусь о его безопасности, один долбаный день за другим. А теперь пойдемте.
Бен проводил их на улицу, открывая и запирая дверь за дверью. Туманная пелена стала дождевой. Наталия так и сидела в машине. Она заглушила мотор, и Дэвид подумал, что ей наверняка холодно. Трое мужчин остановились на крыльце. Бен огляделся и вручил Дэвиду конверт.
– Я стащил из хранилища ключ от квартиры Фрэнка, – быстро проговорил он. – Вы ведь туда теперь поедете?
– Верно. У Наталии есть адрес.
– А место в городе, где вы должны потом оставить ключи? Наталии оно известно?
– Полагаю, что так.
– Хорошо. Ключи нужно вернуть в хранилище, иначе я окажусь в дерьме.
– Мы позаботимся, чтобы их возвратили.
– Ну хорошо, – сказал Бен и вздохнул. – Мне сказали, что может возникнуть нужда выдернуть Фрэнка, выкрасть его отсюда. Если он знает что-то важное, но молчит, наверное, большим боссам нужно решать, как поступить. Вытащить его и вывезти из страны.
– Но как он сбежит из этого хорошо охраняемого места? – удивился Дэвид. – А если его попытаются увести силой, он поднимет тревогу.
– Есть только один человек, – сказал Бен, – способный вколоть ему успокаивающее, а затем убедить остальной персонал, будто Фрэнка нужно вывести за ворота. Этот человек – я. Но с того момента, приятель, за мою голову назначат цену, и работе моей конец. Я стану меченым раз и навсегда. И все-таки передайте тем, кто в Лондоне, что я сделаю это, если мне прикажут.
Увидев, что Бен предельно решителен, Дэвид кивнул.
– Хорошо, – тихо сказал он.
– А теперь валите на хрен.
Все трое обернулись, когда главная дверь открылась и санитар вывел пациента, держа его за руку. Бен кивнул коллеге, когда тот повел подопечного по боковой дорожке. На санитаре была кепка, а больной шел с непокрытой головой, не обращая внимания на холодный дождь.
Бен снова посмотрел на Дэвида и сказал уже спокойнее:
– Нэй волнуйтесь. Я позабочусь о нем.
Дэвид снова сел на заднее сиденье – там лучше думалось.
Они рассказали Наталии, как все прошло в клинике: тихое отчаяние Фрэнка, его нежелание говорить о брате, визит полицейских.
– Так вы допускаете, что у него есть какая-то тайна? – произнесла она, с минуту подумав.
– Может. А возможно, это что-то личное.
– Я чую, тут кроется нечто большее, – вполголоса заявил Джефф.
– И еще полицейские, – сказала Наталия. – До сих пор проявляют интерес. Это не к добру.
– Этот малый, Бен, заверил, что Фрэнк не сказал им ничего нового.
– Они могут вернуться, – возразила Наталия.
Дэвид посмотрел на отражение ее лица в зеркале:
– Так что дальше?
– Это будут решат Джексон и его начальство.
– Если Фрэнка придется вывозить из Англии, как это сделать? – спросил Джефф. – Морем, наверное?
– Не знаю.
Дэвид заметил, что Наталия бросила на Джеффа резкий, быстрый взгляд. «Не это ли замышляют люди наверху?» – подумал он. А еще подумал о том, что если Фрэнку известен важный военный секрет, то люди из Сопротивления сами захотят заполучить его. Дэвид вдруг осознал, что он работает на Сопротивление уже два с лишним года, но воспринимает организацию как нечто совершенно отдельное от себя.
– Как доставить Фрэнка к побережью? – сказал он. – Это добрых семьдесят миль в любом направлении.
– И к тому же он, вероятно, станет упираться, – добавил Джефф.
Наталия посмотрела на Дэвида через зеркало:
– Если только не поедет с тем, кому доверяет.
– Вы имеете в виду меня? – Дэвид нахмурился. – Сомневаюсь, что он настолько поверит мне. Особенно после того, как я сказал, что помогу ему, а потом устрою его похищение.
– А если ему известно что-то важное и он проболтается в клинике?
То, о чем говорил Бен.
– Я вовсе не равнодушна, – продолжила Наталия. – И сочувствую вашему другу. Но в этом дурдоме его не ждет ничего хорошего.
– Знаю, – сказал Дэвид. Наталия по-прежнему наблюдала за ним, ее слегка раскосые, по-восточному, глаза снова смотрели жестко, оценивающе.
Когда они въехали в южные предместья, погода была по-прежнему сумрачной, стоял сырой туман, моросил дождь. Машина ехала по главной дороге, мимо невысоких цехов, откуда доносился размеренный стук машин. Дальше тянулась обширная площадка, от края до края заставленная одинаковыми автомобилями. Вывеска на воротах гласила: «Лонгбриджский завод».
– Видимо, это большой завод «Остин-Моррис», – сказал Джефф. Дэвид обратил внимание, что в здании рядом с дорогой произошел пожар, от него остался только почерневший скелет. Джефф продолжил: – Я слышал, что в прошлом месяце сгорело заводоуправление. Рабочие взбунтовались из-за того, что им не позволили создать профсоюз. Чаша терпения на севере переполнилась.
– Помните грузовик с солдатами, который мы видели по дороге? – проговорила Наталия. – Дела в Йоркшире принимают серьезный оборот.
– Будет много крови, – сказал Дэвид.
– А что еще остается людям? – резко спросила она.
– На что вы надеетесь? На пролетарскую революцию? Мне кажется, как раз к ней стремится тот санитар, Бен. Сомневаюсь, что Черчилль одобрит это.
– Сопротивление – это союз антифашистских сил, как и любое движение сопротивления в Европе. Когда мы победим, пройдут выборы и народ сам определит форму правления. И я не стремлюсь к революции.
– Как бы я хотел, чтобы мы вернулись туда, где были перед войной, – посетовал Джефф.
– Это иллюзии, – отрезала Наталия. – Прежде чем произойдет поворот к лучшему, станет хуже. Что бы ни вышло, это не будет похоже на мир до тридцать девятого года. Нам следует с этим смириться.
Следуя указаниям, которые Наталия запомнила наизусть, они проехали университет и оказались среди рядов террасных домов; обшарпанные двери выходили прямо на улицу. Но дальше к востоку дома стали крупнее, обзавелись садиками. Они приблизились к парку, потом оказались среди больших, отдельно стоящих викторианских вилл в три или четыре этажа. Пасмурный день клонился к вечеру, в тумане уже светились желтые прямоугольники окон. В одном доме Дэвид разглядел гостиную с высоким потолком, с зеркалами и картинами на стенах; там сидел мужчина и держал на коленях маленькую девочку. В верхней квартире следующего здания средних лет женщина помешивала что-то в кастрюле, стоявшей на плите. Они ехали медленно, вглядываясь в дома, чтобы различить номера.
– Остановитесь здесь, – воскликнул Джефф. – Видите вон то заколоченное окно на втором этаже?
Они вышли из машины и приблизились к дому. В сравнении с соседними зданиями он выглядел запущенным, на краснокирпичной стене виднелись полосы мха. Лица всех троих покрылись моросью. Первый
