Лацис был неправ – шавелара уже давно «здесь» не было. Когда стрельба ещё была в самом разгаре, он уже шёл по холлу первого этажа, разглядывая небольшой, меньше ладони диаметром, металлический диск. Очень быстро Рорик выяснил, что диск полый, а внутри находится какое-то сложное устройство. По всей видимости, это был логический механизм. Рорик уже сталкивался с подобными в этом мире и знал, что они работают на импульсах электрической энергии, но этот экземпляр качественно отличался от всех виденных ранее. Любой электронщик в недоумении развёл бы руками, увидев, что выходные цепи миниатюрной микропроцессорной платы просто висят в воздухе, но Рорик видел заведённые на них линии преобразователя энергии. И странные модули согласования, предназначенные, похоже, для взаимодействия с тонкой структурой человека. Похоже, эта штука могла сделать магом человека, ничего в магии не смыслящего. Это было интересно, но – не более того. Местные электрические машинки – очень хрупкие устройства. Теперь, зная принцип действия этого медальона, Рорик мог бы нейтрализовать его без всяких затруднений – стандартная первоуровневая Струя энергий создаёт статическое электричество напряжением в тысячи вольт и мгновенно выводит из строя все подобные штуки. А ещё от Струи энергий практически невозможно закрыться. Поэтому Рорик зашвырнул медальон в стоящую поблизости коробку, очевидно, предназначенную для сбора мусора, и пошёл к выходу мимо встревоженного, но всё равно ничего не заметившего часового. Его поход можно было бы считать бесполезным, если бы, уже выходя из здания, он не наткнулся на двух беседующих у входа мужчин. Один из них был Рорику незнаком, зато второго он моментально вспомнил. И что странно, этот второй Рорика не только увидел – в его глазах тоже мелькнуло узнавание. Первым порывом Рорика было – немедленно атаковать.
Пацан постоял у решётки, бросая по сторонам быстрые взгляды, просвистел тихонько какой-то несложный мотив и повернулся к Семёну.
– Слышь, дядя, тебе тут нравится? – поинтересовался он негромко.
– Чего? – опешил Семён.
– Чего-чего, – передразнил его пацан. – Ты тупой, что ли? Я спрашиваю: тебе тут что, понравилось, или ты бы лучше домой пошёл?
Семён пожал плечами:
– Не. Не понравилось. А толку?
Паренёк подвинулся поближе и с хитрецой поглядел на Семёна:
– Толк всегда найти можно, если поискать. Ты, дядь, не торопись, ты прикинь обстоятельно, насколько тебе тут не в кайф. Тебя вот за что взяли?
– Да ни за что, – буркнул Семён. Рассказывать свои злоключения этому приблатнённому пацанёнку ему совершенно не хотелось.
– Во, блин, удивил. – Паренёк хихикнул. – Тут любой тебе то же слово в слово скажет. Да ладно, я не прокурор, ты сам честно себе подумай: от того, что ты здесь останешься, тебе очень плохо будет? Хуже, чем если ты лыжи отсюда навостришь?
Семён помрачнел, открыл рот, но ничего не сказал, а просто кивнул.
– Ну вот. – Паренёк оживился. – А мне здесь не просто плохо будет, мне тут будет песец. Потому что, если я здесь, это значит, что папочка меня сдал. Я ведь, блин, просто шёл себе спокойно домой, а тут эти козлы, мусора, в смысле. Ты вот когда-нибудь видел, чтобы мусора к таким пацанам, как я, без дела цеплялись?
– Нет, – автоматически ответил Семён, подумал и удивился: – И в самом деле, с чего это они? И наручники опять же…
Паренёк нехорошо улыбнулся:
– Ну браслеты мне за дело нацепили. Я их там обидел немножко. Хорошо быть ребёнком. Мужика, вроде тебя, они бы за такое на месте урыли. А мне так ничего, браслеты что – фигня. Во, глянь. – Паренёк пошевелил плечами и продемонстрировал Семёну свободные руки.
– Вот это фокус, – восхитился Семён.
– Да какой тут фокус? – поморщился пацан. – Они ж мне просто велики размеров на пять. Не делают у нас наручников для детей, блин. Я уж не стал по этому делу пургу гнать, решил – так сойдёт. Ладно, это всё лесом, давай по делу позвучим. Так выходит, что, раз менты в меня вцепились, значит, папочка им наводку дал. Мусора тут у него все прикормленные, ему это – что два пальца. А стало быть, папочка знает, что я ссучился, и вот-вот приедет Шиза со своими шестерилами и отвезёт меня в уютный подвальчик на окраине. И придёт ко мне там полярный зверь песец. Через некоторое время. А что будет в это время, я и думать не хочу. Поэтому выходит, что валить мне надо отсюда да побыстрее. И ты мне в этом поможешь.
– Как? – Семён напрягся.
Паренёк осклабился:
– Твоя первая роль будет проще, чем в том анекдоте, помнишь: «Я – гонец из Пензы»? Твоя задача будет – очень натурально стонать и держаться за живот. Типа какую-то инфекцию сейчас ты проглотил. Давай начинай.
– Что, вот так вот и начинать? – запинаясь спросил Семён, чувствуя натуральный холодок в животе.
– А чего ждать-то? Время щас – не наш кореш. Стони давай.
Семён прислонился к стене, схватился за живот и, чувствуя себя полным идиотом, застонал.
Пацан поморщился:
– Громче.
Семён застонал громче. Пацан сплюнул:
– Да, блин, актёр из тебя хреновый. Ну да ничего, это дело поправимое, – и грамотной подсечкой уложил Семёна на пол. «Ты чего?» – хотел было возмутиться Семён, но не успел – от жуткого удара в живот перед глазами поплыли круги, и пару секунд Семён только хватал ртом воздух. Издаваемые же после этого стоны и хрипы не оставили бы равнодушным и самого Станиславского.
Паренёк же времени зря не терял: пока Семён изображал рыбу на берегу, грянулся в решётку всем телом и завопил:
– Эй, мент! Мусор! Тут человек умирает, ему с животом плохо!
В коридоре послышалась возня и звяканье ключей.
– Сюда! Сюда! – прокричал паренёк и, обернувшись к Семёну, поинтересовался едва слышно: – Ещё врезать?
– Не надо, – мрачно ответил Семён и застонал с хрипением.
– Во! – Паренёк тайком показал большой палец, подмигнул и, сделав встревоженное лицо, обернулся к решётке. Семён закрыл глаза.
– Ну чего там? – недобрым голосом поинтересовался из-за двери давешний конвоир.
– Человеку плохо, живот прихватило, вот.
– Ыыы-хррр, – сказал Семён и прислушался. Милиционер провёл дубинкой по прутьям решётки и крикнул в коридор:
– Эй, Сникерс! Поди сюды, тут один клиент больного из себя корчит, подстрахуешь.
Послышались приближающиеся грузные шаги, и чей-то, должно быть, того самого Сникерса, густой голос с ленцой поинтересовался:
– Тута, шо ли? Ну дык открывай.
Прозвякали ключи, но тут откуда-то сбоку донёсся ещё один голос:
– Эй, начальник, не ведись на понт, подстава это.
