Снайпер, убивший Рудольфа, выполнял свою задачу. К моменту появления Дитриха он прострелил и второе сухожилие на предплечье Менеса — человек был обезоружен.
Подлодка вплотную подошла к катеру, и несколько матросов во главе с капитаном перепрыгнули на него… Корчась от боли, Карлос смотрел на гранаты — это было последнее средство остановить немцев, но там, в подводной лодке, находился его спаситель — выбора не было. Он мог распорядиться своей жизнью как угодно, но жизнью профессора не имел права даже рисковать… Он попытался взять пистолет, лежавший рядом — это ему удалось с трудом, но выстрелить он не успел. Подбежавший матрос выбил его из рук.
— Я говорил тебе «сдавайся»… так что уж прости, приятель, за эти дырки, — Дитрих взглядом указал на предплечья, — но тебе повезло, дорогой, — второй раз профессору будешь обязан.
Матросы повели Менеса на подлодку, а резидент и капитан осмотрели катер.
— Смотри, капитан, какой запас горючего! Пожалуй, хватит и на обратную дорогу…
— Не желаешь, господин майор, прокатиться?
— Нет, Вайс, из-за потери транспорта у нас еще будут другие задержки — надо спешить.
— Что будем делать с этой посудиной?
— Отплывем подальше и проверим торпедой на целостность!.. — довольные этой шуткой, оба офицера рассмеялись.
— Спасибо за снайперские способности твоих орлов — я это не забуду, — проговорил Дитрих Редер, перепрыгивая на подлодку.
Захлопнув за собой тяжелую крышку люка, капитан отдал команду:
— Принять балласт! Моторами средний ход.
Субмарина пошла на перископной глубине в сторону континента Южной Америки.
Тем временем в тесном отсеке Сальватор оказывал посильную в этих условиях помощь раненому. Больше всего профессор боялся, что Дитрих нарушит сейчас свое слово и расскажет Менесу об операции, которую ему довелось пережить. Человеку нельзя было знать этого. Перевязывая Карлоса, Сальватор думал о том, как остановить немца, одновременно слушая рассказ незадачливого спасателя.
— Карлос, на что вы надеялись? Неужели вы собирались воевать с подлодкой? Я не моряк и то понимаю, что это бесполезно.
— По расчетам мы успевали опередить субмарину, но нам не повезло в пути с погодой, мало того, мы чуть не погибли — однажды в Магеллановом проливе, а другой раз у острова Пасхи, — Менес поморщился от боли.
— Если бы не этот взрыв на корабле, мы бы прошли мимо.
Гуттиэре с некоторым интересом рассматривала этого отважного человека.
С его появлением у обоих пленников, как ни странно, возникла какая-то надежда на возможное спасение.
Сальватор был поражен сообщением Карлоса, что тот стал понимать язык дельфинов…
Тем временем подлодка отошла от пустого катера на четверть мили.
— Ну что, капитан, давай показывай, как твои молодцы умеют работать.
— Заряда много… пустим две торпеды. Упражнение на нуль двадцать пять с интервалами пятнадцать секунд… Носовые, к залпу… Внимание… пли!
Подлодку чуть подбросило на выстрелах.
— Торпеды пошли, господин капитан, — доложили на центропост.
— Горизонтальщик, отработай на погружение, — отдал распоряжение Вайс, — секунд через двадцать пять ахнет.
Но капитан субмарины на этот раз ошибся — торпеды разорвались уже на седьмой секунде — сначала одна, а затем другая. Гидравлический «молот» (ударная волна) так ударил по лодке, что из двух отсеков сразу доложили о появившейся фильтрации в области заклепок.
— Черт возьми! — выругался Вайс. — Что это значит? — он недоуменно посмотрел на штурмана. — Что случилось с торпедами?! Разберись и доложи!
Через пару минут на центропост поступило сообщение от горизонтальщика:
— Господин капитан, пройдите срочно в носовой отсек к визуальному иллюминатору!
— Какого черта тебе нужно, Вильгельм? — недовольно проговорил Вайс, но подошел к иллюминатору.
То, что увидел в нем капитан, привело его на некоторое время в состояние прострации — Вайс тупо смотрел на человека за бортом, одетого в серебристый костюм… Это был Ихтиандр.
Расправившись с акулами, Ихтиандр весь день и часть ночи мчался вместе с дельфинами за подлодкой, которую догнал уже после событий, произошедших с Карлосом Менесом и его другом. Дельфины, а вместе с ними и Ихтиандр, чуть не проскочили безмолвно стоявшую субмарину, но взрыв транспорта выдал ее место нахождения. Увидев, наконец, подводную лодку, Ихтиандр некоторое время размышлял, что делать дальше.
— Люк завинчен, — думал он…
Но из тупиковой ситуации вывели залпы торпед. Ихтиандр не знал, куда стреляли с подлодки, но, не раздумывая, нажал на курок. Два красных луча мгновенно настигли заряды. Взрыв был очень сильный, и, если бы не корпус субмарины, защитивший его от ударной волны, Ихтиандру пришлось бы трудно.
— Во что это они стреляют?.. — подумал он. — Как бы то ни было, нужно взрывать торпеды, только подальше от лодки и себя, — Он хотел всплыть на поверхность, но вовремя остановился:
— Не успею снаряд перехватить…
В это время в подводной лодке творилось невообразимое… Все командование собралось в носовом отсеке и с удивлением рассматривало человека-амфибию.
— Черт меня побери! — проговорил, наконец, Вайс, — Дитрих, это не нашего ли профессора работа?!
Резидент, не отвечая, продолжал молча рассматривать Ихтиандра. Наконец, убедившись, что человек за бортом не призрак и не пользуется дыхательным аппаратом, отошел от иллюминатора.
— Это тот пловец, которого мы видели у острова, — медленно проговорил Дитрих и направился в отсек к Сальватору.
Бледный вид Редера удивил де Аргенти.
— Прошу вас следовать за мной, господин профессор, — произнес он и вышел.
Они снова молча шли по подлодке. Сальватор чувствовал, что произошло что-то очень важное.
— Новый взрыв недалеко от лодки?.. — гадал он. — Что бы он означал?
Тем временем они попали в носовой отсек.
— Господа, прошу расступиться, — проговорил он и указал Сальватору на иллюминатор. — Взгляните, дорогой профессор. Это еще кто?
Де Аргенти посмотрел в иллюминатор и… никого не увидел.
— Там никого нет, — произнес он.
Дитрих быстро припал к иллюминатору — перед его взором расстилалась голубая мгла океана.
В это время наверху у люка раздался стук — Ихтиандр пытался что-то сделать с ним.
— Нужно всплыть, и если его не уговорит профессор сдаться, — пристрелить, — проговорил Вайс.
— Это вы о ком говорите? — медленно произнес Сальватор.
