информацию для дальнейшей работы над своей великой теорией, какой бы она ни была. Но если вы захотите связаться с ним, он, скорее всего, проигнорирует ваш звонок. Однажды он вызвал меня, чтобы спросить об одном биологическом аспекте, хотя я не знаю, как это могло бы ему помочь.
— Зачем вы его вызываете? — спросила девушка.
— Есть у меня предчувствие, — признался Шелтон. — У него в распоряжении много информации о Солнечной системе из первых рук. Возможно, он знает что-то важное о Япете.
Оператор повернулся к Шелтону.
— Доктор Шелтон, а вот и ваш собеседник — Космический Учёный.
Он выглядел несколько удивлённым тем фактом, что вышел на связь с этим таинственным, почти мифическим персонажем.
— Вы можете ответить на звонок в третьей кабинке.
Шелтон направился к кабинке, жестом пригласив Майру Беннинг следовать за ним. Это помогло бы ей отвлечься от мыслей о печальной судьбе брата.
Он закрыл за ними дверь в просторную кабинку и щёлкнул выключателем. С приглушённым жужжанием ожил оптический экран. Флуоресцентная круглая пластина заиграла всеми цветами радуги, из которых, в конце концов, соткались голова и плечи Космического Учёного.
У Майры Беннинг перехватило дыхание. Лица не было видно. Вся голова была заключена в тёмный шар из чего-то, похожего на полупрозрачную ткань. Черты лица под маской были неразличимы.
— Он всегда носит эту штуковину, по крайней мере во время телетрансляций, — прошептал Шелтон. — Никто никогда не видел его лица.
Он не осознавал, что чувствительный прибор в закрытой кабинке улавливает его шёпот.
— И никто никогда не увидит моего лица, — раздался из-под маски резкий жёсткий голос. — Я поклялся, что никогда больше не позволю Земле увидеть моё лицо. Двадцать лет назад, на Земле, в лаборатории… Впрочем, неважно. — из-под маски донёсся странный смешок. — Вы бы не захотели увидеть моё лицо. Зрелище не из приятных.
Шелтон многозначительно взглянул на девушку. Это подтвердило слухи о том, что несчастный случай в лаборатории оставил на лице Космического Учёного ужасные ожоги и озлобил его. В конце концов, это вынудило его удалиться в космос, где никто не смог бы увидеть его увечья. Шелтону стало жаль этого человека.
— Извините, — просто сказал он, а затем поспешно продолжил после неловкой паузы: — Я связался с вами, сэр, чтобы запросить любую информацию о Япете, которой вы можете располагать.
— Почему вы хотите знать о Япете? — холодно спросил космический учёный.
— Семь человек вернулись оттуда в состоянии приостановленной жизнедеятельности, по-видимому, из-за того, что дышали воздухом Япета, — объяснил Шелтон и принялся рассказывать подробности.
Учёный в маске, казалось, внимательно слушал его, но в конце небрежно сказал:
— Меня не интересуют эти дела. Меня не интересуют никакие земные дела. Я полностью отстранился от этих мелочей. Люди — глупцы. Жизнь бесполезна и бессмысленна. Важен только разум и постижение великих тайн космоса.
Круглая голова подалась вперёд, а голос понизился от напряжения.
— Я стою на пороге создания потрясающей новой концепции Вселенной. Она охватит всё сущее в рамках одной универсальной формулы. Это было моей двадцатилетней мечтой. Это будет значительным достижением и одним махом придаст смысл всему сущему.
Закончил он почти криком.
— Но, сэр, что касается Япета… — начал Шелтон.
— Мне нет дела до Япета, — презрительно ответил человек в маске. — Меня не волнуют ваши мелкие неприятности. Более того, я не гражданин Земли. Я сам себе хозяин, и весь космос — мои владения.
Его рука дёрнулась, как будто он хотел прервать связь.
— Подождите! — сердито рявкнул Шелтон. — Вы можете быть независимы от земных привязанностей, но вы всё ещё человек. Поэтому вы должны иметь некоторое отношение к земным вещам.
Космический Учёный отдёрнул руку.
— Всё ещё человек, — снова прозвучал его невесёлый смешок. — Отлично сказано! Ещё раз, кто вы такой?
— Доктор Родни Шелтон из ВЗБИ.
— Ах, да, — задумчиво произнесли скрытые губы. — Я помню, как однажды связывался с вами. Вы ответили на мои вопросы. Так что, в свою очередь, если я могу вам помочь, я полагаю, что должен это сделать. Но поторопитесь.
— Вам приходилось в последнее время изучать воздух Япета? — поинтересовался Шелтон.
— Да. Подождите минутку, я достану свои записи.
Фигура Космического Учёного отодвинулась в сторону, за пределы экрана.
Глаза Шелтона с удивлением уставились на то, что он мог разглядеть в кабине таинственного корабля Космического Учёного. Его взгляд переместился в короткий коридор, ведущий в лабораторию. Было видно ошеломляющее разнообразие приборов, большинство из которых были не в фокусе, так что он не мог угадать их назначение. Тем не менее, он мог ощутить полноту оснащения и продвинутый характер экспериментов этого человека. Ещё один из множества неподтверждённых слухов о Космическом Учёном заключался в том, что он открыл новые удивительные вещи, за знание о которых земные учёные готовы были бы отдать душу.
Майра Беннинг вздрогнула.
— Почему-то он такой холодный и непримиримый? — прошептала она. — Он не похож на человека. Долгая жизнь в космосе превратила его в нечто отличное от нас с вами.
— Чепуха, — коротко рассмеялся Шелтон. — Напротив, он всё ещё человек, как по сути, так и телом. Более человек, чем он сам думает. Он доказал это, выслушав мою небольшую речь.
Он прервался, когда из динамика послышались приближающиеся шаги. Появилось лицо космического учёного в маске.
— Мне довелось совершить посадку на Япете в ходе моих планетных исследований, — сказал он. — Я проанализировал его атмосферу. В атмосфере Япета присутствуют кислород, азот, водород, углекислый газ, гелий, неон и следы других благородных газов. Если вам нужны проценты…
— Нет, — отказался Шелтон. — Когда вы провели тест?
— Один раз десять лет назад, а другой — всего месяц назад. Оба раза результаты были одинаковыми.
— Ещё один вопрос, — продолжил Шелтон. — Как вы думаете, возможно ли присутствие чужеродного газа, настолько нестабильного, что его невозможно обнаружить?
— Это невозможно, — уверенно заявил Космический Учёный. — Особенно с моей техникой. Я использую спектроскоп холодного излучения. — в его голосе послышались хвастливые нотки. — Земные учёные не знают об этом методе. В нём исследуются вещества при низкой постоянной температуре жидкого гелия.
Шелтон вытаращил глаза. Это было невероятно, и он чуть было не сказал об этом вслух. Никто никогда не проводил спектроскопические эксперименты без использования тепла. Но затем он вспомнил, с кем он разговаривает — с гением, сумасшедшим или нет, который два десятилетия занимался исследованиями космоса. Космос был холодным. Возможно, его исследования естественным образом склонились к низкотемпературным методам.
— Понятно, — сказал Шелтон. — Это всё, о чём я хотел спросить вас, сэр. Спасибо и до свидания.
Он протянул руку, чтобы выключить прибор, но его прервал голос Космического Учёного.
— Что вы собираетесь делать
