Палец командира нажал кнопку 'пристегнуть ремни'.
– Минуту внимания. Сообщение от командира корабля. Первое. Самолёт полностью исправен, а экипаж – работоспособен. Во-вторых…
Витька глубоко вздохнул и принялся за вольный пересказ текста.
– Во-вторых. Командир корабля заверяет всех, что он сделает всё, чтобы благополучно посадить самолёт. Теперь о ситуации в общем. Как вы помните, мы попали в сильную турбулентность. Так вот, после этого самолёт потерял всякую связь с землей, а также ориентацию в пространстве.
Витя посмотрел на седой висок турка и увидел, как на нём пульсирует жилка. Командир, сохраняя внешнее спокойствие, на самом деле был на пределе своих сил. Егорову стало страшно. Упасть вслед за немцами в море ему очень не хотелось.
– Мы нашли ещё три таких же заблудившихся самолёта, и один из них сообщил, что уже нашёл сушу. Сейчас мы к ней направляемся…
Витька про себя прочёл о том, что горючее на исходе и смял листок.
– Выполняйте все указания экипажа и всё будет хорошо.
Затем менеджер по рекламе развернулся, молча сел в своё кресло и пристегнулся.
Расстояние до берега оказалось больше, чем они предположили вначале. Полоска суши приближалась, но слишком медленно. Секунды бежали, превращаясь в минуты, запасы горючего согласно показаниям всех приборов давно закончились, но самолёт всё ещё летел. Орхан постучал пальцем по дисплею и решил, что несколько минут у них всё-таки есть. Дотянут они до берега или нет, он не знал. И гадать не хотел. Мысленно Гёкхан был несколькими километрами ниже. Там, где цепляясь всеми закрылками, словно пальцами, за воздух снижался брат-близнец его 'Пегаса'. Такой же семьсот тридцать седьмой. Там, где сейчас молились пассажиры и боролся за жизнь его коллега.
'О, Аллах! Я даже не узнал его имени…'
Как бы он повёл себя на месте германского пилота, Орхан не знал, но надеялся, что так же спокойно, это уж как минимум.
– 'Пегасус', 'Пегасус', вы меня слышите? Вызывает Berlin.
Йилмаз вздрогнул и очумело уставился на радиостанцию. Он уже мысленно успел похоронить своих коллег.
– Слышим вас.
– Вы ещё нас видите на радаре?
– Уже нет.
– Вас понял. Визуально вы на расстоянии в десять километров по горизонту, как поняли?
– Вас понял. Десять километров минус по горизонту.
– Отмечайте точку.
Голос немца был абсолютно спокоен.
– До контакта пять, четыре, три, две, одна.
Гёкхан подождал несколько секунд. Кроме фонового шума из динамика не доносилось ничего.
– Berlin, как слышите? Berlin?
Второй пилот всхлипнул, а сзади донеслось бормотание. Русский, сидевший за спиной, похоже, молился своему христианскому богу.
– Йилмаз, отметь точку.
Берег был совсем близко, уже можно было рассмотреть цепочку островов, за ними немыслимых размеров лагуну, а за ней высокие зелёные горы.
– Командир правый заглох.
– Выключай.
Командир посмотрел в свою 'форточку', на чём работал левый двигатель – даже для него было загадкой.
'А вот и левый…'
– Выключай. Закрылки.
– Есть закрылки.
'Окей. Пробуем'
И Гёкхан Орхан слегка отжал штурвал, опуская нос самолёта.
Сидеть в оглушительной, после шума двигателей, тишине и под свист ветра и потрескивание металла ждать смерти было и скучно и дико страшно. От желания немедленно заорать и проснуться Витю удерживал лишь деловитый и скупой диалог пилотов. Говорили они уже на турецком, но Егоров каким-то десятым чувством понимал, о чём идёт разговор. Лётчики решали, где и как им лучше садиться. Второй пилот сидел с громадным биноклем в руках и что-то рассматривал впереди. Витьке стало любопытно, он отстегнулся и без всякого спроса вновь занял место между спинками кресел пилотов. Командир корабля очень недовольно покосился, но промолчал, поскольку был занят штурвалом, а Йилмаз Виктора даже не заметил.
– Ээээ…
Егоров закряхтел. Вид, открывшийся перед ним, просто завораживал своей красотой. Впереди был… рай. Простой тропический рай.
Самолёт уже опустился ниже уровня гор, стоявших на горизонте сплошной стеной и пересёк линию вытянутых островов, отделявших лагуну или залив от открытого моря. Вода под самолётом из тёмно-синей враз стала светло-бирюзовой. Такое Витя видел только в кино про Мальдивские острова. Вопреки всякой логике Егорову немедленно захотелось приводниться и искупаться, но самолёт продолжал бесшумно тянуть к далёкому гористому берегу.
Глядя на то, как стремительно приближаются скалы, Егоров очнулся и осознал, что скорость, которая на высоте казалась такой незначительной, при снижении реально становится всё быстрее и быстрее!
Горло пересохло, а пальцы до посинения вцепились в спинки кресел. В животе у Вити разливался страшный холод, а колени почему-то ослабли и начали ходить ходуном. Самолёт нёсся над водой с такой скоростью, что цепкий и острый ум Вити сам собой выдал неутешительный прогноз – удар в любом случае будет страшным.
'А мы уже ниже гор, значит, будем садиться на берегу'
Бинокля у Вити не было, зато он был у пилотов. Йилмаз предостерегающе закричал, а Гёкхан с сожалением цокнул языком и потянул штурвал влево. 'Пегасус', не преодолев и половины расстояния над заливом, начал разворот к островам.
Запаса высоты хватило с избытком. Витя стоял за спинами лётчиков и, согнувшись чтобы лучше видеть, вертел головой во все стороны, изучая место, куда планировал самолёт. Острова тянулись один за другим неширокой лентой и были похоже друг на друга как братья-близнецы. Огромные буруны со стороны моря и широченные автобаны белоснежных пляжей со стороны лагуны.
– На пляж садиться будем?
Пилоты, занятые посадкой, вздрогнули и, не отрывая глаз от водной поверхности, хором зашипели явно нечто нецензурное.
– Ой, извините!
– Сядь и пристегнись. Немедленно.
– Аг-гаааа.
Витька заворожено смотрел, как стремительно приближаются лазурные воды, как справа стремительной зелёной лентой проносятся пальмы и не мог оторваться от этого зрелища. Белая черта пляжа бежала в полусотне метров от кабины экипажа. Лётчики сажали самолёт ЮВЕЛИРНО. На спокойные воды лагуны и впритирку к берегу.
За две секунды до удара Виктор Егоров снова сидел пристёгнутый в своём кресле и искренне восхищался мастерством пожилого мужчины, сидящего за штурвалом самолёта.
После зачитанного кем-то из пассажиров сообщения от командира корабля в салоне установилась полная тишина. Будущие курортники не кричали, не плакали и не качали права, а послушно выполняли все инструкции бортпроводников. Даже маленькие дети почувствовали напряжение своих родителей и притихли. Игорь и Антошка одновременно переглянулись и также одновременно полезли в карманы кресел, где лежали ламинированные инструкции по аварийной посадке.
