— Сдаюсь, — пропыхтел Джефф, поднимая руки. — Забирайте книгу.
— Простите, если все это показалось вам ученой болтовней, но нам каждый день приходится иметь дело с такими вот последовательностями. Процесс распада и длительность каждого этапа — основы всей проблемы ядерных отходов.
Она отдала книгу Джеффу и снова включила двигатель.
— Если бы все элементы имели период полураспада в несколько минут, нам не нужна была бы программа восстановления окружающей среды. Все рушилось бы вниз, по лестнице распада, отдавая по пути частицы или радиацию, пока не заканчивалось бы появлением стабильного элемента. К сожалению, природа пошла другим путем.
— Не знаю, стоит ли так уж сожалеть. Если бы все совершалось быстро, мне бы не получить здесь работы.
— Верно. Но разве мы хотим передать нашим детям проблему, которая будет существовать и через десять тысяч лет?
Доктор Кейн припарковала машину у здания комплекса обработки отходов и выпрямилась.
— Простите, сержант. Я не хотела забивать вам голову ненужными сведениями. Просто это моя работа, и иногда я чересчур увлекаюсь.
— Понимаю. Не нужно извинений. Мне интересно знать, что здесь происходит. Но все, что я услышал, пока не имеет для меня никакого смысла. Может, когда-нибудь вы повторите это еще раз, помедленнее?
Внутри здания, несмотря на летнюю жару, было прохладно. Они прошли через пустой вестибюль и остановились перед дверью с кодовым замком, на которой висела табличка: ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН.
— Здесь исследуют лазеры, — пояснила Лассандра в ответ на вопрос Джеффа. — В особенности — лазеры с ядерным возбуждением. Вы примерно представляете принцип работы лазера?
— Ни в малейшей степени. Ну разве что моей сестре глаза оперировали лазером.
— Только не таким. Обычные лазеры, используемые в компакт-дисках или хирургии, забирают множество атомов, электроны которых обладают чуть большей, чем минимальная, энергией и заставляют разом отдавать всю эту лишнюю энергию. И в результате получается узконаправленный луч, имеющий одинаковую длину волны.
— Я видел нечто подобное в световых шоу.
— Это низкоэнергетические модели.
Они вошли в дверь с кодовым замком, и Лассандра повела его по узкому коридору.
— Лазер с ядерным возбуждением работает примерно по такому же принципу, только на протонах и нейтронах внутри атомного ядра. Энергия — на несколько порядков выше, а длина волн излучения значительно короче.
— Не мог ли такой лазер использоваться для убийства Фрэнка Лейзенби?
— Ни в коем случае. Даже самые мощные, подобные тем, что установлены здесь, в тысячу раз слабее, чем нужно для такого поражения.
Они вошли в лабораторию с оптическими скамьями, установленными вдоль трех стен. Приборы на них показались Джеффу на удивление маленькими.
— Мог ли Лейзенби работать над более мощным аппаратом?
— Вполне. Но если так, он об этом не упоминал.
И ни о чем вообще, пока все не было доведено до идеала.
Пробная модель. Прототип. Лейзенби хотел испытать ее тайно и ночью унес на полигон, подальше от всех. Но что-то пошло не так, как планировалось, произошел сбой…
Джефф решил, что дал волю фантазии. Бронстид и Уолден обыскали местность и ничего не нашли.
— Уверены, что хотите поговорить со всеми сразу? — вторглась Лассандра в его мысли. — Если да, то лучше остаться здесь. В других кабинетах вы просто не поместитесь.
Это походило на камешек в огород грузного Джеффа, но когда ученая дама открыла дверь с табличкой «Д-р Лейзенби», он понял, что Лассандра не иронизировала.
Среднего размера комната была до отказа забита оборудованием. Здесь трудно было отыскать хотя бы дюйм свободного пространства. Стопки распечаток переполняли книжные шкафы и загромождали письменный стол.
— Мне запретили входить сюда до прибытия представителей из Вашингтона, — сообщила Лассандра. — Не знаю, относится ли это к вам.
Джефф вспомнил о пристрастии Тома Маркина к инструкциям.
— Думаю, что относится, — решил он, обводя рукой открывшийся его глазам хаос: — Остальные комнаты выглядят так же?
— Хуже. Один Фрэнк был помешан на аккуратности.
Они и не пытались понизить голоса, так что двери стали открываться одна за другой.
— Это сержант Кинг, — объявила Лассандра всем троим обитателям лаборатории. — Как я уже говорила доктору Уиллоби по телефону, он расследует гибель Фрэнка.
— Расследует — слишком сильно сказано.
Джефф обменялся рукопожатиями с двумя мужчинами и женщиной, попутно читая их имена на бейджах и стараясь запомнить. Доктор Стаффорд Уиллоби, доктор Дженнифер Уоттс и доктор Гленн Шефер: всем им не было и тридцати пяти.
— Завтра или послезавтра сюда прибудет группа из Вашингтона. Я всего лишь собираю для них предварительную информацию.
Он жестом показал на единственный уголок, где можно было сесть: высокие табуреты по обе стороны производственного стенда, подозрительно похожие на те, что обычно стоят у стойки бара.
— Прошу вас помогать сержанту всем, чем только возможно, — предупредила Лассандра. — А я ухожу.
Она действительно ушла, но вместо того чтобы направиться к выходу, переступила порог кабинета Лейзенби и закрыла за собой дверь.
Джефф осторожно присел на хлипкий табурет и задумался, не зная, с чего начать.
Очевидно, с вопросов: присутствующие выжидающе уставились на дознавателя. Никто не выразил желания заговорить.
— Когда вы в последний раз видели Фрэнка Лейзенби?
Первым ответил Гленн Шефер.
— Вчера мы задержались в лаборатории. Я не заметил, когда он ушел, потому что был очень занят. Вероятнее всего, около девяти, не раньше.
Джефф решил, что ответ вполне соответствует внешности Шефера, тощего, неестественно бледного человечка, с глубоко посаженными темными глазами: он работает по восемнадцать часов в сутки и никогда не видит солнца.
— А когда ушли вы?
— Не помню точно. Примерно около десяти. Как обычно. Пришлось набирать код на замке. Вероятно, это поможет установить точное время.
— Я проверю.
Джефф повернулся к двум другим. Прежде чем ответить, они переглянулись.
— Стафф… доктор Уиллоби, — пробормотала Дженнифер, — и я… мы ушли вместе, около пяти. Фрэнк, должно быть, сидел у себя в кабинете, но дверь не открывал. Мы его не видели.
Стаффорд Уиллоби согласно кивнул.
— Да. Мы закончили рано, потому что были приглашены на ужин. Не здесь. В Айдахо-Фолс.
Судя по языку тел, тут было нечто большее, чем приглашение на ужин. Айдахо-Фолс находился к сорока милях к востоку — слишком далеко, чтобы просто съездить поужинать. Несложно проверить, где они были, но не это сейчас самое главное.
