Он отдал пластинку ассистенту, который бережно поставил ее для просушки, а сам подошел к гигантскому рефрактору.
— Поправлен ли уже объектив, м-р Лампленд?
— Конечно, м-р Лоуэль, — и я думаю, что дальнейшие наши снимки докажут, что введение этих световых фильтров для лучей известной длины волн будет иметь огромное значение в смысле уловления мелких подробностей и большей отчетливости снимков.
— Будем надеяться, что они помогут нам и в разгадке этого блуждающего пятна.
Ассистент вернулся в темную комнату, где работал при слабом свете красного фонаря поступивший накануне на службу фотограф, мистер Феррум.
Это был необычайно хилый юноша, почти мальчик еще. Но при тусклом красном свете лицо его казалось странно старым; кожа, похожая на пергамент, казалась прозрачной и сквозь неё просвечивала сеть кровеносных сосудов. Широкая черная повязка, покрывавшая верхнюю часть его лба, еще усиливала общее отталкивающее впечатление…
Но дело свое он, по-видимому, знал отлично. Ассистент Лампленд вынул вторую, зафиксированную пластинку из ванны и на минуту отвернул белую лампочку, чтобы рассмотреть ее. Как изумительно ясно выделялась ледяная вершина южного полюса на окружающем ее тускло-сером фоне!
И еще отчетливее, чем на первой пластинке, вырисовывались прямолинейные полосы каналов, среди которых виднелось и загадочное «блуждающее пятно».
Лампленд придвинул было пластинку поближе к лампе, чтобы лучше рассмотреть ее, как вдруг огонь потух.
— Что это? — воскликнул ассистент. — Вы, вероятно, нечаянно выключили ток, м-р Феррум?
Мистер Феррум вместо ответа указал ему с крайне испуганным видом, на синевато-белые искры, эамелькавшие вдруг на стене; в тот же миг послышался треск.
— Короткое замыкание!.. Главный выключатель… скорее!
Оба инстинктивно заспешили к выходу.
Впотьмах м-р Феррум наткнулся на м-ра Лампленда, все еще державшего в руках только что вынутую пластинку.
Послышался звон разбитого стекла.
— О, чорт возьми!.. Пластинка!.. — воскликнул ассистент. Но в тот же миг по стене темной комнаты, где прежде сверкнули искры, пробились языки пламени, и оба быстро выбежали, чтобы выключить переменный ток и прекратить в самом зародыше возникавший пожар.
На другой день причиненные повреждения без труда удалось поправить и потеря разбившейся пластинки также была возмещена новыми сделанными за ночь снимками.
Первый же из новых снимков обнаружил поразительные подробности. М-р Лоуэль лично присутствовал при проявлении пластинки и тотчас же стал рассматривать ее через лупу. «Блуждающее пятно» также снова оказалось на ней и Лоуэль в первый раз заметил в нем некоторые различия по сравнению с прежними снимками.
Помимо того, что положение его снова изменилось, и на этот раз оно как будто еще ближе подвинулось к южному полюсу Марса, — вблизи загадочного пятна оказалась, вдобавок, отчетливая тень, соответствующая положению солнца, и ясно различаемая от самого пятна, по своим искаженным очертаниям и менее темной окраске.
Предположить, чтобы это был третий маленький спутник, отличный от шаровидной формы марсовой Луны, представлялось при данном положении вещей неосновательным, — и потому Лоуэль с понятным нетерпением ожидал дальнейших снимков, проявлением которых были заняты м-р Феррум и м-р Лампленд.
Феррум был сегодня несколько нервно настроен, и это бросилось в глаза ассистенту, когда он брал у него из рук следующую готовую пластинку, чтобы отнести ее Лоуэлю.
— Что с вами сегодня, мистер Феррум? — спросил он. — У вас так дрожат руки… Неужели вчерашний случай так взволновал вас?
Феррум ничего не ответил, весь поглощенный извлечением следующей пластинки из кассетки. Но новое восклицание ассистента вынудило его прервать свое занятие.
— Наконец-то!.. В этом-то, кажется, и кроется разгадка!.. — возбужденно воскликнул Лампленд, направляясь с драгоценной пластинкой к лестнице, ведущей на обсерваторию.
Оставшись один, Феррум с быстротою молнии заменил приготовленную пластинку другой, а вынутую изрезал алмазом на мелкие осколки, которые он собрал и спрятал.
В это время Лоуэль и его ассистент рассматривали только что полученный снимок. Лоуэль в первое мгновение тоже не мог удержаться от изумленного восклицания.
— Да что же это… мистер Лампленд… ведь это больше, чем мы могли мечтать! Ведь это что же выходит? Что «блуждающее пятно» совсем не относится к поверхности Марса, а реет свободно в окружающей ее атмосфере? Но ведь форма его и то обстоятельство, что оно то и дело меняет свое местонахождение, совершенно исключают возможность предположения, что это какой-нибудь новый спутник Марса! Что же это может быть в таком случае?
— Но, мистер Лоуэль… — проговорил ассистент — что же нам мешает предположить, что это блуждающее пятно — произведение рук разумных существ? Ведь недавними нашими фотографиями Марса мы уже бесспорно доказали действительное существование каналов на нем, хотя мы их и должны признать скорее растительными зонами, чем водными артериями, но правильное расположение этих каналов и практичное устройство сети их свидетельствуют во всяком случае об их искусственном происхождении от мыслящих существ…
— Ну, и что же?.. — нетерпеливо перебил его Лоуэль.
— А то, — продолжал взволнованно ассистент, — что если эти гигантские каналы — дело рук человекоподобных существ, населяющих Марс, то почему бы и это странное пятно-бродяга не могло быть каким-нибудь искусственным сооружением обитателей Марса, витающим в атмосфере? — например, метеорологической станцией, укрепленной на подобие наших привязных воздушных шаров?
— Каких же колоссальных размеров должна была бы быть эта станция, если она видна нам в телескоп в виде пятна такой величины?!
— Кроме того, мне показалось, что это пятно становится на фотографиях все больше и больше, как будто бы оно с большой быстротой постепенно удаляется от Марса.
— Совершенно верно! Этот снимок и свидетельствует нам с большою вероятностью, что это должно быть нечто, парящее в атмосфере Марса. Я надеюсь, что последний снимок, который Феррум проявляет теперь, еще больше подтвердит мою гипотезу.
И не ожидая нового ответа, ассистент поспешно направился в темную комнату.
— Ну что, мистер Феррум, — сказал он, входя, — проявили вы уже последний снимок?
— Проявляю… — странно беззвучным тоном ответил тот, — только… не знаю, мистер Лампленд… достаточно ли выдержана была пластинка? Не проявляется на этот раз почему-то… Вот, взгляните сами, пожалуйста…
